У смерти твой голос
Громко стукнули бусины, и в салон влетели двое полицейских в форменных жилетах. Я ошарашенно уставилась на них. В службу спасения я позвонила пару минут назад, но зачем они прислали полицию, если я просто сказала, что девушке плохо? И как полиция так быстро добралась?
Одному полицейскому было лет тридцать, и он выглядел как социальная антиреклама «Какими становятся некогда симпатичные парни за годы службы в полиции»– растрепанный, небритый. Полицейский окинул тревожным, внимательным взглядом меня, потом девушку на полу, потом снова меня, сидевшую рядом, словно не мог взять в толк, что происходит.
Второй полицейский был мой ровесник, очень милый, с модной стрижкой. Такого парня хочется взять за руку, погладить по щеке, прижаться носом к его воротнику. Вот бы скорая приехала побыстрее и забрала девушку! Полиция будет романтично сопровождать ее, а я – с ними, как свидетель происшествия. В машине скорой помощи этот симпатяга глянет на меня и не сможет отвести взгляда, а я… Я беспомощно выдохнула. Соберись, Юн Хи, тут человеку плохо!
Позорная игра воображения заняла всего пару секунд, но когда я снова опустила взгляд на девушку, ее глаза уже были закрыты.
–Быстрее,– пролепетала я, разом вернувшись с небес на землю.– Помогите. Я… Я не знаю, что…
Старший офицер так и стоял в дверях, удивленно обозревая происходящее,– да что он, тоже пьяный, что ли?– а младший уже упал на колени рядом с девушкой, чуть задев меня плечом.
–Она не дышит,– выдохнул он, прижав пальцы к ее шее.
Что? Ну нет. Нет-нет, такого в моем салоне случиться не могло.
–Да просто сознание потеряла, она не…– заикаясь, промямлила я, и тут горячие руки взяли меня за плечи и с неожиданной силой поставили на ноги.
Плохо выбритое лицо старшего офицера оказалось прямо передо мной. Он вглядывался в меня, хотя в данной ситуации должен был интересоваться не мной. От его взгляда мне стало не по себе.
–Вы предсказательница?– спросил он, и этим немного снизил пафос момента.
Он точно пьян на работе, если не увидел красивое объявление «Предсказательница Ли» над дверью. И при чем тут моя профессия, когда там человек… Я заторможенно повернула голову к девушке – младший склонился над ней, видимо делая массаж сердца.
–Ей уже не помочь,– тихо сказал старший офицер.– Не смотрите.
Меня и так била дрожь, а тут еще хуже стало. С того дня, как мама сделала мне предсказание, я знала – любовь может убить, но сейчас жизнь словно решила наглядно показать, что могло бы со мной случиться, если бы я не шла верным путем, огибая любовные опасности. Хотелось заорать в голос, потому что эта девушка… Она пришла погадать на совместимость с каким-то парнем и… Она правда умерла? Не могла она умереть, ее точно спасут. Я ведь все предсказала верно, у нее такое хорошее будущее, оно не может просто исчезнуть, я не могла так ошибиться! Мир крутанулся у меня перед глазами с такой силой, что я сразу поняла – в следующую секунду я встречусь головой с полом.
Но не встретилась. Внешность у старшего офицера была так себе, а прикосновение – приятное. Он бережно опустил меня на пол, поддерживая голову. Я видела, как движутся его губы, но ни слова не могла разобрать. В салон наконец влетели санитары в оранжевых куртках, окружили девушку, начали спорить о чем-то с юным симпатягой, но старший офицер не дал мне досмотреть, мягко повернув мою голову к себе.
–Вам есть кому позвонить?– наконец различила я его слова и слабо кивнула.
Хотела сказать, что со мной все в порядке, но не смогла. Он убрал с моего лица пряди, которые липли к губам, и я выдохнула, растроганная тем, что обо мне беспокоится кто-то незнакомый. Я была кругом виновата, какая из меня предсказательница, если я не поняла, что с девушкой такое случится, но офицер смотрел невесело и мягко, будто ему жаль меня. Справа мелькала оранжевая униформа скорой помощи, а он так и сидел, склонившись надо мной.
Она правда умерла: японяла это по печальному гулу голосов, по торжественной серьезности и напряженным плечам двух санитаров, по тому, как они перестали куда-либо торопиться.
Только бы не потерять сознание. Мне казалось, если закрою глаза – умру, как она, и мы будем лежать здесь, пока нас не унесут и не закопают в землю. Мысли проплывали в голове, тяжелые и неповоротливые, как придонные рыбы.
Я много думала о смерти с тех пор, как мама прочла мою судьбу. Держалась от парней подальше, чтобы ненароком не влюбиться и не умереть, и теперь сквозь обморочное марево вдруг пробилось понимание: меня впервые в жизни вот так касается мужчина. Я выбирала врачей-женщин, избегала прямых взглядов на мужчин-клиентов, а теперь чувствовала вес мужской руки на своем плече, ненавязчивой, теплой, словно офицер просил лежать спокойно, но не требовал этого и не стал бы удерживать, если бы я встала.
Бейдж на синей ленте со штампом полиции качался передо мной, как маятник гипнотизера. Я подняла тяжелую руку и схватилась за пластик, чтобы не отключиться.
–«Инспектор Чан Чон Мин»,– еле ворочая языком, пробормотала я, поднося бейдж ближе к глазам.– В… ваши родители… не ходили к астрологу, чтобы подобрать имя.
Он усмехнулся. Улыбка была теплой, как и прикосновение.
–С чего вы решили?– спросил он без малейшей обиды.
Наверное, говорит со мной, чтобы я не отключилась. Я постаралась сглотнуть, но во рту все пересохло.
–Первое имя выбирают, чтобы оно с фамилией рас… расходилось,– заплетающимся языком изрекла я.– С фамилией Чан никто… не назовет ребенка… Чон, это… притягивает… злых духов.
Туман у меня перед глазами отступал, рассеивался. Офицер, у которого появилось имя, вдруг коротко коснулся моей головы. Сказал кому-то вне поля моего зрения: «Гиль, отгони зевак. Скорая весь переулок загородила, сразу ясно, что тут происшествие». Санитары ушли, вернулись с носилками, снова ушли.
–Держитесь, предсказательница Ли,– сказал инспектор Чан и убрал руки.
Я потянулась следом, всем телом стремясь к прикосновению, но место инспектора уже занял санитар. Посветил фонариком мне в глаза, помог сесть. Девушки больше не было. Ее унесли.
–Позвоните семье, пока мы здесь.
Санитар помог мне найти телефон, и я позвонила отцу.
Не помню, что мычала в ответ на его вопросы. Отец испуганно переспрашивал, потом санитар вытянул телефон у меня из рук и объяснил: «Ваша дочь стала свидетелем смерти человека, пожалуйста, приезжайте за ней».
Отцу недолго до меня добираться, он сегодня выступает на фестивале. Раз ответил, значит, их ансамбль еще не вышел на сцену. Я представила, как отец убирает лютню-ханпипху обратно в футляр и как есть, в ханбоке и традиционной шляпе кат, бежит ко мне. До его появления минут десять, не больше.
–Ну вот, все будет в порядке,– сказал инспектор и поднялся.– Чаю хотите?
Я слабо улыбнулась, подумав, что полиции вЙемтео часто приходится работать с туристами. Этот тон был предназначен для потерявшихся на экскурсии детей, стариков, пьяной молодежи, которая ухитряется пронести алкоголь даже на территорию конфуцианского монастыря, и женщин на грани обморока.