Я подарю тебе крылья

– Сумасшедшая, – прошептал он и отвернулся, – это же надо быть такой сумасшедшей.
– Ненормальный, еще раз выкинешь что-нибудь подобное, и я…
– И ты что? – Даниэль вновь повернулся к ней. – Что ты сделаешь?
Он прекрасно знал, что она ничего не может ему сделать. На ближайшее время он ее бог. Его глаза хитро сощурились, и солнце осветило их, делая светлее.
– Я буду сидеть рядом весь оставшийся полет и говорить. Много-много. Так много, что ты точно не уснешь.
Улыбка сошла с его губ. Хуже кары он и представить не мог. Ну, только ночевать с ней в одном номере. Выругавшись, он отвернулся, надевая наушники. Это единственная защита от ее голоса.
Оливия села в кресло возле двери, закинув ногу на ногу и продолжая сверлить его взглядом. В этот момент в кабину вошел Патрик, удивленно смотря на них:
– Я слышал крики.
– Удивительно, – буркнул Даниэль себе под нос, – что не видел драки.
Патрик перевел взгляд на Оливию, но она только пожала плечами. Молча. И он, нахмурившись, прошел на свое место. Странная парочка попалась ему. Капитан Фернандес ненавидит эту девушку до такой степени, что просил Патрика взять ее внимание на себя. В аэропорту они смеются, в самолете ругаются. Видимо, она и правда пытается таким образом обратить на себя его внимание. Может, она приставала к нему? Он взглянул на Оливию, не веря в это: только что они мило беседовали, она была открытым, общительным и в то же время скромным человеком. Даже не верилось, что она могла уделять повышенное внимание своему капитану. Патрик решил прийти на помощь Даниэлю:
– Оливия, а что ты делаешь сегодня вечером?
Она удивленно посмотрела на него, а Даниэль, не поворачиваясь, спустил один наушник. Что творит его второй пилот?
– Буду отдыхать, – она недовольно кинула взгляд на капитана, – последние дни очень вымотали меня.
– Я хотел позвать тебя прогуляться по ночному Дубаю.
Почему-то его предложение резко изменило ее настроение в лучшую сторону. А почему бы и нет? Ведь можно отдыхать не только лежа на кровати, но и гуляя по золотым пескам залива.
– Я согласна. Можно прогуляться по пляжу.
Патрик широко улыбнулся и посмотрел на капитана, ожидая морально его похвалы, но получил другое.
– Завтра у нас вылет в Париж. Утром. Рано, – произнес Даниэль, повернувшись к Оливии. – Или нет, сегодня ночью, поздно.
Она открыла рот от возмущения. Все ее планы этот человек рушил одним лишь словом.
– Ты вообще спишь? – воскликнула она, понимая, что такой график – это убийство для пассажиров. Она уже представила себя в полубессознательном состоянии, ходящей как зомби по салону самолета. – Это шутка?
– Нет. Это не шутка. Мы полетим сменным экипажем. Поспим в самолете.
– Ты не спишь в самолетах!
– Уже сплю. И очень даже хорошо, – улыбнулся он.
 
Глава 18
 
Находясь в кокпите целый час, слушая разговоры пилотов с диспетчерами и наблюдая за их работой, Оливия заскучала. Даже в момент, когда находилось свободное время, они обсуждали предстоящий маневр на взлетной полосе Дубая. Места ее голосу не было, и девушка пошла на кухню греть еду. Жаль, что борт пуст, она смогла бы накормить целое войско. Вначале казалось, что лететь без пассажиров – это рай, но сейчас чувствовала, что их очень не хватает. Сервируя подносы с едой, она услышала до боли знакомый голос позади себя:
– Если ты недовольна своими сменами, можешь перейти в другой экипаж, я не стану удерживать тебя.
Она резко обернулась. Даниэль стоял, сложив руки на груди и прислонившись к стене.
– Я еще не извела тебя. Есть повод остаться.
– Да, и правда, – кивнул он, – я же еще жив.
– Ты умрешь раньше от такого плотного графика работы.
Оливия достала горячее, поставила его на поднос, и Даниэль, почувствовав приятный запах, заглянул ей через плечо. До этого момента он даже не подозревал, что голоден.
 
От такой близости Оливия вздрогнула, оборачиваясь к нему. И почему-то ей стало на секунду его жаль. Мало того, что он спит урывками между перелетами, так еще и ест мало. Она улыбнулась:
– Пойдем на второй этаж за стойку бара, я накормлю тебя. Тебе надо отдохнуть, пусть Патрик теперь работает.
Он ослышался? Она пожалела его? Или это снова какой-то план мести? Но, посмотрев в ее глаза, которые наблюдали за его реакцией, он понял, что это сон.
– Я сплю?
– К сожалению, нет, – произнесла она, беря два подноса с едой и направляясь на второй этаж.
Сели напротив друг друга, но даже это не перебило аппетит. Оливия, задумавшись о чем-то, машинально взяла оливку и положила ее в рот, запоздало отреагировав на смешок Даниэля.
– Что?
– Ты только что съела сама себя.
Она свела брови к переносице. Сколько раз она их ела и никогда не задумывалась над этим. Но этот человек подмечал все.
Даниэль наткнул одну оливку на шпажку и произнес:
– Обожаю оливки. И теперь есть их станет еще приятней.
Он издевался даже во время еды, но сейчас это не злило, скорее смешило.
– Что значит твое имя? – спросила она.
Он улыбнулся ей:
– Твой Бог.
Девушка чуть не поперхнулась.
– Шутишь?
– Шучу. Даниэль значит «божественный». Или «Бог – твой судья».
– Боже мой! – воскликнула она. – Тебе неправильно выбрали имя, твои родители просто не поняли, кого родили. Тебя надо было назвать Демон.
– Знаешь ли, твое имя тебе тоже не очень-то подходит. Оливия – девушка нежная и утонченная, – он задумался, отводя глаза и придумывая еще положительные качества, но она перебила его мысли, занервничав:
– И много ты знал девушек с именем Оливия, что так говоришь?
– Ни одной, – он вновь перевел взгляд на нее, – и надеюсь больше никогда не встретить.
Теперь уже она опустила глаза – не выдержала натиска его взгляда. Но, поняв, что таким образом сдается, тут же подняла их, изучая цвет его глаз, пытаясь понять, сколько оттенков они скрывают: когда солнце освещало их своими лучами, Оливии чудился светло-коричневый, наверно, даже с зеленым отливом, сейчас солнца не было и его глаза напомнили крепкий эспрессо.
– Давай сыграем в игру, – произнес он, не отрывая от нее взгляд, – кто первый отведет глаза, тот проиграл. Выигравший получает приз.
Оливия сразу закрыла глаза, слыша его смех. Когда он перестанет играть с ней? Ненормальный, ему нравилось издеваться над ней. Но она не сдастся без боя. Распахнув густые ресницы, она снова коснулась его взглядом. Даниэль бросил ей вызов и думает, что она проиграет? Он ошибается.
– Какой приз? – спросила она.
– Любое желание. Что ты хочешь? Хотя зачем я спрашиваю тебя, надо подумать, чего хочу я.
Даниэль улыбнулся и прищурился, смотря прямо в глаза Оливии. Какая разница, куда смотреть – в окно или в ее глаза. Все одно.
Оливия пыталась подумать, чего хочет она, но получалось плохо – он сканировал ее, казалось, она даже перестала дышать, лишь бы не проиграть. О призе можно подумать и потом. Сейчас она не будет забивать этим голову. Секунды длились вечность, смотреть становилось все тяжелее и тяжелее. Морально он нарушал ее личное пространство.
Даже для Даниэля это стало мучением. Слова куда-то пропали, и он выдохнул. Сейчас бы закрыл глаза и послал ее подальше. Но ведь он это затеял. Пришлось собрать всю свою силу и попытаться подумать о чем-нибудь приятном. Но все приятное – это лишь небо. Небо везде, даже у нее в глазах.
– Сдавайся уже, – произнес он, – хватит на меня смотреть.
Оливия и рада бы, но, лишь улыбаясь, шепнула:
– Только после тебя.
Глаза начали болеть, хотелось их закрыть крепко-крепко… еще чуть-чуть, и слезы заволокут их пеленой. Она уже не могла усидеть на месте, вскочив со стула, но не отрываясь от его глаз. Нервы на пределе… Она изучила уже все оттенки его глаз, она теперь отлично знает, что его ресницы густые и черные.