Сладкие цепи для Ястреба

И вот, в наших руках последний документ, который подтверждал, что ун-Фатих незаконно получил в свое распоряжение участок земли при еще живых наследниках. С этим уже можно было что-то делать — хорошо бы податься сразу к эмиру, но я понимала, что небогатую вдову с рабом он слушать не станет. Нужно было пробиваться к нему через покровителя, а среди моих знакомых на эту роль подходил только ун-Гемаль. И даже если что-то сорвется и мошенники не окажутся в темнице, жизнь ун-Фатиху это изрядно подпортит, а мое благосостояние наконец-то начнет улучшаться.
Медлить с этим я не собиралась и встала с кровати, чтобы начать одеваться. Однако в окне мелькнуло яркое платье, и я невольно замерла, всматриваясь в силуэты, удаляющиеся от поместья. Лейха с ее мужем и ребенком покидали дом. Для них здесь стало слишком опасно.
Я не удержалась от вздоха. Ястреб подошел ко мне, обнял, поцеловал в обнаженное плечо.
—Не волнуйся. Все будет хорошо.
—Надеюсь. Что с Кефаром?
—Вяленый финик сбежал. Перед этим встретился на рассвете с Алфарухом.
—Финик…— проворчала я, не одобряя прозвище, которым телохранитель наградил управляющего. Хотя с учетом прегрешений Кефара его можно было назвать словцом и покрепче.
Значит, ун-Фатиху почти наверняка уже все известно. Хотя я ожидала этого, на душе стало тревожно. Зато Ястреб оставался поразительно спокоен, если не беспечен.
Он привлек меня к себе, вдохнул запах волос и вновь с трудом оторвался.
—Давай бегом собирайся, малышка. Надо скорее выезжать, пока ун-Фатих нас не опередил. Все уже готово. Остался только финальный штрих — чтобы ты принарядилась,— усмехнулся он.— И не грусти. Сегодня день нашего триумфа!
Я улыбнулась ему в ответ.
Ястреб в эти дни показал себя незаменимым. Я бы сделала его своим новым управляющим, если бы он уже не был урожденным аристократом, капитаном и наследником поместья…
Украдкой вздохнув, я принялась умываться и одеваться.
И сегодня — никаких траурных платьев.
Через час я уже сидела в мерно покачивающемся паланкине, одетая в лучший, самый дорогой наряд. Нервно накручивая на палец локон, я в сотый раз проговаривала про себя речь, которую планировала прочитать перед ун-Гемалем.
Пока все складывалось замечательнее некуда. И доказательства нашлись быстро, и нового покушения так и не случилось. Мне даже не верилось, что все может быть настолько хорошо. Запороть разоблачение ун-Фатиха из-за неправильно, наспех подобранных слов было бы верхом дурости. Встреча должна пройти идеально!
Паланкин внезапно остановился, да так резко, что меня тряхнуло. Сбившись с мысли, я приоткрыла ажурную занавесь посмотреть, что происходит снаружи.
И сглотнула.***Дорогие читатели! Сегодня стартовал еще один участник «рабского» литмоба — « Мой королевский раб» Лины Маск!
    
Глава 11.2
Ун-Фатих все же успел принять меры, чтобы до ун-Гемаля я живой не добралась.
Узкую дорогу сзади и спереди перекрыли несколько вооруженных всадников. Слева и справа поднимались высокие здания. Никаких проулков — место было выбрано так, чтобы зажать нас в клещах. Немногие случайные прохожие, почуяв, к чему идет дело, бросились разбегаться. Торговец слева грохнул ставнями, закрывая выставленные в окне свежие лепешки,— и чтобы ему не разгромили лавку, и чтобы потом не пришлось врать страже. Когда вправду не знаешь ничего лишнего, то и живется гораздо легче.
У меня похолодело в животе. От утреннего воодушевления не осталось и воспоминания.
Ох, Богиня-мать, спаси и сохрани…
На шлемах всадников сверкнуло солнце. Трое достали луки, накладывая на тетиву стрелы, остальные вынули из ножен клинки.
—Ястреб!— испуганно вскрикнула я.
Он стоял рядом с паланкином. Челюсти телохранителя были стиснуты, на скулах играли желваки. Рука покоилась на рукояти сабли, но он пока ее не оголил.
—Поставить носилки!— рявкнул Ястреб.
Паланкин медленно опустился на землю. Четверо носильщиков мрачно переглядывались. Об охране я позаботилась — на поясе у каждого висел кривой иртуласский меч, но это было рассчитано больше на отпугивание врагов, чем на то, что нам действительно придется сражаться. Да и перевес был не на нашей стороне. На сей раз ун-Фатих мелочиться не стал. Он послал по мою душу шестерых всадников, и все были прекрасно вооружены. А с луками им и приближаться к нам не требовалось. Изрешетят — не успеешь добежать до противника. Даже если Ястребу или носильщикам удастся кого-то убить, оставшиеся не позволят мне добраться до ун-Гемаля живой.
Когда паланкин коснулся булыжников мостовой, всадники напряглись, луки в руках дрогнули, но никто пока не спустил стрелу. Это было странно. Наемники обычно действовали не так — налетали, убивали и стремительно скрывались в узких переулках Хелгайи, пока не явилась стража. А потом ищи-свищи ветра в поле — город большой, улицы запутанные и тесные, попробуй догони ловкого наездника, который готов в буквальном смысле скакать по чужим головам.
Почему же сегодня разбойники изменили привычной тактике?
Когда трое всадников впереди развели лошадей, пропуская седьмого наездника, все стало ясно.
Ун-Фатих ехал на черном жеребце с лоснящейся шкурой. Сбруя сияла в солнечных лучах. Тюрбан был повязан поверх шлема, под длинным халатом несомненно скрывалась кольчуга. Ун-Фатих выглядел как завоеватель, а не как мелкий мошенник, убийца, отравляющий стариков, подкупающий чиновников и расправляющийся с беззащитными женщинами.
Мне захотелось сплюнуть. Если подонок явился сюда в таком виде, значит, окончательно перестал чего-то бояться. Интересно, как он обставит мою смерть? Солжет, что я была государственной изменницей или, может, воровкой? Если уничтожить документы, которые я с собой везу, правда никогда не выйдет наружу. Просто потому что никто больше не рискнет перейти ун-Фатиху дорогу.
Когда он подъехал на коне к паланкину, красивое, будто точеное лицо несло печать показной печали. Ястреб шевельнулся, крепче сжав саблю, но я подняла руку.
—Стой. Пусть выскажется.
Телохранитель, выругавшись, убрал ладонь с оружия. Ун-Фатих ухмыльнулся.
—Ты всегда была умной, Суана,— высокомерно ответил он, забыв и о приставке «ун-» к моему имени, и об обращении на «вы».— Увы, не мудрой. Мудрая женщина еще год назад поняла бы, что пора отступить.
—То же самое могу сказать о тебе,— парировала я.— Мудрый мужчина еще год назад понял бы, что я буду биться до последнего.
—Жаль. Жаль,— повторил ун-Фатих, глядя на меня сверху вниз.— Теперь ты утянешь с собой за Грань не только себя, но и этих людей,— он обвел рукой носильщиков и Ястреба.— Даю тебе последний шанс передумать. Отдай документы, которые с собой везешь. Разворачивай паланкин и возвращайся домой. Если будешь помалкивать о том, что произошло, я не только сохраню тебе жизнь, но и позволю тебе поселиться на каком-нибудь из кусков земли, которыми ты владеешь.