Бесстыдница

—Может, выйдешь и все расскажешь нам?— продолжала Кортни.— Ким и Джессика тоже тут. Они волнуются.
—Да… Сейчас. Дайте мне пять минут.— С этими словами Кира посмотрела на свое неотправленное сообщение и удалила его, написав новое: «Я рассталась с Фрэнком».
Отправить.
***
Дейв лежал на своей кровати и тупо щелкал пультом, переключая каналы, чтобы хоть как-то отвлечься от всепоглощающей ревности и злости. На туалетном столике экраном вниз лежал его смартфон рядом с недопитым стаканом дорогого виски из коллекции отца, оставшейся после его смерти.
«Какой же я идиот,— подумал он зажмуриваясь в немом раздражении.— Браво, Дейв, ведешь себя не лучше её одноклассников. Очнись, мужик, тебе двадцать восемь! Как ты докатился до такого?»
Что он думал? Что они вместе? Или что после секса с ним она будет только его и перестанет быть такой задирой? Как же он недооценивал эту девчонку, оказавшуюся настоящим порождением Ада. Поначалу, он думал, что это просто физическое влечение, которое необходимо удовлетворить, чтобы не сойти с ума. Дэвид еще никогда не чувствовал себя таким извращенцем. Хотелось её трахнуть так, чтобы она забыла обо всех других, и о своём парне в том числе, к которому он её страшно ревновал и ругал себя за это. Но во время их переписки он понял, что Кира нравится ему далеко не как сексуальный объект. Она была не глупа и рассудительна для своего возраста. Он мог часами чатиться с ней, узнавая всё больше и обсуждая разного рода вещи. Не без пошлости, конечно — она присылала ему свои откровенные фотки в самый неожиданный момент беседы. Это ему в ней и нравилось больше всего — её раскрепощенность. Её дерзость. А после их незабываемого секса он понял две вещи. Первая — что он об стенку расшибется, но сделает все, чтобы это повторилось; и вторая — что он втрескался в эту девчонку, как сопливый школьник. А тот факт, что он был её учителем, добавлял остроты. Он ощущал себя словно героем романа о запретной любви и теперь связь с собственной ученицей не казалась ему уже чем-то запредельным. Но он не знал, как к этому подойти. Он не мог просто сказать: «Давай будем вместе, во всех смыслах, не только периодически трахаться», потому что не представлял себе, как это будет. Он не мог показаться с ней нигде, не мог спокойно привести её домой и познакомить с мамой, не вызывая лишних вопросов и удивленных взглядов. Одно он знал точно: что он хотел быть единственным, кто обладает её телом. Хотел, чтобы она бросила этого своего Вашингтона и была только его, а он как-нибудь найдет способ видеться с ней не только для секса. И он был уверен в том, что она сама не захочет оставаться подружкой ровесника. Но как он ошибался.
На следующий день после их интимного свидания Кира завела разговор о своем парне. О том, что она чувствует себя отвратительно по отношению к нему и что она не может его обманывать, но и бросать его сейчас, в канун Рождества, тоже не хочет, приведя множество доводов. В тот момент он почувствовал острое разочарование, так как ожидал, что она быстренько расстанется со своим парнем без лишней суеты. Разочарование сменило ощущение собственной тупости: почему он так думал? Разве она дала повод? А затем уже его накрыл стыд вместе со злостью. Что он должен был написать? «Я думал, ты расстанешься с ним, и мы будет вместе»? Ну кто так пишет? Может, только школьники. «Я не хочу чтобы ты принадлежала кому-то еще». Или «Я хочу, чтобы ты была только моя». Пожалуй последний вариант был лучшим, но он побоялся, что тем самым обнаружит свою слабость. Особенно после того факта, что ей даже и в голову не приходило расстаться с парнем, как решение, само собой разумеющееся. Само собой разумеющееся для него. Но Кира другая. Поэтому он написал самую, на его взгляд, правильную вещь: «Это твоё дело». В понедельник он узнал о том, что она устроила своему Вашингтону сцену, чем посеяла в его сердце надежду, которая разбилась в тот момент, когда вчера он увидел её буквально висящей на нём. В тот момент он почувствовал себя редкостным идиотом. Страшной силы гнев охватил его, и он еле сдержался, чтобы не натворить глупостей. Он понял, что так не может больше продолжаться. Он просто не сможет видеться с ней, зная что она принадлежит другому. Нет, он не винил её. С Франклином Вашингтоном она спокойно может появляться на публике без общественного осуждения и страха попасться, как с ним.
Он принял решение прекратить это, всю ночь не спал, думая о том, как ей об этом сказать. Он собирался поговорить с ней после дополнительных занятий, но она не явилась, чем больше разозлила его, так как с каждой минутой задержки его воля ослабевала. Хотелось быстро покончить со всем этим. Он сделал ошибку, написав ей сообщение, и тут понеслось. Кира, словно паровоз, проехалась по его чувствам, сравнив его и Вашингтона, подчеркнув кому на самом деле принадлежит. Дейв чувствовал себя отвратительно. Боль и разочарование съедали его, а еще стыд. Какая-то малолетняя девчонка растоптала его сердце, а не наоборот. Вот это действительно хороший сюжет для черной комедии.
Словно в трансе он дошел до дома и попытался абстрагироваться, но его мысли всё равно возвращались к ней. Он несколько раз порывался удалить её из контактов везде и удалить профиль, что создал специально для связи с ней. Но вместо этого как придурок смотрел на новые фотографии, выложенные полтора часа назад. Вдруг его телефон издал звук, характерный для нового сообщения. Сердцем он чувствовал, что это она. Но его рука так и осталась лежать неподвижно с зажатым пультом. Он переключил на канал, по которому шел «Хищник», и сосредоточился на просмотре, изредка поглядывая на телефон. Когда пошли титры, он решился посмотреть, что она написала ему. Дейв разблокировал экран и уставился на последнее сообщение: «Я рассталась с Фрэнком».
    
6
Кира лежала в своей затемнённой комнате, свернувшись калачиком, уставившись пустым взглядом в телевизор. На экране шел второй сезон «Отбросов», который она любила больше всего из всех сезонов этого сериала. Алиша Дэниелс как раз пришла в логово Парня в маске (Саймона), чтобы поговорить с ним о своем смятении и чувствах к нему. Кира тяжело вздохнула и проглотила очередной ком, что подступил к горлу. Она перевела взгляд на смартфон, что лежал рядом, разблокировала его и проверила на наличии новых сообщений. Но ничего. Ничего от него. А так сообщений было полным-полно. От Кортни, Ким, Джессики, тети Филис, которая должна была приехать завтра вместе с семьёй, чтобы отпраздновать с ними Рождество. Кира вновь заблокировала телефон, и экран потух. Плакать хотелось невероятно.
На следующий день, после вечеринки у Кортни, она не явилась на занятия. Не хотела видеть Фрэнка, а весь день пробыла у себя, удаляя все совместные фото с ним из соцсетей. Она также удалила самого Фрэнка из друзей, предварительно заблокировав везде. Матери она сказала, что у нее месячные, та не стала доставать её и благополучно свалила на работу. У Киры правда были очень болезненные месячные, которые выбивали её из жизни на два-три дня. Но в этот раз она соврала, зная, что мать только по этой причине не будет читать ей нотации о пропусках в школе и оставит её в покое, а на следующий день или когда ей станет легче, отправит её в школу с письмом. Кортни и Ким весь день докладывали ей о поведении бывшего, и Кира поняла, насколько умно поступила, не придя в школу, потому что тот без конца спрашивал о ней и даже просил Ким с ней поговорить. Сообщений от мистера Коулмана не было, но она видела, что он прочел её последнее сообщение. Кира весь день порывалась написать ему, но каждый раз удаляла сообщения, так и не отправив ни одного. Она решила на следующий день пойти в школу, чтобы поговорить с ним лично, ведь это был последний день учебы перед зимними каникулами. Всю ночь до этого она не сомкнула глаз, думая о том, что сказать, и уснула лишь под утро на пару часов. В коридоре она то и дело выискивала его глазами и старалась нарочно пройти мимо класса, где он преподавал, чтобы увидеть его. Каждые пять минут она проверяла телефон на сообщения, но он ничего не писал. Фрэнк не подходил к ней, но постоянно был поблизости, показывая ей, что он не собирается избегать её после того, что произошло, и не сводил с нее пристального взгляда, в котором читались злость и надежда. Во время обеда он сидел на своем обычном месте в своем обычном окружении. Его и её одноклассники не сводили с них двоих взглядов, ожидая какой-нибудь сцены. Но Кира лишь села подальше вместе с Кортни и Ким, повернувшись к бывшему бойфренду спиной. Её больше интересовал предстоящий урок матанализа, где она увидит Дэвида.