Бесстыдница

Он, конечно же, вспомнил имя этой девушки. Кортни Паркер. Она живет в его районе.
—Простите, мисс Паркер, но я не даю частных уроков. Я очень занят. Только дополнительные занятия для успевающих учеников. К сожалению, вы не входите в число таковых. Но, если вы будете стараться, то, возможно, попадете на них.
—Прошу, мистер Коулман!— Она обошла стол и встала сбоку.— Мои родители заплатят хорошие деньги. Мне это очень важно.
Последний ученик вышел из класса, оставляя их одних. Кортни потянулась к своей сумке, вытащила оттуда визитную карточку.
—Это данные моего отца,— проговорила она тоном, не терпящим возражений.— Позвоните ему по поводу оплаты вашего времени.
Дэвид поджал губы. Ему не нравился тон этой девчонки. Но, с другой стороны, кому как не ему знать таких, как она. Девушки из подобных семей были или такими, как Кортни, или забитыми тихонями. Признаться, он слышал о семье Паркер и о том, чем промышлял отец семейства. Проблем с деньгами там точно не было, в отличие от него, нуждающегося в дополнительном заработке, если он хочет продолжить содержать сиделку.
—Я подумаю, мисс Паркер,— вымолвил Дэвид, изо всех сил скрывая раздражение.— Я дам вам знать.
—Спасибо, мистер Коулман,— прочирикала девушка, улыбаясь ему.— Вы можете приходить к нам домой или я к вам, учитывая, что мы живем…
—Если я и соглашусь,— оборвал её Дейв,— то мы будем заниматься исключительно в стенах школы.
—Конечно, мистер Коулман.— Кортни стушевалась.— Как вам будет удобно.
—Идите на свой урок, мисс Паркер.
Девушка ему кивнула, улыбнувшись еще раз на прощание, и скрылась за дверью. А Дэвид уставился на визитную карточку её отца.
***
Кира выходила из здания больницы смертельно усталая, но абсолютно счастливая. С отцом все будет хорошо, правда, его ждет еще нелегкий путь реабилитации, и они никуда не уедут. Отец уже пришел в себя и первым делом стал просить прощения у неё и Джин за своё поведение. Кира боялась, что его хватит еще один удар, настолько эмоциональным был момент, что она разрыдалась. В эту секунду она была готова простить ему абсолютно всё.
Его должны выписать на следующей неделе домой. А это означает, что все выходные они с матерью должны будут посвятить распаковке и сборке мебели, которая вернулась сегодня утром. Но зато в следующий понедельник она вернется в школу и вновь увидит Дэвида. Кира еще ни разу в жизни не хотела идти в школу так сильно, как сейчас. Он больше не появлялся в их доме, да и в больнице тоже; правда, она слышала, как он звонил матери несколько раз, не более, но зато они каждый день переписывались. Сама мама его в разговоре почти не упоминала, кроме, разве что, какой мистер Коулман хороший человек. Они с мамой навещали отца по очереди. Джин продолжала работать и улаживать дела, теперь связанные с отменой переезда. Кира не могла угадать по её лицу, что та чувствует по этому поводу, но уж точно не собиралась начинать этот разговор. Девушка приходила к отцу утром, проводя с ним практически весь день, а Джин приходила, когда могла, зависело от смены. Пару раз она даже ездила в больницу ночевать, и девушка сделала вывод, что родители помирились. Телефон Киры завибрировал, и она достала его из кармана куртки с улыбкой, которая тут же исчезла.
МигельТауэрс: Я слышал с твоим отцом произошло несчастье. Как он? Фрэнк.
—А, точно,— произнесла Кира вслух.— Ты же у меня заблокирован везде.
Она заблокировала экран смартфона и двинулась дальше в сторону автобусной остановки. Нельзя сказать, что ей не было приятно беспокойство бывшего. Вряд ли кто-то другой бы стал так ловчиться и писать с другого телефона, чтобы просто спросить, как дела. Особенно учитывая тот факт, как они расстались. От воспоминания того вечера настроение девушки резко испортилось. Она чувствовала себя последней сволочью. В ней заговорила совесть. Ведь она прекрасно знала правду.
«Твою мать, Фрэнк,— подумала она,— надо же было тебе объявиться».
Придя домой, Кира застала мать в гостиной среди множества коробок и с банкой пива и сразу же напряглась. Теперь что, и она начала пить?
—Привет,— непринужденно произнесла девушка, снимая верхнюю одежду.— Как прошел день?
—Привет, детка,— отозвалась та, натянув улыбку.— Как дела у папы?
—Нормально. Сегодня смог сам сесть на постели.— Кира села рядом с матерью, чувствуя запах алкоголя. Она еле сдержалась, чтобы не поморщиться.— Может, через пару дней уже встанет с кровати. Не поедешь к нему сегодня?
—Нет,— слишком быстро ответила женщина.— Устала. Хотела с тобой поговорить.
Кира вся обратилась в слух.
—Я узнала кое-что по поводу реабилитации отца.— Мама тяжело вздохнула.— Точнее, стоимости реабилитации.— Джин сделала паузу и болезненно закусила губу.— Боюсь, большая часть накопленных тебе на колледж денег уйдет туда. Я бы взяла ссуду в банке, но там такой огромный процент, плюс с одной работы я уже уволилась, я ведь думала мы уедем отсюда, и теперь, когда твой отец будет проходить реабилитацию, я не смогу работать как раньше на двух работах. Будет трудно.
—Оу,— только и выдавила из себя Кира с облегчением. Она уже думала, что все равно придется уезжать.— Я понимаю. Конечно, здоровье папы важнее всего.— Она улыбнулась и взяла маму за руку.— Тем более, что я сама не знаю еще, куда хочу поступать.
—Ты должна учиться, чтобы получить хорошую высокооплачиваемую должность.— Джин погладила её по щеке.— А не как мы с отцом, всю жизнь работаем на обычных работах, чтобы все оплатить, тем более, ты далеко не глупая девочка.
Внутри неё все расцвело от этих слов. Кира не могла поверить своим ушам. Неужели её похвалила мама?
В детстве ей редко доводилось слышать что-то подобное. Когда они учились прописи в самом первом классе начальной школы, еще до того, как чистописание отменили из обязательной программы…* И слава богу, что отменили, потому что нельзя так пытать детей, особенно современных, которые уже вовсю пользуются смартфонами, в то время как Кира в их возрасте играла в куклы.
Когда они учились писать слитно, Кира так старалась выводить буквы, хотя уже тогда было понятно, что мастером каллиграфии она не будет. Когда она показывала после родителям плоды своих трудов, мама лишь упрекала её за отсутствие усердия. Джин заставляла её заниматься после школы, пытаясь достичь только ей ведомого совершенства, лишая Киру мультиков, которые та любила смотреть по приходу из школы. А когда девочка жаловалась, что она устала или у нее болит рука, то мать начинала повышать голос и пугать Киру тем, что из-за плохого почерка у неё будут плохие оценки. Всё прекратилось в один день, когда отец пришел с работы раньше и застал дочь выводящей буквы и поливающей прописи слезами. После этого Кира больше не мучилась с прописями вне школы.
В третьем классе она увидела красивое акробатическое выступление своей одноклассницы на одном из школьных мероприятий, то тоже захотела так обращаться с обручем, уметь делать колесо и садиться на шпагат. Акробатический кружок стоил недёшево, но Кира туда попала, правда, с условием, что она будет успевать делать уроки. Джин проверяла её домашнее задание вплоть до окончания средней школы. В итоге, из-за требований Джин и переделки домашнего задания, она пропустила и тут и там несколько занятий, поэтому её не допустили до первого посвятительного выступления. Кира очень расстроилась, настолько, что перестала туда ходить.