Дыхание новой жизни

Пора взять себя в руки и осознать, что всё, что я помню, это плод больной фантазии. Пора спокойно принять реальность и выяснить, что на самом деле со мной произошло. Спокойно узнать информацию о нас с Алексом и о ребёнке.
Внезапно тело на кровати справа от меня приходит в движение. Я застываю, едва дыша. Вот сейчас я его увижу! Пациент резко откидывает светлую простынь и садится в кровати, и я убеждаюсь, что фигура-то точно мужская! Широкие плечи. Гибкое тело. Мужчина несколько раз крутит головой, разминая затёкшую шею, и мой глаз сразу отмечает различия — его движения какие-то резкие, дёрганные. Алекс двигается с кошачьей грацией, но головой так никогда не дёргает. Автоматически продолжаю наблюдать и запоздало отмечаю, что мужчина полностью одет. На его голове капюшон. Что за больница такая? Почему пациентов не раздевают? Ещё не успев испугаться, тихо лежу, затаив дыхание, и слежу за гибким стройным мужчиной сквозь ресницы. Крупная мужская фигура поворачивается в мою сторону, спуская ноги вниз. Я замечаю, на ногах тёмные ботинки. Кому придёт в голову положить человека в реанимацию в одежде и ботинках? Ничего не понимаю…
Проезжающий по улице автомобиль освещает фарами палату слева направо от меня, и мой взгляд мечется за лучом света, выхватывая из темноты второй половины палаты ужасную картину. Медсестра, которая утром забегала в палату, в неестественной позе приткнулась у одной из кроватей. Умаялась за день и решила прикорнуть прямо здесь? Всё бы ничего, но… на полу чёрная маслянистая лужа, и подозрительный тёмный след тянется по полу от тела медсестры к соседней кровати.
Мелкая дрожь начинает бить моё тело. Плотно сжимаю стучащие зубы, чтобы не выдать себя. Не выдать того, что я уже не сплю. Я привыкла не показывать своих чувств, чтобы лишний раз не привлекать внимания. Привыкла, но как же страшно! Дрожь усиливается.
Что здесь произошло? В реанимацию забрёл маньяк? Убил медсестру и прилёг отдохнуть в постель? Абсурд! Почему никого нет, кто бы мог помочь? Спугнуть маньяка…
Ах, да, вокруг ночь, все спят… Сквозь ресницы слежу за маньяком, который никуда не спешит.
Медленно поднимает голову, и я узнаю эти кроваво-красные глаза. Глаза монстра…
Это Балин! Мой ненавистный кошмар…
Губы вампира растягиваются в ехидной ухмылке, и я замечаю кровь на его зубах и испачканный в ней же подбородок.
—Привет, игрушка! Долго же я тебя ждал!— злорадно шепчет вампир, и я понимаю — он знает, что я не сплю.
Вампир обжигает плотоядным взглядом и медленно встаёт. Набираю полную грудь воздуха, чтобы закричать, позвать на помощь, привлечь внимание людей, но могу только, как рыбка, открывать беззвучно рот. Напрягаю связки ещё сильнее, но изо рта вырывается лишь хрип. На глаза наворачиваются горячие слёзы, когда я понимаю, что в этом мире меня некому больше защитить…
Вампир неспешно приближается с издевательской улыбкой, его глаза гипнотизируют, подчиняют воле хозяина, затягивают, лишая воли. Злорадное удовлетворение в его глазах, с каким предвкушением он облизывает свои окровавленные губы… Я всё так же не могу пошевелиться и беззвучно кричу, прижимаясь к кровати. Он тянет ко мне свои длинные руки, на которых отрастают когти размером с медвежьи. Я чувствую, как волосы шевелятся на моей голове. Клыки вампира вытягиваются, а горящие злобой глаза пылают адским пламенем. Монстр наклоняется надо мной, его ледяные губы находят мою шею, ледяное дыхание обжигает меня… Шепчет, ледяным тоном лишая воли:
—Попалась! Аня…
—Аня! Аня! Проснись!— кто-то кричит над самым ухом. Я мотаю головой, прикрывая лицо, выставляю локти. Крупная дрожь бьёт тело. Я не соображаю, где нахожусь, кто рядом со мной.
—Доченька моя! Да что же с тобой такое!— причитает кто-то рядом. Мама?
Открываю глаза…
Палата залита солнечным светом. Лихорадочно кручу головой. Никакого кровожадного монстра нет. Рядом мама, на соседней койке пожилая женщина под аппаратом ивл. Напротив ещё две кровати, но они пусты. Чисто. Следов крови нет. Всё ещё не доверяя своим глазам я спросила:
—Мамочка, это правда ты?
—Да, доченька, это я,— мама ласково погладила меня по голове.
—А монстр?— недоверчиво всмотрелась в родные глаза.
—Какой монстр, милая?— у мамы на глазах выступили слезинки. Она, наверное, решила, что дочь сходит с ума, и старалась не показывать своего волнения, пытаясь улыбнуться сквозь слёзы.
—Здесь только что был убийца,— прошептала доверительно.
—Господи, доченька!— мама в удивлении прижала ладони к щекам.— Здесь никого не было! Милая моя, тебе всё приснилось!
—Его правда здесь нет?— всё ещё не могла поверить, что то я видела всего лишь кошмар. Такой реалистичный сон. Моё лицо до сих пор мокрое от слёз. Глаза застилала мутная пелена.
—Конечно, нет! Монстров не существует!— мама ласково улыбнулась и снова погладила меня по волосам.— Милая моя, ну и напугала же ты меня! Хочешь пить?— я кивнула.
Мама поднесла к моим губам стакан с водой. Медленными глотками я выпила всю предложенную воду, успокаивая саднящее горло. Одновременно с этим ещё раз придирчиво осмотрела палату.
—А где папа?
—Доченька, он скоро придёт. Увидитесь ещё.
—Хорошо. Мам, я так соскучилась,— прошептала, снова почувствовав, как защипало глаза.— Хочу домой.
—Мы тебя обязательно заберём! Только сначала тебе нужно поправиться!— с оптимизмом заявила мама.
—А нельзя ли это сделать как-то поскорее? Я не хочу здесь оставаться!— закапризничала я. Казалось, что кошмар приснился мне потому, что всё окружение напомнило мне о вампирах. Скорее домой! Подальше от монстров. Там мне станет лучше. Дома стены лечат.
—Когда тебя переведут в общую палату, мы переговорим с лечащим врачом, милая. Если твоё здоровье будет вне опасности, думаю, тебя не будут держать в больнице. А пока ты должна поправляться и хорошо кушать, доченька. И витаминов побольше!— мама перевела свой взгляд на прикроватную тумбочку, где лежало несколько мандаринов.
—Я поняла, мамуль. Не переживай, я обязательно поправлюсь. Только, скажи пожалуйста, почему мне сделали кесарево? И что случилось с моим малышом. Он жив?
—Доченька…— мама замялась, снова заметно напрягаясь.— Я не знаю… Ты всех так напугала!
—Мамочка, скажи всё как есть!— чётко проговорила, уставившись в глаза.— Кому, как не тебе, сказать мне всю правду.
—Хорошо, милая. Правда в том,— мама замялась не зная, как лучше преподнести информацию,— что при поступлении в больницу ты… не была беременна.
—Как не была?— насторожилась я.— Мам, я точно знаю, когда забеременела. Это было в июле на мой день рождения. Прости, что вам с папой не говорила, я боялась вас огорчить. Но Света может подтвердить. Она заботилась обо мне всё это время. Если сейчас январь, то уже шесть месяцев, как я беременна, мам.