Авиатор: назад в СССР 7

– Мощный оказался квас! – воскликнул Бажанян и отправился вслед за ними.
Побежали все сидящие за столом. Остались только я и неунывающий Савельевич, который спокойно выпил ещё одну кружку.
– Воду, вроде, кипятил, – почесал затылок Гусько. – Наверное, климат плохой, верно, Серый?
Я лишь посмеялся над всей этой ситуацией и принялся, помогать Савельевичу, убрать со стола.
Утром к табличке на палатке, где было написано про дегустацию напитка, кто-то решил добавить фразу «Средство от диареи брать с собой. Здесь не выдают».
Постановку задач проводил сам Хреков, предварительно уточнив насущные вопросы и проблемы на базе.
– Совсем обалдели эти тыловики! – воскликнул генерал, подойдя к окошку в классе.
Теперь наша подготовка велась в отдельном строении модульной конструкции. Раньше сюда никого не пускали, поскольку тыловое начальство держало здание для показов комиссии. На нём всегда висела цепь, а внутри до сих пор пахло краской и лаком.
– По поводу задачи на завтрашний день, «весёлым», то есть истребителям, предстоит сопровождать Ту-16е и Ту-22 в район задачи. Что у вас, Тигран Араратович не хватает? – спросил Хреков, достав свой большой блокнот.
– Товарищ генерал, проще сказать, чего у нас хватает, – ответил Бажанян, поднимаясь со своего места.
– Давай, я записываю.
– Запасных пневматиков достаточно. Афганцы нам передали свои запасы, – начал рассказывать Араратович про колёса.
– Товарищ подполковник, резиновые изделия меня не интересуют. Что ещё? – спросил Хреков.
– Полосу должны были сделать, – спокойно сказал Бажанян.
– Тигран Араратович, вы сейчас серьёзно? Я видел, что у вас полосу восстановили. Вон, Ан-12 сел! – указал на проруливший мимо окна транспортный самолёт генерал.
В голове я уже сообразил, что нужно быстро что-то накарябать для Оли. Потом успеть экипаж перехватить и передать письмо.
– Что ещё… ну, у нас появился свет от генератора, – продолжил рассказывать очевидные вещи Бажанян.
– Обалдели, подполковник?! – воскликнул генерал, закрывая блокнот. – Я вас о готовности к выполнению задачи спрашиваю.
– Товарищ генерал, как будто вы не знаете, что у нас полная жопа! – громко сказал Аратович.
Генерал слегка опешил от такой искренности подполковника. В кабинете никто не смел издать и звука, пока Хреков не отреагирует на такую фразу.
– Совсем всё плохо? – переспросил генерал.
– Андрей Константинович, мамой клянусь, что у нас топлива на неделю плотной работы. Боеприпасы в дефиците. Ещё и качество пищи отвратительное. Можно же сделать так, чтобы насекомых в ней не было! – высказался Араратович.
– Я тебя услышал, – сказал Хреков и махнул Бажаняну, чтобы тот сел на место. – Продолжаю рассказывать о вашей задаче.
Ничего сложного в завтрашних полётах нет. Первыми по замыслу командования взлетают три пары дальних бомбардировщиков с аэродромов Карши-Ханабад и Зары. Сначала их прикрывают истребители с Союза, а мы их подхватываем в районе Герата.
– Участок выступа в районе Чахардель и Шаршари самый опасный. Эти неповоротливые бомбёры однозначно зацепят границу, – сказал Хреков, показывая на карте «ленточку» между Ираном и Афганистаном. – Будьте готовы встретиться с соседями. У нас Родин с ними уже познакомился, верно?
– Так точно, – встал я со своего места.
Тут же дверь в кабинет открылась, и на пороге показался полковник Хватов, собственной персоны. Вид у него был слишком довольный.
– Андрей Константинович, а я вас везде ищу. Какими к нам судьбами? – спросил полковник, поправляя свою папку подмышкой.
– У меня постановка задач идёт. Срочное что-то? – спросил Хреков с недовольным лицом.
– Собственно нет. Я за распоряжением по тыловому обеспечению на завтрашние вылеты, – сказал тыловик. – А вот, кстати, и предмет моего разговора, – указал рукой на меня Хватов.
– Что с Родиным? – спросил генерал.
– Этот лейтенант слишком вызывающе себя ведёт, Андрей Константинович, – ответил тыловик и рассказал о нашем разговоре на магистральной рулёжке.
Хреков внимательно на меня смотрел, сверля своим взглядом. Особенно генерал стал вскипать, когда тыловик стал приукрашивать мои действия.
 
– Рукоприкладство, агрессия… и это, по-вашему, лётчик? – театрально спросил Хватов, ухмыляясь в мою сторону.
– Вы, товарищ полковник, слишком всё преувеличили, – ответил я ему.
– Родин, хорош, – толкнул меня в ногу Барсов.
– Из-за вас пострадали двое солдат. Один из них лишился пальцев на руке, – продолжил я.
– Серый, угомонись, – еле слышно сказал Бажанян, но я уже не мог остановиться.
– За ваши действия, по обеспечению базы всем необходимым, вас следует судить, – сказал я, но тыловик продолжал ухмыляться. – Вы вор, а не офицер, товарищ полковник!
– Лейтенант Родин! – громогласно произнёс генерал, и только теперь я замолчал. – Прекратить! Общая команда – смирно!
Весь класс встал в ожидании речи генерала, и она мне ничего хорошего не сулила.
 
Глава 3
 
Хреков был весьма недоволен моими высказываниями. Может, я и не прав, что начал перепалку с полковником, но терпеть произвол и молчать уже надоело.
– Лейтенант Родин, за пререкания со старшим по званию объявляю вам выговор! – громогласно произнёс генерал.
– Есть выговор! – ответил я, выпрямляясь по струнке.
– И запомните, чтобы не происходило, я никому не позволю разговаривать на повышенных тонах со старшим по званию, – сказал генерал, оглядывая грозным взором собравшихся. – Садись!
Конечно, проще всего сейчас было заткнуть меня и ничего не делать. Я уже подумал, что наш Хреков изменился за последнее время в лучшую сторону. Ошибся, похоже.
Пока все присаживались, полковник гордо выпячивал грудь, радуясь за такое разрешение конфликта.
– А теперь, товарищ полковник, покиньте класс. Здесь идёт постановка задачи лётному составу, – сказал генерал, толкнув большой конверт, чтобы тот проскользнул по столу к Хватову.
– Само собой. Спасибо, что передали, – сказал полковник, весело ухмыльнувшись.
– У вас хорошие часы, – указал на левую руку Хватова генерал. – Японские?
– Подтверждаю, товарищ генерал. Разрешите идти? – спросил полковник и Хреков кивнул, присаживаясь на своё место.
Хватов неторопливо пошёл к двери, но генерал его остановил, громко прокашлявшись.
– Что-то случилось? – повернулся к нему тыловик.
– Да, товарищ полковник. Я кое-что забыл вам отдать, – сказал Хреков, достал из кобуры пистолет и положил перед собой.
– Это важно? – заинтриговался Хватов.
– Очень, – ответил Хреков, вынимая магазин из своего Стечкина.
Генерал последнее время прилетает на вертолёте, пилотируя его самостоятельно. Оттого он всегда экипирован для боевого вылета.
– Не понимаю, – занервничал Хватов, наблюдая, как генерал медленно разрядил один патрон из магазина.
– А стоит, товарищ полковник, – сказал Хреков, взял патрон и бросил его тыловику.
Хватов, выронив папку и фуражку, поймал патрон двумя руками.
– Советую вам поторопиться с налаживанием поставок, – произнёс Хреков и отпустил тыловика. – Продолжим постановку.
Хватов быстро ретировался из класса, ничего в ответ не сказав. Интересный способ воздействия у генерала!
Мог бы полковник понять намёк Андрея Константиновича и заняться выполнением поставленных задач, так нет же пошёл жаловаться Полякову. Однако, никаких санкций к Хрекову не было. Генерал также сел в вертолёт и улетел в направлении Кабула. Вечером Бажанян рассказал, что особист, выслушав все жалобы от тыловика, предъявил тому столько эпизодов недостачи и халатности, что Хватов собирался слечь в госпиталь на время, пока всё не утихомириться.
– Одно мне непонятно. Почему тянул особист с этими эпизодами? – задумался Гнетов, когда мы потребляли квас Савельевича.
Сегодня, на удивление, никто не бегал в туалет. Видимо, наши желудки начали привыкать к этому напитку.