Решала (СИ)

Annotation
Анатолий Штыба оброс связями, нарастил мускулы, на волне перестройки зарабатывает хорошие деньги. Но это по-прежнему простой парень, который не рвётся на обложки, а старается жить как ему хочется, помогая по мере возможности друзьям.
Решала
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Глава 30
Глава 31
Глава 32
Глава 33
Глава 34
Глава 35
Глава 36
Глава 37
Глава 38
Глава 39
Глава 40
 Решала 
 Глава 1 
Нокдаун! Я на полу. Неожиданно! Вел ведь два раунда по очкам, как мне сказал мой тренер в перерыве. И ведь не сам упал, меня уронили. Ха-ха.
— … «семь», — откуда-то издалека слышу голос рефери и заставляю себя встать на ноги, показывая, что готов к бою. Да нифига не готов! В голове шумит, а перед глазами два Володи Ерещенко, с которым я бьюсь в финале чемпионата СССР по боксу. Сам чемпионат перенесли с 23-го января на 13-е февраля ещё в прошлом году, что дало мне возможность немного подольше потренироваться. Как проклятый я занимался по пять раз в неделю, хотел и по семь, но Игорь Леонидович, мой тренер, был против. Сердечный удар от Ирки подкосил меня — она реально вышла замуж за худого сорокалетнего сморчка. Что она в нём нашла? Вместо квартиры у того маленький ветхий домик в Николаевке, машины нет, денег нет, работы нет нормальной. Прыгает с одного места на другое, хотя специальность у него неплохая — сварщик. А вот поди ж ты! «Любовь зла, полюбишь и козла». Что означает, что женское сердце непредсказуемо.
— … восемь!
При счете «восемь» рефери должен принять решение — дать команду на продолжение боя или считать до десяти? Наш рефери, легендарный Владимир Енгибарян, опытно взял мои перчатки в свои руки, проверяя, не дрожат ли они, и скомандовал мне сделать шаг вперёд. Пытается определить, как у меня с координацией. Но у меня опыта тоже хватает — всё-таки в этом теле три с половиной года боксирую и в прошлом лет десять отпахал.
Да, я попаданец, и живу уже во втором теле. Меня это не парит — вернули тридцать пять лет жизни, плохо, что ли? Жаль, попал не в свое тело а в тело одноклассника, который должен был застрелится как я помню.
Делаю маленький приставной шажок. Хрен поймет судья, что меня ведёт.
— Бокс!
Левый джеб, уворот от встречного бокового, и вхожу в клинч. Володя пытается меня стряхнуть. Но я та ещё пиявка!
— Брейк!
Эта команда — призыв боксерам разорвать взаимный захват, отдалиться друг от друга минимум на шаг и продолжить бой. Невыполнение — потеря очков или даже дисквалификация. Правда, последнее я не встречал ни разу.
Володя рвётся добивать. Делаю шаг назад и на отходе удачно попадаю в разрез между перчаток Ерещенко, разбивая тому бровь. Остановка боя, оказание помощи, и… я чемпион! Не разрешили продолжить бой моему сопернику, ведь я попал по травмированной в полуфинале брови Ерещенко. Ранее, в полуфинале, я бился со Степаном Шахбазяном из Армении и до этого чуть не проиграл казаху Владимиру Бердыбекову.
С момента моего попадания в тело прошло почти четыре года. Сегодня тринадцатое февраля 1988-го года. Но на улице теплынь, ведь мы в Ташкенте. Вот где надо жить!… Зимой. А летом и в Красноярске хорошо.
Меня поздравляют мои друганы — Костя Цзю и Витька Артемьев. Цзю слил свой финал в категории до 60 кг Орзубеку Назарову. А вообще сейчас казахи — бесспорные лидеры бокса в СССР. Ровно десять медалей взяли на этом чемпионате, из сорока восьми возможных!
А Витька в категории 57 кг проиграл армянину Казаряну. Зато в полуфинале выбил казаха Серёгу Суходоева, который сейчас, вижу, тоже протискивается ко мне, чтобы поздравить. Многих я уже знаю в мире бокса, да и сам известный боксер. Ладно, бронзовый призёр чемпионата СССР — это тоже круто, хотя накануне Суходоев целый день ходил смурной, как туча. Хотел даже напиться с горя. Я еле уговорил подождать до воскресенья. Сегодня впятером идём в ресторан. Кто пятый? Местный тяжеловес Хаким Матчанов, единственный призёр от Узбекистана на этом чемпионате. Вот кого просто завалили подарками. «Волгу», например, подарили местные власти. Сам видел, как вручали. А нам дадут по тыще и бронзулетку какую. Хаким постарше нас лет на пять, бровастый, как Брежнев, этакий усатый красавец узбек. Закончил автодор местный с отличием и сейчас ещё учится на юриста в сфере международных отношений. Как сложится у парня жизнь в дальнейшем, я не помню, но надеюсь, всё будет хорошо. Ресторан, в который мы идём, принадлежит родному брату его тренера по фамилии Газиев. Имя для меня сложное, как и отчество. Вот на бумажке записано… Хамидулла Каххарович!
 
— Проходите, — посторонился улыбчивый лысый здоровяк, сильно смахивающий на джина из диснеевского мультика про Алладина.
Не знаю, есть уже этот мультик или нет, посмотреть негде, интернета нет же. Вернее, есть что-то, но не пойми что.
— … мордой в грязь, — расстроенно заканчивает рассказ о своём проигрыше Цзю.
— А грязь и лечебная может быть, — утешаю я его. — Всё у тебя ещё будет. Не бухаешь, вкалываешь, и удар есть нокаутирующий. А главное — талант!
Витька и Суходоев рады своим серебряной и бронзовой медалям. Что уж говорить про «золотого» Хакима!
Шашлык тут очень хорош, и вообще, люблю я восточную кухню. Расположились мы тоже удачно — отдельный столик в углу, и нам никто не мешает, и мы не отсвечиваем. На пятерых выпили пару бутылок вина и грамм по сто какой-то местной сливянки. Решаем после ужина прогуляться пешком до гостиницы. Идём по улицам Ташкента, солнышко пригревает, небольшой ветерок, снега нет совсем, уже включили фонари, темнеет рано. От нечего делать заходим в магазин «Культтовары». Там человек десять местных ведут разговор на какие-то животрепещущие темы. Увидев нас, сначала примолкли, но заметив Хакима, расслабились и продолжили общение. Из их речи понятны только матерные слова. А ведь они ругаются! Вижу две группы и рефери-продавщицу. Та смотрит с любопытством на ссору. Цирк для неё!
— Что за шум, а драки нет? — тихо спрашиваю у Хакима, оглядывая товары.
Гитары, баян или аккордеон (не разбираюсь в этом), есть даже пара скрипок, висящих на стене. Много грампластинок. Замечаю пласт «Queen». А у них такой неплохой мелодичный рок, надо прикупить «квинов».
— Спорят, кому достанется последнее пианино, — шепчет Хаким, которому, как я вижу, немного стыдно за земляков.
И точно, в каждой группе по ребёнку лет семи, явно товар берут для них. Девочка и мальчик. Заново оглядываю спорящих. Раз пианино, значит, семьи небедные, и место есть, куда его ставить.
— Вам помочь, уважаемые? — решаю вмешаться в разговор.
Нафига? Сам не понимаю. Группировки, от неожиданности ненадолго замолкнув и ещё раз посмотрев на Хакима, решают довести суть спора до меня.
— Считаю, парень, как настоящий мужик, должен уступить девочке, — я присел на корточки и посмотрел на насупившегося пацана.
Мои слова ненадолго заставили замолчать спорщиков, а потом всё решилось быстро и, к сожалению, на иностранном для меня языке. Пианино достаётся… парнишке! Черт, мерю всё по себе, а тут, наоборот, прав у местного женского пола, наверное, меньше.
— Почему парню отдали? — спрашивает Костя, которому тоже интересно.
— У него день рожденья скоро, — вильнув глазами, ответил Хаким.
Может и правда, никаких признаков дискриминации женщин я тут не видел. И одеваются они обычно — юбки, пиджаки, головы непокрытые.