Развод (СИ)

В парке Вика получает свою долгожданную банановую вату, съедает за пару минут и уносится со знакомой по детскому саду девочкой на карусель.
А мы с Гордеем остаёмся вдвоём. Повисает неловкость. Странная и необъяснимая, потому что мы десять лет вместе прожили. Какая уж тут неловкость…
Но тем не менее, мне хочется обхватить себя руками. Обнять. Закрыться. Даже не от Гордея, а от самой себя, от этих странных ощущений, возникающих рядом с ним вопреки здравому смыслу.
Лёгкий ветер доносит аромат его туалетной воды, и я борюсь с желанием сделать шаг в сторону, чтобы не чувствовать этот запах. Потому что… потому что он зарождает во мне что-то странное. То, что уже не должен. Непонятное волнение… Не такое острое, как в тот первый вечер с рубашкой, но как минимум напоминает о том моменте, и это уже выводит меня из равновесия.
Я молчу. Можно многое обсудить, у нас ведь дочь общая. Нам придётся взаимодействовать. Но все слова пропадают. Мысли смазываются. Поэтому я и стою молча, наблюдаю за тем, как Вика играет на площадке.
— Ира, у вас проблемы с деньгами? — внезапно спрашивает Гордей.
— Нет, с чего ты взял? — удивлённо смотрю на него.
— Вика сказала, ты много работаешь.
— Дело не в деньгах. Просто сложно снова вливаться в работу. Всё нормально у нас.
— Обязательно скажи, если возникнут какие-то трудности. Не хочу, чтобы вы в чём-либо нуждались.
С одной стороны вроде бы и приятно, что он заботится о дочери таким образом, но с другой… будто это некое неверие в меня и мои силы.
— Спасибо, но мы справляемся, — отвечаю твёрже.
— Хорошо, — кивает он и на несколько мгновений переводит на меня взгляд.
Меня будто током бьёт, когда мы встречаемся глазами. Покалывание по коже расползается. Озноб ползёт по позвоночнику, а сердце удар пропускает.
Когда мы вообще в последний раз смотрели друг другу в глаза?
Я в который раз себе повторяю — это нормально. Развод — это травма. Даже без скандалов и интриг. Это травма для всех хотя бы потому, что десять лет жизни — не пустой звук.
Но даже при всей логике собственная реакция всё равно пугает меня.
Glava 4
Уснуть получается поздно. Я снова очень остро ощущаю пустоту. Пытаюсь увидеть в свободном вечере плюсы — принимаю ванну с пеной, читаю книгу, включаю сериал. Но как-то не заходит. В ванне расслабиться не получается. Вода сначала кажется горячей, потом холодной. В книге события и персонажи путаются. Если бы кто спросил, о чём я прочитала текст на десяти страницах, то я ответить, наверное, не смогла бы.
И с сериалом та же песня. Вроде бы и яркий, интересный. Герои красивые, костюмы супер. Вообще, я люблю исторические сериалы. Но сегодня совсем не воспринимаю. Скорее устаю, пытаясь вникнуть, чем отдыхаю.
Наверное, до часу ночи точно стою на балконе. Просто дышу воздухом и наблюдаю, как за жилкомплексом по трассе, освещённой жёлтым светом фонарей, едут нечастые автомобили. Считаю их зачем-то. И это странным образом хоть немного меня расслабляет.
Утром, конечно, чувствую себя невыспавшейся. Голова тяжёлая, под глазами синяки. Но нужно собираться на работу и приготовить вещи для Вики — мама заберёт её из сада пораньше и отведёт к логопеду.
Принимаю душ и сушу волосы. Слишком длинные, наверное, пора их отрезать. Гордей когда-то сказал, что ему нравится, чтобы мои волосы были ниже плеч. Давно сказал, ещё мы только поженились. Вот я и носила длинные много лет. А теперь каре хочу. Запишусь в салон на пятницу после работы.
Едва успеваю натянуть юбку и набросить блузку, как в дверь звонят. Это очень странно, потому что, во-первых, я никого не жду, а во-вторых, минуя консьержа и домофон мало кто может попасть на этаж.
Тороплюсь в прихожую, на ходу застёгивая блузку, и включаю экран у двери. Там Гордей и Вика.
— Что-то случилось? — тороплюсь открыть, чувствуя тревогу. — Заболела, что ли? Почему не позвонили?
— Мам, я поделку забыла, — Вика ныряет в квартиру, скидывает туфли и бегом бежит в свою комнату.
 
— Она вспомнила уже когда к саду подъезжали. Пришлось вернуться, — объясняет Гордей.
Странно видеть, как он стоит у порога и не проходит дальше прихожей. Будто и не жил тут десять лет.
Интересно, почему он звонил, а не открыл ключом? Может, думал, я тут не одна? Или… точно, он же, уходя, положил свою связку на полку у порога. Так и лежит там.
— Мам, ты не видела, куда я поделку поставила? — слышу голос Вики из детской. — Не могу найти.
— У тебя же на столе стояла. Викусь, давай быстрее, я на работу опаздываю уже.
Пока Вика выходит обратно, осторожно неся в руках коробку с поделкой из шишек и отдаёт отцу, я надеваю плащ и беру сумочку. Такси в лифте вызову.
Вика в лифте и пока выходим болтает без умолку. Рассказывает, чем они с папой вчера занимались.
— А когда досмотрели мультик, мы играли в игру. Папа расстелил на полу такой большой плакат, и там нужно было передвигать фишки. Я в лес какой-то забрела, а он проиграл, когда случайно вышел к океану и попал в тупик.
Где-то под ложечкой начинает сосать, и мне кажется, что дочь вот-вот скажет что-то типа: “а выиграла в игру тётя такая-то. И ещё она приготовила вкусные блинчики”.
Но Вика добавляет:
— В общем, мы пришли к выводу, что вдвоём играть не особенно интересно. Ты, мам, тоже с нами как-нибудь попробуй.
— Как-нибудь попробую, — киваю ей и поправляю ласково косичку на плече.
На пороге подъезда Гордей раскрывает над дочкой зонт, мы прощаемся, и они уезжают. А я продолжаю ждать чёртово такси, которое присылает мне уведомление, что из-за погодных условий ситуация на дорогах ухудшилась, и время ожидания увеличилось. Ещё на тринадцать минут!
И даже по прошествии этих тринадцати минут машины не видно. В приложении показывает, что она стоит на повороте, а потом вообще поворачивает и начинает зачем-то объезжать дворы.
Блин! Да что ж такое! Засада какая-то. А сегодня ещё и совещание при директоре с утра. Опаздывать на него мне совсем-совсем не хочется, не тот это способ зарекомендовать себя как профессионала.
Пока снова нервно разглядываю карту в приложении и крутящуюся там на месте машину, не замечаю, как рядом тормозит авто.
— Садись, Ирина, подброшу.
Поднимаю глаза и вижу своего бывшего мужа. Он успел отвезти Вику в детский сад и уже едет обратно, а я всё жду своё такси.
Я иду на компромисс с некоторым внутренним дискомфортом и соглашаюсь. Благодарю Гордея и называю адрес офиса.
Мы перебрасываемся парой фраз о дочери и дальше едем молча снова. Дождь на улице усиливается, вода по стёклам уже сплошным потоком. На улице серо, на дорогах пробки. Но Гордей как всегда спокоен и сосредоточен. Ни одной эмоции на лице. Это меня всегда так бесило. Ну как можно быть таким, словно каменным?
А вообще, это потрясающая стрессоустойчивость. Наверное, завидовать надо.
— Здесь, пожалуйста, останови, — прошу его, когда подъезжаем к бизнес-центру, где располагается офис рекламного агентства, в котором я теперь работаю.
— Дождь же, давай ближе подъеду.
— Да тут три метра, а тебе потом разворачиваться.
Но Гордей всё же заезжает на парковку бизнес-центра и только тогда останавливается.
— Спасибо! — благодарю его снова и выскакиваю из машины. Я уже вот-вот опоздаю, нужно торопиться.
Зонт заело и решаю так добежать. Тут правда несколько метров, да и дождь почти стих. Так, капает немного. Но надо мною вдруг распахивается другой зонт.
— Ирина Геннадьевна, доброе утро. Промокните.
— Здравствуйте, Антон Макарович, — от дождя, оказывается, меня спас сам директор нашего агентства. — Благодарю за помощь.
— Помогать таким красивым женщинам для меня в радость, — улыбается он, а меня эта фраза, вроде бы как несущая комплимент, смущает. Я тоже улыбаюсь в ответ, но при этом чувствую себя странно. Внутри появляется странное противоречие. Сопротивление этому неожиданному знаку внимания от чужого мужчины.