Другой близнец

Она вдохнула, чувствуя болезненный ком на месте солнечного сплетения, и тишина вокруг понемногу начала исчезать, как будто её судорожный вздох, разрушил вакуум. До нее стали доноситься обрывки слов: перелом грудной клетки…Открытый пневмоторакс…Внутреннее кровотечение…
Сдавленный плач Эйлин слышался где-то в стороне.
Коронер всё говорил, а она неотрывно смотрела на лицо Рика. Её взгляд то и дело останавливался на шраме, пока она не оцепенела, глядя в одну точку и понимая, что в глазах начало темнеть. Тьма сгущалась вокруг его лица, а Мия все глядела на шрам, пока и он не исчез. Она потеряла сознание.
***
Когда ей было десять лет, Рик заработал свой шрам. В то лето они переехали в новый дом. Рик подрался с одноклассником, который в один момент вытащил из рукава лезвие и полоснул им по его лицу.
Они быстро поехали в больницу, как только узнали, при этом Бен очень странно себя вел. Он был белее мела и выглядел болезненно. Рик уже был в палате, когда они приехали. Половина его лица была закрыта повязкой, губа разбита, а под глазом наливался фиолетовым фингал. Эйлин то навзрыд плакала, то кричала чуть ли не с пеной у рта, что ей было совсем не свойственно, что засудит того парня, который сделал это. Бен молчал, лишь изредка дотрагиваясь до своей правой щеки, успокаивающе держа Мию за руку. Его рука была мокрой и нереально горячей. В итоге она не выдержала и высвободилась, вытирая мокрую ладонь о джинсы. Когда Эйлин выплеснула весь свой страх и гнев и её отпустило, она пошла искать доктора, оставив Рика под присмотром Бена и Мии.
—Зачем она здесь?— спросил Рик, когда за матерью закрылась дверь, неприязненно глядя на девочку.
—Мия — член нашей семьи,— спокойно ответил ему Бен.— Может уже хватит вести себя так, будто она тебе чужая?
—Она нам никто!— огрызнулся близнец, гневно глядя на брата.— Она нам не семья! Ты это прекрасно знаешь, но продолжаешь утверждать обратное, пытаясь угодить предкам! Жополиз хренов!
—Я действительно считаю Мию своей сестрой,— процедил Бен сквозь зубы.
Мия обратила внимание, как он сжал кулаки, а его лицо покрылось красными пятнами.
—А тебе уже пора взрослеть, ты, …— он резко замолк.
—Ну, кто я?— подначивал его Рик.— Скажи!
Но Бен не продолжил, а просто вышел из палаты с красным лицом, пробубнив себе что-то под нос, оставив Мию наедине с Риком, который почему-то невзлюбил её с самого первого дня.
—Ну, а ты, что встала?— резко спросил он, отчего та вздрогнула.— Беги за своим любимым старшим братиком! Вон он как за тебя заступается! Обозвал родного брата «эгоистичным кретином».
Мия нахмурилась: как он мог услышать, что сказал Бен? Даже она, стоя практически рядом с дверью, не разобрала его слов.
—Мы вместе с самого рождения, но тебе удалось нас поссорить. Ну что, довольна собой?
Она плотно сжала губы, стиснув челюсти. Нет, она не будет плакать при нем! Но слова Рика больно врезались в сердце, и Мия сдерживалась из последних сил, чтобы не разреветься. Почему он так ненавидит её? Она не сделала ему ничего плохого! Почему, когда она ищет с ним общения, он отталкивает её? Приёмные родители, конечно, замечали его холодность, но ничего не делали по этому поводу, ведь Рик не оскорблял её, неохотно, но шёл вместе с ней и братом гулять в качестве сопровождения, покорно улыбался на общих семейных фото, сидя рядом с ней.
Её губы предательски задрожали.
—Реви в другом месте,— устало произнес он, отворачиваясь.— У меня и так голова болит после истерики матери, ещё тебя не хватало.
—Почему ты так?!— выдохнула она вместе со всхлипом и брызнувшими слезами.— Я тебе ничего плохого не сделала! Почему ты ненавидишь меня?!
Парень молчал, не глядя на неё, а она разрыдалась, закрыв лицо руками. Её переполняла обида. Она так испугалась, когда узнала, что его ранили. Всю дорогу сюда она молилась, чтобы он не умер. Воспоминание о смерти матери было еще очень свежо и, несмотря на то, что Рик плохо относился к ней, она не хотела, чтобы с ним что-то случилось. Его семья дала ей понять, что она не одинока, и все, кроме Рика, относились к ней как к своей, и Мия любила его также, как и Бена, и каждый раз расстраивалась, когда он отвергал её, будь то просто разговор или совместная игра. Подумав, что её слезы его только развеселят, она заставила себя успокоится и утерла мокрое лицо рукавом. Рик все еще не глядел на неё, но его лицо приняло странное выражение. Презрение, смешанное со страданием.
—Я р-рада, что с тобой все х-хорошо,— проговорила она с трудом, все еще заикаясь и собираясь уходить.— Я н-надеюсь и буду м-молиться, чтобы ты быстро поп-п-равился.
—Ты врешь…
Он наконец посмотрел на неё. По свободной от бинтов щеке Рик скатилась одинокая слеза, а его подбородок дрожал. В этот миг ей стало так жалко его. Хотелось сделать что-то от чего ему бы стало легче. Хотелось показать ему, что она говорит правду, что она правда беспокоится за него. Шмыгая носом, она подошла ближе, глядя себе под ноги. Встав рядом с изголовьем, она несколько секунд набиралась храбрости, а затем наклонилась и легонечко дотронулась губами его здоровой щеки. Миг, и она уже выпрямилась, отскакивая от кровати, и ожидая новой порции гадостей, перевела взгляд на пол. Но Рик молчал. Спустя несколько томительных секунд тишины, Мия решилась поднять глаза. Их взгляды встретились, и Мия приросла к месту. От взгляда Рика ей стало не по себе. Но в хорошем смысле. В его глазах больше не было злобы, а было что-то другое, чему не было определения, что заставляло её ладони потеть, а сердце нестись вскачь.
Вдруг в палату вернулась Эйлин, и Мия вздрогнула от неожиданности, разорвав зрительный контакт. Почему-то стало стыдно. Мия стремительно развернулась и быстро вышла из помещения, прикладывая к горящим щекам ладони, чувствуя затылком его пристальный взгляд.
В нос ударил омерзительный запах. С трудом открыв глаза, Мия обнаружила над собой лицо коронера в руке которого был кусок ваты.
    
Глава четвёртая
Чикаго, 21 октября, 16:00
Забрав свой скудный багаж, Бен прямиком направился к телефонам-автоматам. У него, конечно, был мобильный, но за несколько лет службы он практически им не пользовался, и сейчас тот, разряженный, покоился в кармане штанов.
Его сердце ускорило темп, пока он нажимал стертые кнопки общественного телефона, набирая номер Мии. Он уже разговаривал с ней перед тем, как вылететь в Штаты. Ну точнее он говорил, а она лишь мычала в трубку. Ведь, когда он звонил, у неё была глубокая ночь. Сейчас разговор обещал быть более осмысленным, и он наконец-то услышит её голос впервые за долгое время. Он старался не звонить Домой, предпочитая по-старинке переписку. А если и звонил, то только матери и еще реже Рику.
Рик.
Теперь Бен горько жалел, что не звонил брату, когда была возможность. Он уже никогда не услышит его голоса.