Египетские хроники. Скипетр света

– Я вообще ничего не думаю. Это решение аристоев, и Сет тогда проиграл. Аз рассказывал тебе о Нейт?
– Да.
И от меня не укрылось тоскливое выражение на лице ангела, когда он рассказывал о затоплении. Потеряв возлюбленную двенадцать тысяч лет назад, Азраэль до сих пор скорбит о ней. Это… безумие. Наверняка его мучают невыносимые угрызения совести, и вероятно, он винит себя в ее смерти. Я никогда не заводила отношений дольше, чем на несколько ночей, не говоря уже о мужчине, который бы меня любил. Поэтому задаюсь вопросом, каково это.
– Потеряв ее, он едва не лишился рассудка и, естественно, винил в этом Сета, хотя тому тоже нельзя было возвращаться в Атлантиду. Никто из нас не знал, что случится, если скипетр покинет остров. – Данте делает короткую паузу, и у меня появляется отчетливое ощущение, что он хочет поделиться со мной чем-то еще. Однако он лишь откашливается и продолжает: – Каждый заслуживает второго шанса. Сет был молодым властолюбивым богом, то есть ничем не отличался от своих предков. Исида как-то отравила Ра, и это сошло ей с рук. Боги ни в чем не уступают друг другу. – Его лицо приобретает задумчивое выражение. – А вот ангелы очень злопамятны и не умеют прощать. Это не в их природе.
Последняя фраза звучит как предостережение. Но ровно в тот момент, когда становится по-настоящему интересно, такси тормозит перед моим отелем.
– Скипетру под силу вернуть Атлантиду?
Данте на мгновение застывает, пристально уставясь на меня. В очередной раз отмечаю, насколько его пирсинг не вяжется с элегантным образом. Он гораздо рассудительнее друзей.
– Нет, – поспешно отвечает он, избегая смотреть на меня. Наверное, человеку, который не привык читать по лицам, это не бросилось бы в глаза. А вот мне – да, и это в который раз свидетельствует о том, что они от меня что-то скрывают. Все четверо, даже милый простодушный Гор. – Нам важно не это.
Я выгибаю бровь, когда он вновь переводит взгляд на меня, но затем Данте покидает машину, обходит ее и открывает мою дверь.
– На твоем месте я бы не заговаривал с Азом на тему возвращения. – В голосе джинна звучит тревога. Возможно, он уже наговорил мне лишнего.
К сожалению, во мне лишь еще сильнее разгорелось любопытство. Решаю еще раз повнимательнее изучить старые истории, а также роли, которые сыграли в них ангелы.
– Если твое предположение верно, – произношу я самым милым тоном, выходя из салона, – он все равно исчез на несколько сотен лет. Поэтому можешь не переживать.
Данте смотрит на меня с серьезным выражением лица.
– А тебя, Нефертари де Вески, не стоит недооценивать.
Я похлопываю его по груди скипетром Уас:
– Ты прав, но подобную ошибку совершали многие, так что не расстраивайся.
Его губы складываются в заразительную улыбку.
– Я начинаю надеяться, что у тебя получится то, что еще не удавалось никому до тебя. – Шагнув в сторону, он пропускает меня.
– Три дня, – напоминаю на прощание, надев на лицо маску безразличия. – Даю ему три дня, потом уезжаю.
Кивнув, джинн садится обратно в автомобиль. А я близка к тому, чтобы вызвать второе такси и последовать за ним. Данте сто процентов знает, куда пропал его друг.
 
Азраэль
 
– Предполагается, что ангел, которому больше двенадцати тысяч лет, способен лучше контролировать эмоции.
Протерев носовым платком липкий барный стул, Данте садится на него. Со страдальческим выражением лица кладет руки на потертую и поцарапанную стойку. Всегда забавно наблюдать, насколько он брезглив. В нормальных обстоятельствах ноги бы его не было в этой пивной, но он ведь настоящий друг.
– Как дела у Нефертари? – Я отпиваю глоток виски. Уже перестал обращать внимание, какой по счету это стакан. – Уехала или спряталась куда-нибудь и трясется от страха?
Данте приподнимает черную бровь, потому что второй вариант очень маловероятен.
– Первым делом спрашиваешь про девчонку? Любопытно.
– Исрафил приказал мне вести себя с ней мило и вежливо, – объясняюсь в ответ на реплику своего чересчур внимательного друга.
 
– И как вообще высшему ангелу в голову пришло ставить такие требования? Ты же всегда такой душка.
Я лишь рычу и подзываю бармена, чтобы тот налил мне еще.
– Где Гор? – спрашивает Данте.
– Маменькин сынок у своей мамочки. Плачется в жилетку.
Поставив стакан перед Данте, бармен собирается налить ему тоже. Джинн жестом останавливает его и своим белоснежным носовым платком полирует стекло до идеального блеска. Мужчина за стойкой терпеливо ждет. Он привык к странным гостям, ведь в этот кабак постоянно ходят бессмертные. К тому же он ифрит, а Данте его принц.
– Исида ничего не смогла поделать, – втолковывает мне он, наконец получив свою выпивку. – Гору пора прекратить заползать к ней на коленки каждый раз, когда возникают проблемы.
У меня вырывается тихий стон. Вообще-то я просто собирался сидеть тут и зализывать раны. Только Данте так же любит слушать собственный голос, как и Нефертари. А о ней я в принципе не хотел думать. За три дня я срывался на нее чаще, чем за прошедшие четыреста лет. При этом у меня такое чувство, будто мы могли бы… Понятия не имею, кем мы могли бы стать. У меня достаточно друзей, еще одна подруга мне не нужна. Тем более столь нахальная бестия.
Запах миндального масла и роз щекочет мне ноздри, когда рядом вдруг отодвигается барный стул. Не могу в это поверить.
– Ты что, преследовала меня? – Данте непросто выбить из колеи, но в данный момент его голос звучит непривычно высоко. – Как ты это сделала?
Я прячу улыбку.
– Если ты подумал, что я вызвала такси и сказала водителю: «Следуйте за той машиной», – отвечает она, имитируя тон Джеймса Бонда, – то, увы, вынуждена тебя разочаровать.
Данте ошарашенно качает головой, и я все-таки тихо смеюсь.
– Я бы хотела пино нуар, – просит она бармена. – Самое дорогое, что у вас есть. Мои друзья меня угощают. – Девушка одаривает ифрита, который в своем нечеловеческом обличье выглядит как голубая сущность без ног, неотразимой улыбкой.
– Сейчас будет, миледи, – услужливо говорит он, демонстрируя заостренные серые зубы.
Она и глазом не моргает.
– И все же как ты нас нашла? – не отстает Данте.
– Не очень-то и сложно. Я добралась до своей комнаты, освежилась, припудрила носик, вытряхнула осколки из свитера и позвонила в диспетчерскую службу такси. Там мне весьма любезно сообщили, куда тебя отвезло такси с номером 4468, – широко улыбается Нефертари.
– Ты запомнила номер такси. – У Данте открывается рот, и я захлопываю ему челюсть. Больше всего он ненавидит выглядеть глупо.
– А ты никогда так не делаешь? – Ее улыбка просто ослепительна, и на миллисекунду я задаюсь вопросом, каковы на вкус эти губы без следа помады.
Удовольствия узнать это я никогда не испытаю. А если бы находился в здравом уме, то это стало бы последним, чего бы мне захотелось. Такая путаница в мыслях связана исключительно с тем, что я уже давно не ходил на свидания. И это упущение срочно нужно наверстать. Но, к сожалению, мне жутко надоели эти одинаковые встречи.
– Столько всего может произойти, – заявляет Нефертари. – Можно, например, забыть что-то важное в машине…
– На будущее возьму себе в привычку. – Данте залпом опустошает свой бокал. – Глупо с моей стороны до сих пор упускать из виду этот момент.
– Ладно, раз уж мы снова все вместе и успокоились, продолжим расследование? В отличие от вас я не могу тратить свою жизнь на то, чтобы просто сидеть и дуться. Тем более пару сотен лет. – Она припечатывает меня строгим взглядом.
Я разворачиваюсь к Данте и злобно смотрю на него:
– Ты сказал ей, что я буду пару сотен лет сидеть в углу и дуться?
Тот пожимает плечами:
– Я просто хотел дать ей стимул, и посмотри, вот она здесь.
Нефертари, громко рассмеявшись, поднимает бокал, чтобы чокнуться с джинном, хотя его стакан уже пуст.
– Туше́.