Новый гость из созвездия Лиры (ЛП)

С помощью двух переводчиков я выяснил, что Нараба действительно жила в придорожном зоопарке. Я спросил её, знает ли она о других существах, которые сейчас находятся рядом с ней и флед. Ей потребовалось время, чтобы понять вопрос, но затем она ответила утвердительно.
«Сколько их?»
Тикс напомнила, что шимпанзе плохо умеют считать, но всё же передала вопрос.
«Много» — ответила Нараба.
«Ты знаешь их всех?»
Снова пауза, пока гостья пытается понять вопрос.
«Некоторых».
«Можешь сказать, кто они?»
Она снова задумалась, но не ответила.
Я спросил, похожи ли они на неё или отличаются.
Ответ: «Они похожи на меня».
«Как долго ты знакома с остальными?»
«Очень долго».
«С детства?»
«Да».
«Ты знала их, когда твоя мать была с тобой рядом?»
«Нет».
«Ты знала их, когда маму похитили, но тебя ещё не посадили в клетку?»
«Да».
«Все они сейчас с тобой?»
«Не знаю».
«А тот, с кем ты познакомилась первым, сейчас с тобой?»
«Да».
«Знаешь его имя?»
В этот момент Филберт подпрыгнул и завизжал. Он показал пальцем на Нарабу, но я был уверен, что он имеет в виду флед.
«Её зовут флед?» — спросил я.
Молодая шимпанзе подняла голову и впервые посмотрела на меня. Она издала звук, похожий на всхлип, который Филберт перевёл как «да».
Через Тикс я сказал Филберту, чтобы он попросил Нарабу немного отдохнуть, а я пока попробую поговорить с другими. Когда он это сделал, Нараба закрыла глаза и её голова опустилась на грудь. Я попросил Фила поговорить с Нарабой/флед, как будто он был кем-то другим. Изменить тон голоса, например. Попытка провалилась, но попробовать стоило. Через несколько минут я закончил «рыбалку» и позвал флед. Возможно, это был мой последний шанс узнать, сколько альтер-эго скрывает её разум, но я и так догадывался, что их было много. И мы установили, что другие виды животных тоже каким-то образом могут позвать на помощь альтер-эго с других планет, чтобы те помогли им преодолеть трудности. Интересно, это применимо ко всем животным? Существовали ли капэксианские альтер-эго для всех, кто жил на Земле? А на других планетах они тоже встречались? Всё больше червей выползало из банки[121].
В этот момент дверь открылась. В кабинет зашла Гольфарб. Не зная, что мы здесь, она пошла что-то взять в смотровой кабинет.
«Боже правый!» — пробормотала она, когда увидела нас возле стола. И тем не менее решила взять то, за чем пришла. Не ясно, Нараба или кто-то другой испугался директора в белом халате, но шимпанзе подняло крик и забилось в угол.
«Я уже ухожу» — сообщила Вирджиния и исчезла так же быстро, как и появилась.
Шимпанзе тем не менее продолжило визжать и отказывалось выходить из «убежища», несмотря на уговоры Филберта. Я неохотно решил прервать сессию и позвать флед. Осмотревшись, она поднялась и спокойно вернулась в кресло. Я вывел её из транса. Она ничего из произошедшего не помнила, но тем не менее вела себя тише обычного, как будто бессознательно ощущала страдание глубоко внутри своего инопланетного разума. Как бывший психиатр, я хотел добраться до причины этого страдания, но для этого не требовалась помощь Тикс и Фила.
Перед тем как попрощаться, я снова угостил присутствующих овощами и даже взял стебель сельдерея для себя.
«Я хотела бы остаться подольше» — призналась Эллен — «Хочу поговорить с флед о Ка-Пэкс».
Затем она жестами задала вопрос Филберту. Он немедленно оживился и передал своё воодушевление флед, которая быстро ответила жестами. Оба шимпанзе немедленно успокоились, сели рядом со столом и принялись ухаживать друг за другом.
Мы с Эллен ещё немного поговорили о жизни их вида в диких условиях, в исследовательских лабораториях и зоопарках. Я был шокирован и опечален, когда узнал, что в зоопарках и лабораториях живёт бо́льше особей, чем на свободе. Есть несколько организаций, которые борются за права обезьян, чтобы изменить положение, но, кажется, уже всё предрешено: с ростом населения и объёмов браконьерства с целью продажи мяса пройдёт совсем немного времени, прежде чем последнее шимпанзе исчезнет из своей естественной среды обитания. Это звучало как первые мрачные предсказания о глобальном потеплении, которым уделяли мало внимания (и которые до сих пор иногда игнорируют), и об их вреде для человечества.
 
«И это только начало» — добавила Эллен — «Скоро на свободе не останется ни одного носорога, гиппопотама, жирафа, тигра и других крупных редких животных. Если мировоззрение человечества не изменится и мы продолжим бесконтрольно размножаться, то количество животных будет уменьшаться до тех пор, пока на Земле не останется никого, кроме Homo sapiens и нескольких одомашненных видов — кошек, собак и лошадей. Вы хотели бы жить в мире без тигров или полярных медведей?»
Вопрос был риторическим.
«Я бы не хотела. Джин, если вы когда-нибудь напишите об этом книгу, надеюсь, вы подчеркнёте этот момент для своих читателей».
«Если я напишу книгу» — терпеливо пояснил я — «возможно, у неё вообще не будет читателей. Но скажите, пожалуйста: разве Филберт не живёт в неволе?»
Тикс с грустью посмотрела на меня.
«Он был домашним животным. Один богатенький ублюдок в Монтане привёз его из Конго, когда Фил был маленьким. Этот урод держал на ранчо нескольких гепардов. Они никогда не видели снега. Устав от выходок Филберта, он выставил его на продажу. А потом попытался отдать бесплатно. Никто не хотел брать взрослого шимпанзе, которого не научили человеческим манерам. Они сильны́ и могут представлять опасность. Но и слишком боязливы, чтобы вернуться назад к остаткам леса, где обитали ранее: обезьяны просто не смогут там выжить после нескольких лет, проведённых в неволе».
Я спросил, что сказала Филберту флед, что он так резко успокоился.
«Думаю, он спросил, сможет ли она забрать его с собой в её лес на небесах. Она ответила, что уже внесла его в список. Когда приеду домой, тоже зайду к ней на сайт и подам заявку. Может и для меня найдётся место!» — Эллен засмеялась — «Может Фил замолвит за меня словечко!»
И тут мне пришло в голову, что флед прилетела на Землю, чтобы забрать с собой обезьян, пока не было слишком поздно. Но затем вспомнил, что она говорила о ста тысячах человек, которые отправятся в путешествие. Когда я наконец осмотрелся, чтобы отыскать флед и Филберта, то не нашёл их. Они убежали, пока мы разговаривали с Тикс? В итоге мы нашли их спящими под столом. Бог знает, чем они там занимались.
Когда они проснулись, я попросил флед ненадолго выйти.
«Ненадолго…» — повторила она сонным голосом.
Я проводил Тикс и Фила вниз по лестнице к выходу и затем к центральным воротам госпиталя. Фил помахал лапой пациентам. Те грустно помахали в ответ.
Я от души поблагодарил Эллен и заверил, что бухгалтерия МПИ возместит ей все расходы на путешествие. После прощальных объятий Филберт смачно поцеловал меня в губы и — могу поклясться — подмигнул мне, когда уходил с доктором к фургону.
* * *
Хотя это выглядело довольно обескураживающе, я последовал своей привычке и прошёлся по лужайке, где встретил Барни в окружении нескольких пациентов. Они безуспешно пытались его рассмешить, строя дурацкие рожи. Дэррил вытащил подол рубашки из своей ширинки, но даже это не помогло. Со стороны заднего крыльца слышалось, как Рокки обзывался на Рика, и я поспешил их успокоить.
Как часто бывает у психически больных, истинным они считают то, во что верят, и ничто не способно убедить их в обратном. То же можно сказать и про Дэррила, который убеждён, что Мег Райан в конце концов опомнится и с тех пор они будут счастливы вместе, как в фильмах. Так же и с «доктором» Клэр Смит, которая всегда готова рассказать о своём опыте в лечении больных в МПИ, который для неё так же реален и осязаем, как кирпичная стена для нормального человека.
И всё же как сильно они отличаются от меня и от вас? Мы все верим, что определённые вещи верны или ошибочны, несмотря на множество доказательств обратного: что некоторые люди нас любят или не любят, находят более или менее привлекательными, чем мы сами; что наши религиозные верования единственно верны. Возможно, это часть человеческого бытия. Поскольку мы никогда не узнаем абсолютной истины о чём-либо (квантовая механика подчёркивает эту неопределённость[122]), мы все нуждаемся в заполнении пробелов с целью взаимодействия с другими людьми, чтобы проживать свои дни в минимальных сомнениях по тем или иным вопросам. Единственное, что отличает пациентов психиатрической клиники от нормальных людей — это глубина самообмана, которая мешает их функционированию в «нормальном» мире.