Исцелю тебя любовью (СИ)

Нет. Только не это. Пожалуйста, только не так. Почему я ничего не слышала об этом? Да потому что специально исключила все возможные варианты, где могла узнать хоть что-то. Беспечно и глупо. Сашенька...
— Живой? — единственное, что удается выдавить из себя.
Перед глазами все плывет, а сердце сдавливает когтистая рука страха. Перед лицом смерти все перестает существовать и стирается. Как жить, если его больше нет? Я не смогу. Не хочу...
— Живой... — всхлипывает Кира, а я наконец делаю судорожный вдох. — Он закрыл меня собой. На мне ни царапины, а у него сложная травма позвоночника... — шмыгает носом, старательно утирая слезы.
Господи, я почти не дышу все это время. Стоит больших усилий держать эмоции в себе. Внешне я совершенно спокойна и равнодушна, а внутри бушует ураган из боли и отчаяния. Все чувства, что так долго прятала в глубине души, рвутся на волю, а воображение услужливо рисует картинки одну страшнее другой.
Смотрю на свои дрожащие руки, сжимаю их в кулаки и вновь поднимаю взгляд на жену Орлова, побуждая продолжить рассказ.
— Все очень плохо. Ходить он не будет никогда, если когда-нибудь сядет, уже хорошо... — Приговор страшный и беспощадный.
Боже... Сашка... Как же так. Не могу поверить, что все это с ним случилось. Представляю его, и сердце кровью обливается. Бедный, как ему, наверное, плохо сейчас. Вся жизнь под откос.
— Зачем вы мне все это рассказываете? — не своим голосом спрашиваю я.
Не очень понимаю, чем могу им помочь. Я простой терапевт в поликлинике, хоть раньше и была довольно неплохим спортивным врачом и массажистом. Но когда это было... Да и Саша вряд ли захочет видеть меня после всего, что между нами случилось.
— Я бросила его. — Кира смотрит мне в глаза. — Собрала вещи и ушла. Я устала так жить, понимаете?
Нет. Не понимаю. Ее слова больно бьют по мне, но я стараюсь не подавать виду. Как можно бросить в беде своего любимого и родного человека? Это трусость и малодушие.
— Я не могу так больше, не могу и не хочу, — качает она головой и плача навзрыд, но мне отчего-то ее совсем жаль. — Мне двадцать лет, я жить хочу нормальной жизнью, а не памперсы менять собственному мужу.
— Ты просто не любишь его... — несдержанно перехожу на «ты».
Прикрываю глаза, проглатывая горький ком. Я была бы рада быть с ним с любым: больным, здоровым — все равно, лишь бы с ним. А сейчас стою в свадебном платье, готовясь стать женой другого.
— Вы правы, не люблю. И он меня не любит, да и не любил никогда. — Кира утирает слезы, которые не производят на меня никакого эффекта. — Мы просто искали друг в друге то, что не могли найти там, где хотели... Я знала о вас, — выплевывает с презрением и криво усмехается. — Вы всегда, хоть и незримо, были между нами. Саша много раз называл меня вашим именем... Такая вот лирика.
— Зачем тогда ты замуж за него выходила?
— Молодой, симпатичный, перспективный. Красивой жизни хотела... — пожимает она плечами и поднимается на ноги. — Вы меня осуждаете?
— Бог тебе судья... Ко мне зачем пришла? — спрашиваю, скорее, на автомате, а в голове творится полнейший хаос.
У меня свадьба через пару часов. Новая жизнь и вообще... но на другой чаше весов что-то гораздо весомее.
— Помочь ему хочу... Вот. — Кира кладет на стол лист бумаги. — Это адрес, где Саша сейчас живет с родителями. Если поедете к нему, не говорите, пожалуйста, что это я вам рассказала. Но вы нужны ему, очень...
Она разворачивается и не прощаясь идет к выходу, а я в ступоре смотрю на аккуратно выведенные буквы и понимаю, что моя жизнь уже не будет прежней. Готова ли я? Нет. Только выбралась из затяжной депрессии и начала спать по ночам. Только позволила себе жить. Я не хочу в этот ад обратно.
Поддавшись порыву, сминаю листок и выбрасываю в ведро. Хвати с меня Орлова и его семьи. Пусть разбираются сами, мне все равно. Трусливо сбегаю к подругам. Наш план прост: шампанское, прическа, ЗАГС.
Глава 2 
Светлана
Моего запала хватает ровно до того момента, как я сажусь в лимузин. Подруги охают и ахают, восхищаясь дорогим убранством автомобиля, а я зябко ежусь от охватившего странного чувства. Мне не по себе, в душе зарождается понимание, что я совершаю ошибку. Но это же не так, правда?
 
Я так долго шла к своему счастью и не могу его потерять по собственной глупости. Внутренний голос ехидно посмеивается, напоминая о прошлом. Да, когда-то давно мне хватило минуты слабости, чтобы разрушить все, что я имела. Собственными руками. Но я стала старше и мудрее, теперь уже меня не так просто сбить с пути.
Кого я обманываю? Я еду на свадьбу, а мысленно придумываю пути побега. Это ужасно. Я не хочу, но глупое сердце истошно вопит и кувыркается в груди.
— Свет, что с тобой? — Полина всматривается в мое лицо и хмурится. — Ты какая-то бледная.
— Я не знаю... — бормочу невнятно. — Мне кажется, я не уверена...
— С ума сошла? — подключается Алла и качает головой. — Это просто предсвадебный мандраж. Пройдет
— Наверное, — пожимаю плечами.
Им не понять. Они не знаю и толики того, что сейчас чувствую. Да я еле живая. Меня выворачивает мясом наружу от одной мысли, что Сашка там один. Беспомощный, страдает.
— Да, точно. Я тебе говорила, выпей немного, — быстро соображает Полина. — Ну ничего, сейчас исправим.
Слышу характерный хлопок.
— Вот держи. — В моих руках появляется бокал, наполненный шампанским.
Подруги наполняют свои фужеры и чокаются со мной.
— Девочки, подождите...
Пытаюсь остановить их и объясниться. Но им нет до моих переживаний никакого дела.
— Ну, что еще? — улыбается Алла. — Пригуби хоть чуть-чуть для снятия стресса.
Подруги уже навеселе, а в меня не лезет. Не хочу я алкоголя, но сдаюсь их напору и делаю пару глотков прохладного напитка. Вкусно и приятно щекочет язык. Дышу ровно, и постепенно отпускает. Даже получается улыбнуться. Допиваю и отставляю бокал в сторону.
— Ну вот, другое дело, сразу повеселела, — хмыкает Полина.
— Спасибо.
— Да было бы за что, — оборачивается к водителю. — Долго нам еще ехать?
— Пробка на мосту, минут двадцать.
— Успеваем? — подключается Алла.
— Да, все по плану.
Как будто не терпится сбагрить меня замуж.
— Ты так и не рассказала, кто приходил? — внезапно вспоминает Полина, а я уже не хочу ничего рассказывать. Это все слишком личное.
— Пациентка, — отмахиваюсь я.
— Лукавишь...
— Не хочу об этом сейчас. К чему портить праздник?
— Ну ладно. Ал, у тебя-то как?
Девочки отвлекаются, а я облегченно выдыхаю и отворачиваюсь к окну. Погода продолжает портиться, даже первые капли падают на стекло. Рефлекторно обхватываю себя руками. В салоне тепло, но меня колотит. Даже зубы начинают стучать. Перед глазами то и дело появляются страшные картинки сначала аварии, потом как Саша приходит в себя. И жена бросает его в такой трудный момент. Как так можно, не понимаю. Я бы не смогла. Одно дело, отказаться от здорового и сильного парня, и совсем другое сейчас.
О чем я думаю по дороге на собственную свадьбу? Обалдела совсем. Качаю головой и всеми силами стараюсь взять себя в руки.
— Свет, прекрати нервничать, — недовольно ворчит Алла. — Ты всю помаду съела.
«Я ее сгрызла вместе с губами», — хочется крикнуть, но я лишь натянуто улыбаюсь.
— На вот. — Поля протягивает мне помаду, пытаюсь взять, но от того, что руки дрожат, она падает на пол и укатывается.
— Ты обалдела? — Глаза Полины в ужасе распахиваются. — Знаешь, сколько она стоит?
— Черт, сейчас.
— Да сиди уже. —Алла опережает меня, находит пропажу и отдает нам.
Полина пересаживается ко мне и быстро наносит слой на губы.
— Вот теперь хорошо, — улыбается она, а я лишь обреченно вздыхаю. Чувствую себя жертвенным ягненком, которого везут на заклание.
— Подъезжаем, — извещает водитель, и я покрываюсь тонким слоем мурашек с головы до пят.