Решала (СИ)

— Он что, не размятый бегать должен? — опять подал голос осмелевший Леонидыч.
— Так! — хлопнул в ладоши кто-то. — Продолжаем тренировку! Цирк тут вам, что ли?
Иду опять к Караваеву, в спину мне кто-то зло шипит:
— Блатной, что ли?
Не обращаю внимания.
Легкий бег, наклоны, обязательная скакалка — она уже снится мне. Потом разбились по группам и работаем по мешку. Тренеры оценивают нашу технику ударов.
— Так, теперь двоечка… левый джеб… правый полукрюк, — даёт команду смотрящий.
Рядом работает Шишов, и по его мрачному сопению, понимаю, что я ему не нравлюсь, поэтому он и работает акцентированно на силу удара. Запугать старается? Так нам на это наплевать, мы к такому привычные.
— Штыба, руку до конца разгибай. Стоп! Разбираем ошибки:
— Штыба мало продвигает вперед правую ногу, или не умеет своевременно сместить на нее вес тела. Чем это опасно? А в тех случаях, когда в момент удара или после него вес тела даже незначительно смещен на левую, а не на правую ногу, причем эта нога мало вынесена вперед, избыточные силы инерции броска неизбежно выведут тело боксера из равновесия.
Ой, да ладно! Учит он меня! Вообще, всё верно говорит, но…
— Правда в большинстве случаев это неопасно, так как «провал» происходит в основном вперед и вправо и не приводит к столкновению. В худшем случае я непроизвольно толкну левым плечом, ну, или боком соперника.
Зачем я умничаю? Сам не пойму. Наверное, старость. Всё-таки почти пятьдесят пять в общей сложности мне. В прошлом теле у меня был первый разряд по боксу, и КМСом я себя видел уверенно, если бы не развал СССР, а вот дальше… вряд ли — не было у меня физических возможностей. Зато в теле деревенского хулигана я дерусь наравне с лучшими боксерами СССР!
— Двойной крюк в голову! — после некоторой паузы тренер продолжает осмотр наших возможностей. — Крюк левой, подшаг левой ногой и одновременный с ним крюк правой. Оба удара направлены в голову.
Пыхтим. Потом нас разбивают по парам, я вижу, что мой соперник, Шишов, чуть ниже меня. Отрабатываем те же двойные крюки под наблюдением тренера.
Шишов показывает наиболее действенный вид двойного крюка — выкидывая вперед левую ногу, переносит вес тела на правую ногу. Этот перенос веса тела очень выгоден для атаки против отодвигающегося или отступающего противника.
Перевод этим самым вращения в правый тазобедренный сустав высвобождает от веса тела левую ногу и дает возможность боксеру выкидывать её вперед в момент удара правой.
Я разумеется знаю защиту от этой комбинации.
Подстановка перчатки от крюка левой, а от крюка правой — выдвижение левого плеча с некоторым наклоном и отходом назад. Можно также применить защиту нырком влево под бьющую правую руку противника. Этот способ наиболее выгоден, так как даст возможность контратаковать противника серией ударов. Что я успешно и делаю — атакую Шишова джолтом! (Это резкий удар снизу по корпусу противника). Шишов пропускает удар! Вижу, ему хреново, согнулся в поясе. Кто молодец?
— Молодец, Штыба, — хвалит меня тренер нашей группы, но думаю, что против воли.
Меняемся, Шишов от моих крюков защищается локтями. Далее смена соперника, против меня Караваев. Ему я проигрывал летом прошлого года. По очкам, но тем не менее, поэтому жажду реванша. Сергей, как ни странно, более техничен, чем предыдущий соперник. От крюков он применяет защиту отскоком назад с одновременным поднятием левого плеча. Хотя, уверен, что и опытнейший Шишов всего, на что способен, не показывает. У него сейчас двести восемьдесят семь боёв и двести семьдесят семь побед. Чемпион мира и трёхкратный чемпион Европы! Как же он в Сеуле без награды остался? Не помню.
После тренировки, разумеется, состоялся разбор полётов на высшем уровне. С удивлением узнаю, что Копатыч — это тренер Степана Шахбадзяна! Именно его я победил в полуфинале чемпионата СССР, закрыв тому дорогу в олимпийскую сборную. Вот он от чего на меня такой злой! Собрание всех выслушало, всех поругало, потом лишних выгнали из кабинета. По итогу решают тренера моего не наказывать, я тем более ни в чём ни виноват, а вот Мишу этого предупредили… чтобы он ко мне ближе, чем на пять метров не приближался. Вообще, весьма неприятный случай, но все мои мысли сейчас о завтрашнем спарринге с Ерещенко, так жеребьёвка распорядилась. Сначала Шишов, я думаю, побьёт Караваева, а потом уже мы посоревнуемся.
 
В ресторане гостиницы Леонидыч на нервяке бухнул.
— Не забудут мне этого, Толя, — пьяно горевал он.
— Пф! Вам-то что? Вы в Федерацию бокса СССР не рвётесь, а в крае вас и так уважают и ценят, — успокаиваю я его.
Но Игорь Леонидович уже спит. Видно, от алкоголя его в сон клонит, а не на приключения. И мне вот приключения сегодня не светят. Светка Аюкасова, с которой хотел встретиться, сейчас в Болгарии по путевке, а Виктория Артемьева, тоже, в принципе, моя бывшая девушка, в очередном романе не пойми с кем. Зато её брат Витька завтра приедет поболеть за меня! Спать лег поздно, и ещё долго ворочался без сна, слушая тяжелое похрапывание Леонидыча.
Утром нас взвесили и измерили. Я, оказывается, ещё росту. У меня рост 180, вес 66 кг, у моего соперника — 182, а вес… сказали, 67, но вроде как немного больше, я подсмотрел. Тем не менее ясно, что тот скинет эти триста грамм при необходимости, и у нас сейчас не турнир, а просто спарринги. Причём проходят они не во всех весовых категориях. Вот, например, в Костиной есть Орузбек Назаров и он однозначно первый номер, а запасной там не Цзю, а Самсон Хачатрян. Кстати, сегодня утром завтракали с ним за одним столиком, и Самсон сообщил, что завязывает с боксом.
— Я нужен Армении, она нужна мне. После Сумгаита я уже не могу делать вид, что меня все эти события не касаются, — сказал он мне.
И больше, как я его не провоцировал, ничего не добавил. Вот зачем он место тогда занял чужое в сборной?
Шишов в своём спарринге доминировал. Очень шустрый дядя, двигается быстрее чем я, но нет у него нокаутирующего удара. Поэтому Серёга терпел все три раунда издевательства над собой.
Наш бой через пятнадцать минут, а пока болтаю с Артемьевым.
— Да дурында у меня сестра, не разбирается в мужиках! — успокаивает он меня, объясняя «предательство» подруги.
Я деликатно молчу, так как тезис о неразборчивости, например, подтверждает наша с ней, хоть и редкая, любовная связь. Да и не о бабах надо думать сейчас.
— Толик, братик, привет! — каким-то образом сюда проникла Вика!
Та, которая неразборчива в связях.
— А ты как тут? — хором спрашиваем у неё.
Да как-как, кто её остановит? На девушке кожаные штаны в облипку. Импортные — лейбл не скрывается, а специально приоткрыт короткой кофточкой. И вообще, разве сейчас носят такую развратную одежду? На ногах кроссовки, грудь третьего размера разрывает лифчик и блузку, губы и глаза умело накрашены, на голове причёска со спускающимися, вроде бы как в беспорядке, прядками волос, но на самом деле, у каждой есть своё точно выверенное место.
Меня аж в жар бросило!
— Врача!
Раздался возглас около ринга, где сейчас бился чемпион Игр Доброй Воли, Европы и СССР армянин Казарян. Бился он с казахом Юнусовым. Собственно, это Витькина категория, и почему он не на отборе — непонятно. Казахи Суходоев и Юнусов — бронзовые призёры чемпионата СССР, а Витька — серебряный. А вот поди ты, не взяли на сбор моего друга! У Казаряна травма, возможно, серьёзная, если вдруг колено вылетело. Это — прощай олимпиада! Сам слышал, как врач говорил тренеру — до полугода может лечение занять. Но ясное дело, прямо сейчас такое никто не сможет утверждать. Надо проводить различные обследования.
— Артемьев! Ты как тут? Драться сможешь? — услышали мы голос Копцева.
— Я? Да!… То есть нет, я без формы! — растерялся Витька.
— Иди разминайся, — командует Константин Николаевич. — Форму уж найдём тебе!
Ну и пруха у Артемьева, а ведь в этом моя заслуга в первую очередь. Я не тренировал его, конечно, но сюда-то он пришёл по моей просьбе! Кто опять молодец⁈