Ступень Четвертая. Часть первая (СИ)

Но действительность оказалась куда приятнее. Лазарева умерла, никому ничего не успев рассказать, а новостные порталы сплошь и рядом пестрели заголовками о несчастном случае. Некоторые слово «несчастный» брали в кавычки и намекали на причастность самой семьи. Но так тонко намекали, что привлечь их за ложь было бы достаточно проблематично. Но других намеков на необычность случившегося не было, сколько маг ни вчитывался.
Радовался он ровно до того момента, когда главарь ему позвонил и потребовал срочно явиться. Маг пристроил на шею самый мощный из ментальных артефактов, потренировал перед зеркалом уверенность в собственных силах и отправился на встречу.
— Что-то случилось? — невозмутимо спросил он сразу, как поздоровался.
— Случилось. У Лазаревых. — Главарь вперил в собеседника немигающий, прямо-таки змеиный взгляд, и прошипел: — Подозрительно, что это случилось в ту же ночь, когда вы проверяли портал, не находите?
— Читал в новостях. Но связи не вижу, — не моргнув глазом ответил маг. — У Валерии Лазаревой какие-то проблемы внутри семьи были, ее даже не выпускали из дома, так что у Сысоевых ее в принципе быть не могло.
Главарь молчал, поэтому маг невольно принялся оправдываться:
— Вы меня в чем-то подозреваете? Я бы еще понял, если бы там было убийство, но даже Императорская гвардия не нашла, к чему придраться, поэтому везде пишут о несчастном случае.
— Ефремов вызвал туда Елисеева.
— А вы чего хотите? Валерия — племянница императора, а Елисеев нынче у того в авторитете. Между прочим, совершенно непонятно почему. Ходят слухи типа Елисеев — ученик друида. Только того друида никто не видел.
Глаз главаря нервно дернулся, и маг сразу заткнулся. Он, как никто другой, понимал, что ходит сейчас по тонкому льду и может вообще не выйти из кабинета, если себя выдаст.
— А у Сысоевых вас никто не видел?
— Разумеется, нет. Я же всегда активирую отвод глаз перед тем, как шагнуть в телепорт. Но и без этого меня бы там никто не заметил, потому что была ночь и все спали.
— И все равно мне не нравится это происшествие с Валерией.
Главарь наконец перестал сверлить взглядом собеседника, но говорил все также жестко.
— Нам от него ни холодно ни жарко — заметил приободрившийся маг. — Разве что запустить слух, что она была убита? Клин между императором и преданными ему кланами вбивать можно и нужно.
  
Интерлюдия 11
 
Маг не обольщался. Наказания он избежал, но если его посещение лазаревского особняка зафиксировали, то ждущие впереди неприятности куда круче тех, с которыми ему удалось разминуться. Поэтому прежде, чем на что-то решиться, он собрался пообщаться с Сысоевым лично и выяснить, что говорил его приятель о смерти матери.
Главе он пообещал узнать, когда Сысоев планирует пронести маяк в школу, и стоило наступить субботе, как маг принялся под отводом глаз вертеться у проходной в ожидании Сысоева, а едва тот появился снаружи и стал доступен для связи, позвонил и назначил встречу. Как магу ни хотелось выяснить все и сразу, но он ни на секунду не забывал о том, что в самом плохом случае при неосторожном немедленном контакте его ждал арест. Сысоев встревоженным не выглядел, но он такой болван, что проблему под собственным носом не разглядит. Как его только в «Крыльях» терпят? Он же одним своим присутствием дискредитирует школу по всем пунктам. Ладно, его раньше отец защищал, но теперь-то, когда Сысоев-старший сам нуждается в защите логично было бы расстаться с младшим.
Маг понаблюдал еще немного, но никакой подозрительной активности не заметил. Дождался Лазарева. Тот выглядел пришибленным, но это неудивительно для парня, недавно потерявшего мать. Елисеевские тоже появились. Первым вышел Ярослав, и вот тут-то маг впервые напрягся, потому что парень посмотрел прямо на него, как будто не было никакого отвода глаз. Маг невольно попятился и выдохнул, только когда завернул за угол. Ну и жизнь пошла в последнее время. Сплошная нервотрепка. Хотел возвыситься, показать свою полезность — и чуть не провалил дело. Он, как никто другой, понимал покойного Воронцова — ему тоже захотелось убрать Елисеева.
 
Вечером в клубе магу наконец удалось переговорить с Сысоевым. Место для разговора было выбрано так себе — одна из кабинок в мужском туалете, зато оба прошли туда незамеченными, а после установки защитного полога остались еще и непрослушанными.
— Почему не выполнил договор? — прошипел маг.
— Вы ж в курсе, что я через Лазарева хотел? Этот малахольный не пронес, дома забыл. Обещал после выходных. Но тут фиг его знает. У него ж мамахен померла. Может и забыть. Он вообще сейчас в неадеквате.
— От чего померла? — делано равнодушно спросил маг.
— Голову разбила вроде, — не менее равнодушно ответил Сысоев.
— Сама? Не слишком правдоподобно звучит.
— С чего бы? Она прибухивала, — уверенно сказал Сысоев. — Лазаревы это пытались скрыть, даже под домашний арест посадили. Наклюкалась поди и навернулась. В то, что папахен Лазарева ее грохнул, не верю.
— А что, и такие слухи ходят? — показал легкую заинтересованность маг.
— Да чего только не болтают. — Сысоев зевнул. — Лазарев, конечно, не подтвердит. Он скрытный, сволочь, и необщительный. Я его только на ненависти к Елисееву подловил.
— Скрытный — это хорошо. Не проболтается, когда все случится.
Про помощников Сысоева главарь ничего не говорит. Может, их и не станут убирать по завершении операции. Потому что что они знают? Да ничего. А Сысоев точно ничего никому не расскажет. Нет, сказать, что главарь чрезмерно любил радикальные решения, было нельзя, но в этом случае подчищение хвостов было вынужденной мерой: слишком многих уже видел Сысоев, который был уверен, что принадлежит к верхушке заговорщиков. На деле, все, кроме него, понимали, что он всего лишь расходный материал, ибо кто будет беспокоится об обмельчавшем клане неудачников?
— Точняк, — согласился Сысоев. — Зассыт, что клан нагнут. Это нам уже бояться нечего, а с них Тумановы могут много вкусного снять.
Он хищно улыбнулся и показался своему собеседнику похожим на одну из химер Вишневских, в которых от человека уже мало чего оставалось.
— К черту Лазарева. Нам нужно, чтобы ты как-то дал понять, что маяк на месте.
— Сигналку не пронесу, а Лазарева просить… Сами понимаете.
— Значит, нужно без магии. Ровно в шесть часов вечера откроешь любое окно в своем блоке. Точнее, с шести до семи, — спохватился он, вовремя вспомнив, с кем имеет дело. Хорошо, если собеседник не забудет об уговоре сразу, а уж требовать от него точности…
— Так на школе общий купол, через который снаружи не видно, что делается внутри, — снисходительно сказал Сысоев. — Толку от того, что я открою?
— Мальчик, этот общий купол для нас — тьфу, — пренебрежительно ответил маг. — Нашел преграду для наблюдения.
— О, так вы за каждым можете наблюдать? — сообразил Сысоев. — И за Тумановой? Хитро.
Маг важно кивнул, хотя как раз за Тумановой наблюдать в елисеевском блоке не могли — там на окнах стояла мудреная дополнительная защита. Возможно, главарь бы с ней разобрался но тот по всякой ерунде не выезжал.
— Но с окном — тухлая идея, — опустил его с небес на землю Сысоев. — Мне его даже открыть не дадут, сто пудов. Я лучше на подоконник стопку учебников положу, все равно они мне нафиг не сдались. Вы учебники увидите?
— Хорошо, пусть будут учебники, — неохотно согласился маг. — Только не затягивай, понял?
  
Глава 16
 
Слушали мы разговор Сысоева с одним из заговорщиков, сидя в одной из наших машин, то есть с куда большим удобством, чем те, кто сейчас болтал. Я бы еще понял, если они устроились бы в зале, но сидеть в туалете, в одной кабинке с Сысоевым — это нужно быть вообще человеком весьма странных вкусов. О месте встречи мне сообщил Ефремов, решивший подстраховаться. Его люди тоже сейчас где-то слушают Сысоева, но не факт, что что-то слышат. Очень уж занятная защита стояла на кабинке. Мужичка, который разговаривает с Сысоевым, я срисовал еще у школы, но физиономия была мне незнакомой. Возможно, Постников или Ден определили бы, кто это, но я их знаниями не владел.