Измена. Простить нельзя уйти

—Конечно послал бы!— отвечаю жёстко и грубо.— А на что ты рассчитывала? Ты бухого меня затащила в койку, а теперь строишь из себя невинность!
Альбина закрывает лицо руками и начинает причитать.
—Я думала, что сама справлюсь без твоей помощи. Но меня с работы уволили. Новый технолог вообще ни во что не ставил. Я малюсенькую ошибку в отчёте допустила, он из-за этого скандал раздул. Теперь я не знаю, что мне делать, Марат.
Слушаю её и почему-то совсем не удивляюсь. Что и говорить, работник она так себе: рассеянная, недалёкая. Не у каждого хватит терпения возиться с ней.
—Когда тебя уволили?— спрашиваю чуть спокойнее. Возможно, всё-таки не всё ещё потеряно.
—Две недели назад,— лепечет она елё слышно.
—Ты можешь попытаться оспорить решение об увольнении. По закону раз ты беременна, тебя не могут просто выгнать.
Она бросает на меня обречённый взгляд.
—Мне стыдно признаваться. Все ведь знают, что у меня никого нет.
—Ты совсем, что ли, того?— качаю я головой. Просто оторопь берёт.— Не понимаешь своё положение? Или думаешь, раз ты залетела, то я теперь брошу жену и буду жить с тобой.
Альбина начинает подвывать ещё громче. И до меня доходит, что именно на это она и рассчитывала.
—Как ты можешь, Марат? Это же и твой ребёнок тоже? Пожалуйста, не веди себя так, будто ты совсем ни причём.
Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не послать её. Жду, когда она немного успокоится.
—Альбин, давай на чистоту,— говорю, тяжело вздохнув.— Я тебе когда-нибудь говорил, что ты мне нравишься? Обещал что-нибудь? Давал какие-то знаки? Делал намёки?
—Нет,— отвечает она, поджимая губы.
—Признаю, я повёл себя, как мудак, позволив себе переспать с тобой. И мне очень жаль, что ты забеременела,— продолжаю, глядя куда-то мимо неё.— Но я тебе сразу после той ночи сказал прямо, что люблю свою жену и не собираюсь от неё уходить. Ты помнишь это?
—Помню,— кивает она.
—Скажу, как есть, без прикрас. Если бы ты пришла ко мне сразу, как узнала, я бы оплатил тебе аборт. Но сейчас я без понятия, чем тебе помочь. Ты очень сильно просчиталась. Я не какой-нибудь там олигарх. У меня ипотека и два кредита. После того как я ушёл с завода, мне еле удаётся свести концы с концами.
Стыдно говорить ей всё это. Но это то, как обстоят дела в моей жизни сейчас. Я действительно едва вывожу всё. Я бы никогда не признался в этом Вере, потому что люблю её и не хочу, чтобы она переживала. Но Альбина — другое дело. Да, раньше я сочувствовал ей и испытывал вину. И если бы она пришла ко мне вовремя, то наши с ней отношения могли бы остаться неизменными. Но она полностью отдавая себе отчёт, дождалась, когда будет поздно прерывать беременность. И у меня есть все основания полагать, что сделала она это для того, чтобы разрушить мой брак и привязать меня к себе. Зная об этом, я не могу позволить себе жалость в отношении её.
—Я не просчиталась,— отвечает она, опустив взгляд.— Потому что это был не расчёт. Я ведь люблю тебя, Марат. И мне без разницы, сколько ты зарабатываешь. Думаешь, я денег у тебя пришла просить? Да я просто увидеться хотела, потому что соскучилась.
Слёзы вновь катятся по её щекам, но я им не верю. Зачем-то же она рассказала мне об увольнении. Нет, Альбина хоть и притворяется дурочкой, но совсем неглупая. Она, неплохо меня изучив, давит на совесть, пытается манипулировать. Прямо сейчас мне хочется просто уйти, и я боюсь лишь одного: что она пойдёт к Вере и всё ей расскажет.
—Так чего ты хочешь от меня?— спрашиваю я, терпеливо глядя на неё.
—Сходи, пожалуйста, со мной на УЗИ,— отвечает Альбина, жалостливо выгибая брови.
—Исключено!— отрезаю я.— Ты это как себе представляешь? Я при живой жене пойду с чужой женщиной на УЗИ?
—Ну, пожалуйста, Марат,— она шмыгает носом. Губы вновь начинают дрожать.— Я запишусь в частную клинику на раннее-раннее утро. Тебя ни одна душа не увидит, а если увидит, то не узнает.
—Ай, ладно! Хрен с тобой,— соглашаюсь я.— Но это первый и последний раз. Больше я никуда с тобой ходить не буду. Поняла?
—Поняла,— кивает она, довольно улыбаясь.
Я мысленно начинаю жалеть, что согласился.
    
6.2
—Марат, у тебя всё хорошо?— спрашивает меня мама полушёпотом.
Мы стоим с ней на кухне. Я разливаю чай по кружкам, она из духовки достаёт шарлотку. И всё вроде бы ничего, но тон её сулит явные неприятности.
—Да вроде бы,— отвечаю я, оборачиваясь.— А к чему ты спрашиваешь?
—У подружки моей Альфии дочка тебя видела в гинекологии с какой-то незнакомой девушкой,— говорит мама и внимательно смотрит на меня.
У меня холодная дрожь пробегает по спине. Вот знал же, что не стоит мне тащиться с Альбиной на это УЗИ. Надо было просто денег дать и послать куда подальше. Решил, что в нашей большой деревне можно что-то от кого-то скрыть. Наивный.
—В какой гинекологии?— изо всех сил стараюсь изобразить удивление.— Я уже и не вспомню, когда в последний раз в больницу ходил. Обозналась, наверное, знакомая твоя.
—Наверное, обозналась,— соглашается мама, но в голосе всё ещё звучит недоверие.
Понимаю, что мой ответ её не особо убедил. Впрочем, мама не из тех, кто разносит сплетни. Было бы куда страшнее, если бы я попался на глаза знакомым Эльвиры. Прислушиваюсь к голосам в зале. Там Вера разговаривает с отцом. Я гадаю, был ли мамин вопрос о беременности Веры такой же провокацией или она всерьёз полагает, что та может быть в положении. Я раньше об этом не задумывался, но это вполне возможно. У нас ведь не было никаких проблем со здоровьем. Да и в последнее время мы не особо переживали о контрацепции. Когда я представляю себе нашего с Верой ребёнка, меня переполняет восторг.
Но вместе с этим невольно в голову приходят мысли о ребёнке Альбины. Я не могу думать о нём, как о своём. Наверное, всё дело в том, что Альбина сама мне чужая. Я никогда её не любил, а теперь начинаю тихо ненавидеть. Не представляю, как быть дальше. Я более чем уверен, что эта просьба с УЗИ не последняя. Что за ней последуют ещё и ещё. И вероятно, с каждым разом, она будет требовать от меня всё больше денег и внимания. А потом малыш появится на свет и тогда уже невозможно станет скрывать от людей, чей он.
Есть вероятность, что она беременна всё-таки не от меня. Это было бы для меня спасительным вариантом. Можно было бы сделать тест ДНК. Однако, из практики Эльвиры я помню, что такие тесты нельзя проводить без согласия матери. А Альбина, если я выскажу свои сомнения, может согласия не дать. И вообще поднимет скандал. Люди сопоставят факты: в какое время мы вместе работали, когда уволились, и всё станет очевидно. У меня появляется чувство, что все мои попытки скрыть правду бессмысленны. А если меня всё равно однажды разоблачат, то нет смысла трястись и бояться этого каждую минуту. Всё, что мне остаётся — быть Вере нормальным мужем и надеяться, что когда неизбежное произойдёт, то она рассудит мудро. Ну, или во всяком случае выслушает меня.