К таким, как ты, не возвращаются (СИ)

Порой Даше казалось, что потому мамы и не стало так рано. Мама очень любила отца и многое от него терпела. После смерти жены, отец женился на другой. Мачеха Даши была очень спокойной и покорной женщиной, никогда не перечила мужу. Потому, когда отец сказал Даше, что если она уедет с Денисом, обратной дороги не будет, на защиту девушки встать было некому. В семье Даши все работали на машиностроительном заводе, никто не получил высшего образования. Василий Иннокентьевич считал стремление дочери стать учителем барством, называл Дашу белоручкой и лентяйкой, а раннее сожительство с Денисом — распущенностью. Так Даша стала персоной нон грата в родительском доме, не получая ни моральной, ни материальной поддержки. Взялся за гуж — не говори, что не дюж.
В армию Дениса не взяли из-за врождённого заболевания глаз. Это потом, много позже, ему сделали операцию в одной из лучших клиник.
Молодые поступили учиться заочно: Даша — в педагогический институт, Денис — в технический университет. Даша работала няней в детском саду, а Денис всегда был одержим идеей создания собственного бизнеса, крутился — вертелся.
Расписались молодые, едва им исполнилось по восемнадцать. Никакой свадьбы, конечно, не было. Со временем сняли крохотную комнату в малосемейке. Каждая свободная копейка уходила в развитие дела. Питались плохо, даже молоко и белый батон иногда казались роскошью. Но они были молоды, здоровы, веселы и очень любили друг друга.
Счастье рухнуло в тот момент, когда выяснилось, что Даша беременна.
Даше было ещё восемнадцать. Денису едва исполнилось девятнадцать. Они по-прежнему жили в съёмной комнате, на оплату которой с трудом выкраивали деньги каждый месяц. Питались неважно. Однако Денис с другом тогда уже арендовали крохотное помещение и организовали мастерскую по ремонту бытовой техники и электроники. У Дениса был своего рода талант. Специального образования он не получил, учился по другому профилю, но отремонтировать мог, казалось, что угодно. Дело развивалось медленно, потому что денег на раскрутку не было, но всё же развивалось.
Рожать или нет? Перед Дашей такой вопрос даже не стоял. Даша прекрасно знала, что женщины рожают в любые, даже самые тяжёлые времена. Тем более, у неё был рядом любимый муж, — поддержка и опора.
Однако Денис посчитал, что ребёнка они сейчас не потянут, предложил прерывание. Рождение ребёнка — это большие расходы, которым не видно конца-края. А он только начал вставать на ноги в своём деле, всё было пока хрупко и ненадёжно. Денис уверял Дашу в том, что они ещё очень молоды, успеют всё наверстать. Уговаривал, настаивал, убеждал, умолял.
Денис умел быть очень настойчивым и упрямым, и Даша обычно уступала мужу. Однако в этот раз упёрлась. Молодые ежедневно ссорились, не разговаривали друг с другом. Денис, понимая, что затягивать нельзя, буквально изводил Дашу в течение двух недель. Даша не сдавалась.
И тогда молодой муж, отчаявшись жену уговорить, решил её припугнуть. После очередной крупной ссоры он собрал сумку и ушёл жить в мастерскую. Сказал, чтобы Даша дала знать, когда образумится.
Даша плакала весь вечер и всю ночь, но твёрдо решила справиться. Прошла неделя, в течение которой многое изменилось. Приближался срок внесения платежа за комнату, а Денис не появлялся. На телефонные звонки и сообщения не отвечал. Даша знала, что он живёт в мастерской, проследила за ним однажды, но пойти к нему не позволяли обида и гордость.
В это же время у Даши начался токсикоз. Её мутило от запаха пищи и моющих средств. После того, как её полоскало на работе несколько дней подряд, пришлось уволиться без отработки, сознавшись во всём заведующей садиком. Лёгкого труда для Даши не нашли. Она покупала газеты с объявлениями, искала, но ничего подходящего пока не было.
Бабушка в то время уже была лежачей. Подорвав здоровье на вредном производстве, она больше десяти лет, до ухода, была прикована к постели. Дед, сам уже немолодой, ухаживал за женой.
Всё же Даша переступила через себя и пришла однажды в мастерскую к Денису. Он встретил её прохладно.
 
— Сделала то, о чём я просил? Время уходит.
— Нет. На учёт встала. Денис, вернись, пожалуйста! Мне пришлось из садика уволиться, не могу работать, тяжело. Чем я за комнату заплачу?
— Почём я знаю? — хмуро спросил муж. — Ты же уверена, что справишься. Справляйся.
— Денис! Почему только я? Ребёнок появился не просто так, не сам по себе! Не ветром надуло! Ты должен отвечать, ты отец!
— Никто не может заставить меня силой становиться отцом. Я тысячу раз тебе говорил: это не дело — нищету плодить! Чем ты собираешься кормить ребёнка? Во что одевать? Коляска, подгузники, лекарства? У наших детей должно быть всё самое лучшее, Даша! Но не сейчас. Пока что мы сами нищеброды, и дети такие же будут.
— Денис, пожалуйста! — Даша заплакала.
— Всё, уходи. Я же сказал тебе, Даша, придёшь, когда образумишься.
Денис встал и открыл перед Дашей двери. Она, всхлипывая, вышла.
Не был Денис таким жестоким, и в мастерской жить ему совсем не нравилось. Но он был уверен, что сломит сопротивление Даши. Однако сопротивление затягивалось. Потому пришлось стать жёстче, время уходило. Денис был твёрдо убеждён в том, что поступает правильно и мыслит правильно. Ему, действительно, хотелось дать своим будущим детям всё самое лучшее. Он привык думать о детях в перспективе и никак не мог воспринять тот факт, что ребёнок, — вот он, уже есть.
Совсем отчаявшись, Даша окончательно отказалась от принципов и, сжав волю в кулак, поехала к отцу. Надеялась, что он даст ей денег взаймы. Она бы оплатила аренду комнаты на месяц вперёд, а там, глядишь, нашла бы работу. В общем, только бы отец помог, тогда всё образуется. Отец Дашу даже на порог не пустил, не стал слушать.
Уходя в никуда по улице, на которой прошло её детство, Даша тупо от отчаяния и ужаса размышляла, что напрасно потратила деньги на дорогу. Денег и так нет. Как могла она ожидать от папы другого приёма? Совсем свихнулась.
У бабушки и деда уже давно почти вся пенсия уходила на лекарства для бабушки. Старики жили практически за счёт огорода, на котором работал дед. Даша всегда старалась деду помочь. Денис тоже помогал, когда у него было свободное время.
Приехав, Даша зашла навестить бабушку и деда. Дед накормил внучку похлёбкой и салатом. Потом Даша кормила бабушку. В голове не было ни одной мысли. Внезапно взгляд упал на стопку небольших листков бумаги, лежащую на прикроватном столике. Это были медицинские рецепты. Не думая, что делает, Даша взяла один из них, со знакомым названием, и спрятала в карман.
… Так уж получилось, что Дашу обнаружили быстро: хозяйка комнаты, не дозвонившись Денису и Даше, пришла за оплатой лично. Дашу буквально вытащили с того света, а ребёнка спасти не удалось. Денису, как мужу, позвонили сразу.
Поняв, что случилось и до какого состояния дошла всегда бойкая и оптимистичная Даша, он сам едва не лишился рассудка. Двое суток он провёл в больничном сквере, под окнами реанимации. Даже ночью не уходил. Потом, когда Дашу перевели в общую палату, стоял на коленях у её кровати, плакал и просил прощения.
Даша молчала, долго не говорила ни слова. Денис оплатил аренду комнаты, вернулся домой. Дашу перевели в отделение неврозов, где она провела целый месяц. Денис приходил каждый день, сидел у кровати, держал Дашу за руку. Он просил, чтобы она его не оставляла. Обещал, что всё сделает для неё. На руках будет носить всю жизнь.
Вот тогда Даша смалодушничала второй раз (первый раз — когда украла рецепт). У неё не было сил и желания бороться за жизнь, было как-то всё равно, и она уступила Денису. Муж забрал её домой, ухаживал за ней. Постепенно Даша пришла в себя, ожила.
Денис и вправду всё делал для Даши, она не нуждалась ни в чём. Правда, зачать ребёнка у Аксаковых так до сих пор и не получилось, хотя были испробованы как все самые современные методы лечения, так и нетрадиционная медицина. Даша была уверена, что причина проблемы — психологическая. Даша так и не смогла больше довериться Денису полностью.