Дай мне развод (СИ)

- Отпусти! - не уступаю, а он хрипит.
- Ты — моя жена. Покажи мне, что вчера ты планировала сделать, м?
Он еще и насмехается?! Дудки! Резко подаюсь назад, а потом с силой даю пощечину, которая звенит в тишине салона дорогого автомобиля.
Пугаюсь. В первый момент до жути пугаюсь, что сейчас мне прилетит ответка, но потом расцениваю просто: и пусть. Это лучше, чем он уже со мной сделал.
- Никогда не смей меня больше трогать, - шиплю кошкой, дергаясь к нему ближе, - Никогда! Наш брак этого в себя не включает, урод!
Выскакиваю из машины пулей и также быстро несусь домой. Что буду делать? Не знаю, но сейчас быть рядом с ним — невыносимо.
Глава 4. Сломленное сопротивление
Говорят, что импульсивность — это стопроцентный залог твоего проигрыша. Спортсмены, шахматисты, стратеги — все они тренируют выдержку. Ту, что сдержит порыв любых твоих эмоций, потому что «горячее сердце» только в теории круто звучит, а на практике оно все только рушит. Победа ускользает, как вода между пальцев, стоит показать чуть больше эмоций. Это, как брешь в защите, и ее в любой момент используют против тебя.
Не думала, что в браке это правило тоже работает.
Как слепой котенок, я тыркаюсь в темноте, не зная у кого спросить совета. Не у кого. Мне тупо не с кем поговорить о том, что происходит, и как мне лучше поступить, поэтому я проигрываю. Мой слабый бунт — рассыпается, как карточный домик, когда я этого даже не ожидаю! А все потому что показала эмоции. Позволила им вырваться. Вложила козырь в руки. Ну или в нашем случае? Просто выбесила его окончательно.
Не успеваю я пройти вглубь квартиры, пожалеть себя достаточно, чтобы снова начать действовать, как дверь резко открывается. Даже не так.
БДЫЩ!!!
Вот так лучше. Я вздрагиваю всем телом, резко повернувшись на звук. Вся в слезах, в соплях и без того, так еще и вижу, как на меня летит огромный «он». Как черная скала, как неминуемость, если угодно. Надо бы испугаться? Но у меня и на это времени не остается. Ильяс хватает меня так жестко, что я взвизгиваю, дергает с силой — падаю на диван. Он садится сверху. Придавливает меня всем телом, сразу отсекает любое сопротивление, зажав руки в стальном капкане над головой. Вот теперь можно начинаться бояться. Что я могу? Вспоминаю довольно простой ответ — ничего. Я ничего не могу против него, поэтому мне остается только хлопать глазами и дышать хотя бы через раз. Слушать, как тяжело и хлестко дышит он. В глазах — молнии, огонь, ярость. Мышца на щеке похожа на бешеный пульс. Я его таким никогда не видела, поэтому боюсь просто до безумия.
Господи, какой ящик Пандоры я открыла вообще?…
- Ты чертова дура… - хрипит наконец, немного взяв себя в руки, но я и тут не могу промолчать.
На панике начинаю вырываться и пищать.
- Пусти! Пусти меня, ты…
- ЗАКРОЙ СВОЙ РОТ!
Гремит, как будто где-то сошла целая гора и со всей силы ухнула о землю. Вот теперь все. Вот теперь мое сердечко перешло на бег под допингом. Ужас парализует максимально. Я боюсь его до черных мушек перед глазами, потому что знаю: он может не только словами ответить, но и чем-то более серьезным, помех никаких нет! И ладно помех, его потом никто за это не накажет. Меня защитить? Кто этим будет заниматься? Думаю, отец по итогу его только по спине похлопает и улыбнется. Нет, ни отец, ни Ильяс ни разу меня не бил, но я думаю, что оба (супруг за последние пару дней точно) не раз этого втайне желали. Просто у папаши, например, кишка тонка. У Ильяса нет ничего тоньше всей Вселенной, это точно! Но может я не дошла еще до этого предела? А хотя…
Медленно Ильяс наклоняется так, что касается кончиком носа моего и низко-низко хрипит.
- Еще хоть раз ты позволишь себе меня ударить или оскорбить…Дарина, клянусь, ты очень горько об этом пожалеешь. Ты услышала меня? Тебе не доводилось видеть мою плохую сторону, но если ты перейдешь эту границу еще раз — тебя ничего не спасет. Последнее предупреждение.
Он резко встает с меня и отходит на расстояние. По мне так чем дальше, тем лучше, но мы ограничены в площади, поэтому я наслаждаюсь даже этими десятью шагами.
 
Не могу отвести взгляда от его спины.
Я не могу перестать на него смотреть, как на кого-то, кто представляет из себя самую огромную угрозу на свете! Конечно, нет. Ильяс представляет эту угрозу только для меня, но это для меня сейчас принципиально важно. В приоритете, так сказать. Никакого гуманизма, только эгоизм и инстинкт самосохранения. Главное — не шевелись. Не шевелись, Дарина! Не привлекай к себе внимание…
Мне хочется раствориться.
В первые за полтора года брака мне хочется исчезнуть, но я здесь. Как обычно, такие желания — просто желания. Диван не имеет способности всасывать в себя организмы из плоти и крови, как ничто другое этого тоже не умеет. Как жаль, что я не умею телепортироваться…
- Я уезжаю в командировку.
Выдыхаю с облегчением слишком громко, а он в ответ усмехается в стакан. Слышал. Черт. Надеюсь, что это ничего не значит? Надеюсь, что не выбесит его еще больше? Я не хочу получить. Мне страшно получить. Возможно, надо бы встать, бить себя в грудь, кичиться своим бесстрашием, но правда в том, что в браке с Ильясом я больше всего боялась этого — получать. Пока прецедентов не было, и после того, как мне популярно объяснили, что измена — наша обыденность, я не желаю, чтобы и побои добавились в эту потрясающую реальность. Новую и неприятную. Но супруг даже не поворачивается, пару раз кивает и тянет, прежде чем сделать глоток воды.
- Слышу, как сильно ты будешь скучать, но не переживай. Всего лишь на неделю.
Жаль. Очень жаль. Лучше бы ты свалил и никогда больше не появлялся перед моими глазами, козел!
- Мы поступим следующим образом, дорогая.
Ильяс ставит на столик стакан, а потом оборачивается с абсолютно отрешенным взглядом, кивает слегка.
- Я слишком много тебе позволил…
Ты позволил?!
- …Надо исправлять свои косяки и наводить порядок в собственной семье. Итак. Всю эту неделю ты проведешь дома…
- Но…
- Дарина, закрой свой рот и не провоцируй меня, твою мать!
Чувствую, как от повышенного тона у меня снова глаза порождают новую порцию слез. Подбородок трясется. Я пытаюсь сдержаться, клянусь, но не выходит. Капельки срываются и капают мне прямо на грудь, но на этот раз их никто не встречает с овациями. Тупо игнорирует. Это даже лучше. Так лучше…
- Никакой учебы. Никаких прогулок. Сиди и думай над тем, как ты себя вела. Поймешь, может быть, насколько лояльно я относился к тебе до этого момента.
- Ты обещал, - срывается еле слышное, и Ильяс поджимает губы, уводит взгляд в сторону.
- Когда я вернусь, если ты придешь в себя, то жизнь встанет на круги своя. Все просто.
- Приду в себя — это закрывать глаза на твои измены?
Пауза и контрольный.
- Да. Думай.
А что тут думать? Сначала я правда пыталась держаться за идею «идти до конца» или в «костер», но на третьи сутки поняла, что…все это просто бессмысленно. Барахтаюсь, как дурочка, а по итогу что? Страдаю больше я, чем он. Развлекается сейчас, и я могла бы. Учиться, ходить куда-то, но нет. Мой глупый бунт навредил больше всего мне, а какой в нем смысл? Я ведь действительно все знала. Согласилась. Потом придумала то, чего нет, и теперь пожинаю плоды. Надо просто подвести итог и смириться. Сдать назад. Вернуться в зону своего комфорта. Так, хотя бы я буду иметь подобие нормальной жизни…Да и верность…любовь…может и ну его? Буду продолжать существовать в собственной, простой жизни. Как-то. Придумаю как, выжила же в доме своего отца с мачехой-мегерой, которая вечно клевала меня по поводу и без. Выживу и теперь.
К сожалению, мне приходится признать, что…ну не тяну я на эту битву. Точнее как? Битву то закрутить легко могу, но идти напролом только в теории звучит, как что-то интересное и потрясающее, а по факту это означает терять и терять. Еще раз терять. Потом еще. У него есть деньги, связи и возможности, а я просто сиротка при живом отце, и помощи попросить ни у кого не могу. Я не могу!