Камень. Книга вторая
– Да я сама с тобой разговаривать не хотела, – хмыкнула Мария Фёдоровна. – Мне важно, чтобы девочки на совете рода были в нормальном состоянии, и ты выглядела прилично. Что родичи-то подумают? – И жёстко добавила: – Вопрос с Алексеем решён и будет сегодня озвучен. А если ты, Катька, попробуешь хоть что-нибудь вякнуть, или там внучек моих против брата настроить, или ещё как-нибудь Алексею навредить, я тебя лично со свету сживу. Обещаю! Веришь мне?
– Да, – пискнула сжавшаяся в кресле Екатерина Викторовна.
– А теперь марш к себе! И приведи себя в порядок!
***Побывать в поместье Романовых в Жуковке мечтали очень многие. Это было знаком особого отношения, этим гордились, об этом рассказывали с придыханием и плохо скрываемой гордостью. А всё потому, что поместье традиционно использовалось императорским родом для отдыха, в отличие от того же Кремля, более официального и доступного. Вот и я невольно начал проникаться атмосферой этого места, являвшегося «дачей» для очень многих и многих, как оказалось, моих предков. Особую остроту добавили детские воспоминания – очень мне маленькому хотелось попасть за высокий кирпичный забор на загадочную территорию императорской семьи, а дед только хмыкал и обещал, переглядываясь с Прохором:
– Обязательно, Лёшка, попадёшь! И не через забор, а через ворота!
Вот и сбылись дедовские обещания…
Проехав по дорожке, проложенной в лесу, мы оказались на открытом пространстве с островками леса, большим прудом, беседками и мощёными аллейками, по которым прогуливалась охрана с собаками. На нас, впрочем, они не обращали никакого внимания. Вскоре из-за холма показался и комплекс зданий с настоящим четырёхэтажным дворцом. Именно к нему и направил гольфмобиль Прохор. Дед достал телефон и кого-то набрал.
– Встречай. Подъезжаем.
Когда дед убрал телефон, я спросил:
– А это нормально, что мы вот так подъедем? На этой таратайке?..
– Нормально, – усмехнулся дед. – Это означает, что мы к императору заглянули по-соседски… Понял? – Я кивнул. – Особенно мне первый раз так понравилось приехать. Не помню уж, по какому поводу Романовы устроили приём, но я заявился через лес как раз на этой, как ты выразился, таратайке! Чуть припозднился, понятно, все уже успели собраться вон на той лужайке, – он указам на большую поляну с неработающими фонтанами перед дворцом. – И тут, значит, появляюсь я… Посмеялся, конечно, народ, а в глазах зависть – Пожарские де даже не утруждают себя через главные ворота к Романовым ездить, напрямую через лес заявляются! – дед довольно улыбнулся. – Да и Романовы потом, бывало, так же к нам в гости приезжали. Кстати, помимо тех ворот, через которые мы проехали, есть ещё несколько – в разных местах.
– Деда, да знаю я. В детстве же всё здесь облазил, – напомнил я ему.
Вблизи дворец производил ещё более величественное впечатление – колонны, огромные окна, лепнина по светлому фасаду с двуглавым орлом в центре, статуи орлов рядом с крыльцом, на котором нас ждал отец.
– Добро пожаловать! – спустился он к нам по ступеням и пожал руки. Подскочивший слуга в ливрее сел за руль гольфмобиля и отъехал. – Все собрались, ждём только вас! Прошу за мной.
Оказавшись внутри дворца, я был поражён обилием картин, антикварных даже на первый взгляд, ваз, статуэток, предметов мебели. Везде, куда бы я не посмотрел, сверкала позолота.
– Традиции… Ничего не поделаешь… – заметив мои взгляды, бросаемые по сторонам, сказал отец, когда мы поднимались по мраморной лестнице. – Иначе уважать перестанут. В личных покоях всё гораздо скромнее. Нам сюда, – он указал на одну из дверей на втором этаже, которую охраняли два полицейских, а на одном из диванов сидели три женщины в одинаковых светлых костюмах.
При появлении цесаревича они встали, кивнули и спокойно уселись обратно. «Видимо, валькирии», – подумал я.
– Михаил Николаевич, Прохор, вам придётся обождать здесь. Сами понимаете… – отец указал на другой диван. Подождав, когда дед с Прохором расположатся, цесаревич сказал мне: – А теперь слушай меня внимательно, Алексей. Когда твой дед скажет фразу: «Добро пожаловать обратно в семью!», ты должен будешь громко произнести следующее: «Здравствуйте, родичи!» – и поклониться. Запомнил?
– Запомнил, – кивнул я.
– Отлично. Пойдём, совет рода ждёт. – Он открыл дверь и пропустил меня вперёд.
Зал, в котором я оказался, напоминал художественный музей: на стенах были развешаны портреты царей и императоров из рода Романовых. Между ними и в углах висели и крепились на стойках мечи, сабли, копья, щиты и богато украшенные доспехи. В центре зала выделялся старинный монументальный стол с не менее монументальными и старинными стульями. Вокруг, разбившись на отдельные группы, стояли Романовы, все, как и я, одетые в деловые костюмы. В противоположном углу комнаты я заметил императрицу, Марию Фёдоровну, с женой отца, Екатериной Викторовной, и моими единокровными сёстрами: Марией, Варварой и Елизаветой. Цесаревич взял меня под локоток и повёл именно к ним. Добраться быстро до женщин рода Романовых нам не удалось – пришлось по дороге поздороваться с Владимировичами и Николаем Николаевичем, родным дядькой. Дальше отец представил меня двум двоюродным братьям деда, Павлу Александровичу и Александру Александровичу, ещё крепким старикам за семьдесят, и их сыновьям, Виктору и Дмитрию Павловичам, и Александру с Владимиром Александровичам.
– Похож на Сашку! – вынес вердикт улыбающийся Александр Александрович. – Добро пожаловать обратно в семью! – он хлопнул меня по плечу.
Императрица, когда мы до неё наконец добрались, на разговоры размениваться не стала, а молча обняла и крепко прижала к себе. Я же ничего поделать с собой не мог и просто позволял себя тискать, испытывая при этом не очень приятные ощущения – люди вокруг, по сути, были для меня пока чужими, к новой семье предстояло привыкнуть. Наконец, отпустив меня, Мария Фёдоровна указала на жену отца:
– Екатерина Викторовна, твоя… мачеха, – холодно произнесла императрица, а я с трудом кивнул урождённой Гагариной.
Лицо мачехи напоминало восковую маску со следами недавней истерики. Никак на меня не прореагировав, она продолжала пялится прямо перед собой.
– Твои младшие сёстры, Алексей, – продолжила Мария Фёдоровна, перестав обращать внимание на Екатерину Викторовну. Слово «младшие» императрица выделила особо. – Мария, Варвара и Елизавета. – Девочки одновременно сделали книксен и выпрямились.
– Очень приятно познакомиться, девушки! – кивнул я с улыбкой.
– А хочешь я тебе дом покажу, Алексей? – шагнула вперёд самая младшая, Лиза, наряженная в красивый сарафанчик голубого цвета. – Я здесь всё знаю! Меня даже к деду-иператору в кабинет пускают! Я тебя проведу!
– Не иператору, а императору, Лиза, – поправила восьмилетнюю сестру Мария. – Ты ещё успеешь показать братику дворец. – К моему удивлению, малышка кивнула с важным видом и сделала шаг назад.
– Действительно, ещё успеете тут нагуляться. – Цесаревич присел и поцеловал в лобик Лизу. – Обещаешь не капризничать? – Та кивнула. – Варя, займи чем-нибудь сестру, пока дед не пришёл. – Моя средняя тринадцатилетняя сестра тоже кивнула. – Мама, Маша, посадите Алексея между собой, пока тут официальная часть длиться будет.
– Иди уже, мы всё знаем, – шутливо отмахнулась от него императрица.
Не успел отец отойти, как двери уже с этой стороны отрылись, и в зал зашёл император в сопровождении своего младшего брата Владимира. Отыскав взглядом меня, он направился навстречу.
– Доброе утро, Алексей! – улыбаясь, протянул мне руку.
– Доброе утро… деда, – я пожал её.
С великим князем Владимиром мы поручкались молча.
– Так, родичи, приступим, – громко сказал Николай. – Прошу присаживаться.
В то время как мужчины рода Романовых, входящие в совет, занимали места за столом, императрица, мачеха, мои сёстры и я сели на специально приготовленные стулья у одной из стен.
– Вопросов на повестке дня два, – продолжил император, дождавшись, когда все займут места. – Со вторым разберёмся чуть позже. Первый вопрос – признание Алексея Александровича Романова полноправным сыном Александра Николаевича Романова, наследника престола, со всеми вытекающими отсюда последствиями, о которых, надеюсь, напоминать никому не надо, – он обвёл взглядом сидящих за столом. – С ситуацией вы все знакомы много лет, с самого рождения Алексея, дополнительные сведения получили перед Советом. Ставлю вопрос на голосование. Родичи, кто за то, чтобы признать Алексея Александровича Романова полноправным сыном Александра Николаевича Романова? Прошу поднять руки. Единогласно. – Император повернулся ко мне. – Алексей Александрович, подойдите. – Я встал и на негнущихся ногах направился к столу, а дед в это время сказал отцу: – Александр, позови Пожарского с Белобородовым.