Перикулюм

   
ПРЕЛЮДИЯ
«Я желаю того, что в конце концов меня погубит».
Сильвия Плат
 
Это тюрьма, полная рифм и загадок. Место, где тьма и свет — одно и то же.
Внутри вас ждут плотские страсти.
Ваши крики вас не спасут, они только их возбудят.
Безопасность — всего лишь иллюзия.
Не доверяйте никому. Сомневайтесь во всем.
Он следил. Он ждал.
Скоро настанет и ваш черед.
Servatis Periculum.
Грядет что-то страшное.
Совершите путешествие по Обители Дьявола.
    
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Говорят, что от дурных затей остаются самые лучшие воспоминания.
Я лично могу подтвердить, что с этим не поспоришь. Но знаете, с чем еще не поспоришь? С последствиями, которые очень скоро напомнят вам обо всех ваших идиотских решениях.
Вы, наверное, думаете, что этот урок я усвоила целую вечность назад, но вот, полюбуйтесь, пожинаю все то, что посеяла.
В адских муках.
Слишком много текилы и слишком мало времени на восстановление объединились в смертельный союз.
Я знала, что пить так, как пила накануне вечером, нельзя, даже если бы на это у меня имелся целый список уважительных причин.
К моему большому несчастью, у меня это никогда не получалось. Я не из тех, кто способен утопить свои печали на дне бутылки, хотя и всегда завидовала тем, кому это удавалось. В мире не нашлось бы столько алкоголя, чтобы исправить тот раздрай, в котором я пребывала. Не говоря уже о том, что я не переносила спиртное и, когда напивалась, то даже отдаленно не казалась привлекательной.
Некоторые девушки обладали способностью в состоянии алкогольного опьянения становиться милыми. Я же превращалась в аналог умирающей без воды рыбы… с намеком на новорожденного теленка. Бр-р. При одной мысли о том, что мне придется выпить еще хотя бы каплю предательского этанола, на меня накатывала омерзительная тошнота.
Я дважды почистила зубы и все еще ощущала его вкус.
Несмотря на то, что напиться до бесчувствия было не самым лучшим способом справиться с моим душевным и эмоциональным потрясением, это никак не затронуло мой рассудок. А это уже что-то да значит.
Хотя, учитывая все обстоятельства, было бы очень смешно, если бы от бухла я потеряла связь с реальностью. Мои шансы прожить жизнь в здравом уме имели приблизительно такую же степень вероятности, как и при подбрасывании монетки. Выпадет орел — стану похожей на отцовскую часть моей семьи. Решка — пойду по стопам маминой. Впрочем, когда речь заходит об этих чокнутых придурках, еще не известно, что хуже.
Я обошла парочку, бредущую через вестибюль курортного отеля, поправила темные очки и крепче сжала ручку чемодана.
—Кажется, я умираю. Похмелье так недооценивают,— проворчала идущая рядом со мной Меланта, еще сильнее натянув шапочку.
—Так хреново я себя не чувствовала со времен нашей вечеринки по случаю окончания средней школы,— согласилась Грейслин.
Оба эти утверждения нашли в моей душе отклик. Глубокий. Мне не хотелось вылезать из постели, разве что посидеть без дела с голым задом, набить рот жареной картошкой и выдуть несколько литров энергетика. Сейчас это казалось мне настоящим раем, но нам нужно было успеть на самолет.
Почувствовав на бедре легкую вибрацию, я вытащила из кармана мобильный и провела пальцем по экрану, чтобы прочитать сообщение. Я ожидала, что оно будет от родителей или моего abuelo. (прим.: «Abuelo» (исп.)— дедушка) Как ни странно, на экране не оказалось никакого номера.
Еще более странным было само послание.
Скрытый номер: «Грядет что-то страшное…»
Прочитав сообщение еще два раза, я остановилась и, нахмурившись, быстро напечатала ответ.
Л: «Кто это?»
Почти тут же выскочило диалоговое окно.
«Отправитель неизвестен. Сообщение не может быть отправлено».
—Ты в порядке?— окликнула меня Мэл.
—Да. Извиняюсь,— я изобразила на лице улыбку и снова зашагала, сунув мобильник в карман.
—Ну, погнали к чертям,— вздохнула Мэл, распахнув плечом одну из входных дверей.
—Может, хотя бы сядем в самолет, прежде чем ты начнешь демонстрировать свой негативный настрой?
—Раньше или позже. Какая разница? Ты прекрасно знаешь, что нас ждет, когда мы вернемся.
—Мы еще ничего не знаем,— возразила Грейслин.
—Я знаю, что нас уже давно заждались на наших «драгоценных» светских дебютах. Нас затащат в головной офис корпорации, и там родители объяснят нам, как именно они распланировали наше будущее. Наверное, уже выдали нас замуж за каких-нибудь невменяемых напыщенных козлов. За тех, что подбирают по цвету трусы и галстуки.
Это прозвучало чересчур драматично, но, к сожалению, Мэл была права. В нашем мире все именно так и происходило. Однако открыто согласиться я не могла. Это повлекло бы за собой разговор, к которому я не была готова. Мы уже пытались это сделать и именно так оказались в нашем нынешнем состоянии.
Разговоры об этом наводили на размышления. Мысли пробуждали чувства, большинство из которых оказывались мучительными, злыми и противоречивыми — по разным причинам. Мой новый план состоял в том, чтобы до возвращения домой погрузиться в отрицание.
—Давай просто подождем и посмотрим, что они скажут, а потом будем действовать по обстоятельствам.
Мэл не обратила на меня никакого внимания.
—Как думаете, чтобы донести свою мысль и расписать все способы, которыми они испоганили нам жизнь, наши родители предложат нам брошюры или устроят полномасштабную презентацию в PowerPoint?
Мои губы дернулись, но я поборола улыбку.
—Есть такая смертельная болезнь, которая вызывает у людей желание видеть во всем только плохую сторону. Мой abuelo любит называть это пессимизмом.
—Твой дедушка — главный зачинщик всех этих мучений. И я вовсе не пессимист.
—Она реалист,— пошутила Грейслин, сделав так, чтобы ее голос казался глубоким и мужественным.
Я рассмеялась, и вырвавшийся из моего горла звук, походил скорее на боевой клич разъяренной жабы.
—Заткнись,— я шутливо шлепнула ее по руке.
—Оу,— она выпятила губу и изобразила на лице обиду, отчего ее карие глаза стали большими и круглыми.