Ступень Четвертая. Часть первая (СИ)

— Вариант интересный, — согласился я. — Но мне нужно знать, откуда ветер дует. Кто натравил вас на меня. Никита Львович, вы уже должны были понять, что вас подставили, отправили на смерть.
В этом я был уверен: если ко мне отправили главу клана, а не боевиков, то его планировали в расход. Понял это и он и посмурнел.
— Это глава вашей организации? — продолжал настаивать я. — Наверняка вы можете не говорить прямо, а только намекнуть, кто он. Без этого вы отсюда не выйдете. Живым, я имею в виду.
Он задумался. Потом заулыбался, явно обнаружив дыру в клятве.
— Могу, Ярослав Кириллович. Уверен: вам будет достаточно первой буквы фамилии нашего с вами недруга. Итак, наша дуэль заканчивается на условиях клятвы и намека на организатора, я правильно понимаю? Признаюсь, вы поразили меня своей не по годам развитой мудростью и предусмотрительностью.
Я поморщился. Лесть была настолько грубой, что вызывала лишь отвращение.
— И извинения с вашей стороны. Как мне, так и моему финансовому директору.
Унижаться ему не хотелось, но еще сильнее ему не хотелось умирать, поэтому он неохотно согласился.
— Ваша взяла, Ярослав Кириллович. Прошу меня извинить за неподобающее поведение.
Клятву он тоже принес по всем правилам, но стоило ему открыть рот для намека на организатора, как он тут же взорвался, оставив после себя даже не отдельные куски, а органическую взвесь, в которой я оказался бы по уши, не сработай мой защитный артефакт. Серый был не прав: детский совочек для захоронения моего противника не подошел бы. То, что осело на куполе, упало на землю, стоило мне его отключить. Запах стоял мерзейший, поэтому я торопливо пошел к дороге, но навстречу мне уже бежало несколько человек.
— Елисеев, что произошло? — спросил Ефремов. На удивление, в его голосе не было даже намека на наезд, а только беспокойство за меня.
— У Воронцова сработала клятва. — Я поставил защиту от прослушивания и продолжил только после этого: — Кому-то очень не нравится, что я нарушил их планы в «Крыльях Феникса». С Воронцовым мы договорились, что он намекнет на главу заговорщиков, но он сказать не успел вообще ничего.
Тем не менее глаза Ефремова зажгись фанатичным блеском.
— Елисеев, это хоть что-то, — радостно сказал он. — Если он точно принадлежал к заговорщикам, мы прошерстим его окружение и кого-нибудь да выцепим.
— По Зимину вы ничего не нашли, — напомнил я.
— У него было слишком много контактов, — скривился Ефремов. — А здесь мы и машину проследим за пару последних дней, и в телефоне пороемся.
— Телефон у него, тогось, взорвался вместе с хозяином.
Жалко покойного не было, было жалко, что он ушел вместе со своими тайнами. Хотя пару интересных намеков он сделал, и будет обидно, если за намеками ничего не найдется.
— Запросим выписку звонков. Живым бы мы его все равно не допросили.
— Ко мне претензии будут? — прямо спросил я.
— Какие претензии? — удивился он. — Все видели, что Воронцов, во-первых, сам тебя вызвал, а во-вторых, взорвался не от твоих заклинаний. Ты мне лучше скажи, не говорил ли он что-то, что могло бы мне пригодиться?
— Разве, что я догадаюсь по первой букве фамилии, кто у них глава, — вспомнил я. — Больше ничего такого. Я его уламывал на клятву. Как оказалось, напрасно. Лучше бы с самого начала грохнул. Было бы хоть что хоронить.
Ефремов посмотрел на место, где проходила дуэль, поморщился и потерял интерес.
— Соберут что-нибудь для закрытого гроба. Первый раз, что ли? — оптимистично сказал он и тут же переключился на другой важный для него вопрос: — Елисеев, раз уж мы встретились лично, то я хотел бы тебя расспросить, не заметил ли ты слабых мест в охране школы?
Я задумался. Теоретически я могу войти и выйти так, что администрация школы этого не заметит. Но это я. Пожалуй, покойный Воронцов тоже мог пробраться, но он настолько неуклюже орудовал щупами, что с высокой вероятностью школьная охранка сработала бы.
— Датчики магии не реагируют на очень слабые заклинания, — вспомнил я. — Случайно выяснили, когда Полина Мальцевой дерево выращивала.
 
О том, что в мальцевском блоке датчики не заизолированы, сообразили уже после того, как в их гостиной закрасовалось дерево, не уступающее размером нашему. Потом еще выяснилось, что Полина регулярно «помогает расти» местным цветочкам, и тоже без последствий в виде выговора. Ее действия датчики не засекали.
— Вырастить дерево — слабая магия? — недоверчиво переспросил Ефремов. — Да ты зажрался, Елисеев.
— Тем не менее это действительно так. Там используются заклинания, потребляющие очень мало маны. И вот этом случае датчики не реагируют.
— Может это особенность магии вашей Полины? — предположил Ефремов.
— Нет, в школе низкая чувствительность датчиков. Но я не думаю, что кто-то это использует из ваших противников.
Последнее я говорил с уверенностью, потому что в охранную систему я врезался и теперь никто не пройдет так, чтобы я об этом не узнал.
— Хорошо, — посопел Ефремов. — Это все? Не дают мне покоя твои камеры.
— Они не мои. Но так, вроде, серьезных недостатков не нахожу. Дмитрий Максимович, вы же общались с Соколовым, чью квартиру я купил?
— В основном с ним Зимин общался, — огорошил меня Ефремов. — А чего ты вдруг о нем вспомнил?
— Воронцов посчитал, что я нашел какие-то соколовские записи и по ним учился магии.
— Вряд ли Соколов что оставил другим в наследство. Он был одиночкой, учеников не брал принципиально. А записи если он делал, то для себя. Посторонний в них не разобрался бы. Или разобрался?
Он пытливо на меня посмотрел, уверенный, что записи были. А вот про наследство он зря. Продажа квартиры с гаражом за смешную сумму иначе как наследством не назовешь. И феникс в гостиной, который, казалось, только меня и ждал. Я почти ухватил за хвост какую-то важную мысль, но тут Ефремов покашлял, намекая, что ждет ответа, и мысль исчезла.
— Не разобрался, — признал я. — А что он за человек был?
— Соколов-то? Да человек как человек, — пожал плечами. — Маг сильный и много в чем разбирался. Могу поднять документы с его консультациями, если нужно.
— Буду признателен, — согласился я.
У меня не было уверенности, что это хоть немного продвинет меня в сторону расшифровки записей Соколова, но вдруг даст какую-то зацепку?
  
Глава 8
 
Уехали мы сразу, как разговор с Ефремовым закончился. И только в машине я позволил себе расслабиться, рассказав все основные детали дуэли Серому и Постникову и попросив, чтобы меня пару минут не трогали — мне нужно прийти в себя. Расслабился я напрасно, потому что вызов от Дамиана пришел слишком раздражающий, резанул по нервам так, что я поморщился и автоматически ответил.
— Мальгус, какого демона ты меня игнорируешь? — возмутился тот сразу. — У меня важная информация, а я не могу до тебя достучаться.
Устраивать себе комфорт он не стал, я тоже решил не отвлекаться на такую ерунду, как создание иллюзии нормального пейзажа, поэтому сейчас мы находились в снохождении в его первоначальном виде: серая вязкая субстанция, клубящаяся по краям сферы, в которой проходила наша встреча.
— Какая? — устало спросил я.
Все-таки поединок с Воронцовым вымотал меня куда сильнее, чем мне показалось изначально. Больше морально, конечно.
— Наш договор в силе? — сразу оживился Дамиан. — Я тебе добываю информацию о твоих закорючках, а ты мне устраиваешь встречу с Мартой?
Попытка сжульничать не удалась.
— У тебя слишком рано начала развиваться деменция. Ты передаешь мне перевод надписи и ключ к шифру, а я передаю Марте твое предложение.
Он скривил физиономию набок и поскреб затылок. Тоже мне, а еще император, ведет себя как приблудная шавка. Я, конечно, понимаю, что ему фиолетово, какое он производит на меня впечатление, но должность-то должна обязывать вести себя при посторонних величественно, а не абы как.