Пылающая для Древнего. Пламя (СИ)

— Камаль, — неверяще прошептала себе. Быстрыми шагами он стремительно покидал главный зал мэрна, направляясь к выходу.
— Камаль! — с улыбкой позвала его, догоняя.
Он обернулся, задержав на мне свой гневный взгляд, его лицо будто посерело, при виде меня. Натянулось застывшей восковой маской. Его взгляд отражал раздражение и горечь… Я увидела в его синих глазах ужасное разочарование мной. Покачал головой, а затем просто отвернулся и пошел прочь от меня быстрыми уверенными шагами. Остановилась так резко, будто врезалась в каменную стену. Камаль твердым шагом продолжал идти к выходу, не останавливаясь. Не могла поверить своим глазам. Побежала за ним. Догнав, вцепилась в запястье, как умирающий от голода нищий, в жирный кусок мяса перед собой.
— В чем дело, Камаль?! — испуганно спросила у него, лихорадочно вглядываясь в родное лицо, ища там ответы.
В упор посмотрел, сдвинув брови.
— Это ты мне скажи в чем дело, Амара?!
Его испытующий взгляд упал на мое белое платье, вышитое золотом и мелкими жемчужинами, переливающимися при падающем на них свете ослепляющей разноцветной волной. На его лице застыло осуждение и беспомощность. Стало стыдно за себя.
Выдернул свою руку из моей, обойдя меня, быстро зашагал к массивным дверям, оставляя меня наедине со своими мыслями и с тем, что легло на мои плечи грузным камнем. Он даже не выслушал меня. Не дал ни единого шанса объяснить. Обхватила себя руками. Растерянно смотрю по сторонам.
Огромные холодные стены из светлого камня стали давить на меня своей массивностью, бездушностью, прожорливой мерзлостью. Безликие фигуры эрнов начали окружать меня золотыми тенями. Торжествовали разворачивающейся перед их глазами пронзительной сценой между братом и сестрой. Сорвалась вперед, сжимая в холодных ладонях ткань своего платья. В голове возникали вопрос за вопросом. В чем дело? Что ему сказал мэрн? «Подстилка мэрна…» — всплыло из безжалостных глубин моей памяти. Остановилась, будто смысл этих слов, дошел до меня только сейчас: «Сегодня ты станешь моей женщиной, Амара», и голос рабыни зазвучал в моей голове еще громче: «Ваша, жена, мэрн…»
Платье стало сильнее сдавливать мою грудь, не давало сделать глубокий вздох, который нужен мне был прямо сейчас. Застывший перед моими глазами разочарованный взгляд синих глаз брата на смуглом лице с проступающими жесткими чертами, которые перенял от отца. Растерянно взглянула на исчезающую в высоких дверях родную спину брата.
В детстве я любила трогать его длинные пушистые ресницы, выгоревшие на самих кончиках, переходить своими пальчиками на темные полоски его бровей, очерчивая их аккуратные изгибы. Пропускать густые локоны волос через свои руки…
Дыхание начало сбиваться, воздух словно заканчивался в груди, взялась за голову, продолжая медленно идти в его сторону, осознавая свою ошибку.
Шаг за шагом. Нетвердый шаг вперед. Еще один.
«Ты мое сердце, Амара. А ты — моя душа, Камаль» — отчетливо прозвучали наши детские голоса в моей голове, оглушительным эхом.
Раскрывшие друг другу чувства брата и сестры после смерти отца и матери, на кромке песчаных барханов при веере мерцающих звезд на чернильном небе пустыни. Давшие обещания друг другу не бросать и оберегать. По телу прошелся холодок… Что я натворила… Смахнула рукой сорвавшуюся слезу.
Длинные широкие рукава платья стали напоминать шелковые плети, а безумная тяжесть золотых кружевных колец на моей шее теперь казалась тонкой металлической удавкой, тянувшей меня на самое дно вместе с драгоценными серьгами.
Сорвалась на бег, скидывая атласные туфли. Хрупкие металлические нити на голове, путались в волосах от быстрого бега, сорвала их с себя, скидывая на пол к туфлям. Перед самым моим носом закрылась массивная дверь…
— Откройте дверь! — всхлипнула я, вытягивая трясущуюся руку, указывая на ненавистную мне дверь стоявшим надменным воинам, что загородили проход своими огромными телами.
— Мне нужно поговорить с братом. Прошу вас, — уже умоляла их, не скрывая своего страха и слез, срываясь на крик, прорываясь к дверям. — Мне нужно уйти, — слезы текли по моим щекам. — Он все, что у меня есть, — тихо проговорила себе, а в глазах стояло воспоминание из моего сна. Лезвие ножа на его горле, и я, стоящая над его мертвым телом. С неба падал белый пепел и запах тлена разливался вокруг мягким облаком. Было ощущение, что если не верну его сейчас, то потеряю навсегда.
 
На меня разъярённо набросилась дикая паника, сразила наповал. Упиваясь моими эмоциями, разрываясь от удовольствия, обволакивала своей трескучей тревожностью, липким страхом. Глаза заволокло пеленой от страха навсегда потерять своего брата. Только это чувство двигало мной сейчас. Набросилась на воинов, молотила руками по мощным телам, кричала, сдирая о них жемчужные капли с белоснежного платья, царапая о их железные накладки свои руки. Волосы путались в их рукавах, выдирая их. Они только оттаскивали меня от дверей, закрывая своими натренированными телами проход, отдаляя еще больше от дверей.
Остановилась, не зная, что делать дальше. Стеклянными глазами уставилась на них. Вокруг меня собрались эрны и слуги, даже рабы стояли позади своих хозяев, наблюдая за мной, забросив свою работу. Растерянно посмотрела на них невидящим взглядом. Никогда не чувствовала себя настолько разбитой, потерянной. Оттолкнула от себя мешавших мне слуг, возвращаясь обратно. Стала искать нужную мне кованую дверь. Я чувствовала чей-то прожигающий спину взгляд и сладкий аромат, что стоял плотной дымкой в этом месте, отравляя своим запахом.
Длинные белые коридоры, заставленные золотыми скульптурами, мелькали перед глазами, сменяясь уютными залами, где среди одного из них нашла нужные мне широкие ступени, освещенными маленькими горящими красными свечами в ажурных металлических шарах. Тени от них падали на светлые мраморные стены, разными цветочными узорами. Они и привели меня именно к той двери, какую я искала. Глубокий вдох. Огромная резная золотая дверь.
Страх не увидеть брата не давал мыслить трезво, затмевал все на своем пути. Правила, традиции. Всё начисто снесло этим неуправляемым чувством. Эмоции разрушали меня, заставляя совершать ошибку за ошибкой. Толкнула тяжелые двери и застыла в дверях, с вырвавшейся просьбой из моих уст:
— Позволь увидеть брата…
  
Глава 9
 
Я не задумывалась над тем, что он может быть не один, или над законами этого города. Я просто ворвалась туда обессилевшим испуганным зверем. В поисках защиты и помощи. Перед ним на коленях стояла его жена в бархатном синем платье, ее волосы были изысканно подняты вверх, закрепленные ярко-голубым камнем, таким же искрящимся, как и ее глаза. Глаза влюбленной женщины. Тонкую изящную шею украшала тяжелая витиеватая золотая цепь, уходящая в глубокий вырез ее пышной груди. Неприятное чувство закралось в груди жгучей ревностью к законной жене, затмевая нахлынувшее отчаяние.
— Я разрешал тебе входить? — спокойно спросил мэрн, сидя в своем золотом кресле перед ней, в своей темно-красной шелковой рубашке.
Они вдвоем бросали на меня свой раздраженный взгляд. Лютая злость поднималась внутри меня, отравляющая здесь всё вокруг своим ядом, вытесняя всё сильнее и сильнее липкую тревогу и правильность своих решений, принятых здесь, в этой спальне.
Он расслабленно сидел, откинувшись на спинку кресла, опустив свой подбородок на нанизанные золотыми перстнями пальцы, упираясь локтем в подлокотник своего кресла. Мэрн внимательно и выжидающе смотрел на меня.
— Я…
— Прежде чем говорить, склонись передо мной, — твердо и холодно произнес он, поднимаясь со своего места.
Я послушно склонила голову, все внутри заледенело от его высокомерного тона.
Неторопливой плавной поступью мужчина подошел ко мне, осторожно поднимая рукой мое лицо, заставляя смотреть ему прямо в глаза.
— Не забывайся, Амара, — серьезно сказал мне, поглаживая кончиком большого пальца мои губы. — Я правитель, и чем раньше ты это поймешь, тем лучше для тебя. Если хочешь увидеть меня, жди дозволения. Если хочешь спросить, жди дозволения. Не заставляй меня наказывать тебя. Тебе это может не понравиться, — жестко ответил мне.