Кольцо огня
Только его нам не хватало. Похоже, каждый чертов демон в царстве мертвых охотится за Малакаем. Я утираю пот со лба, но на нем тотчас снова выступает испарина.
– Не стесняйся, говори громче.
Мы с Сетом одновременно поднимаемся в воздух.
Гебга – слуга мертвых, и он соблазнит Малакая. Мы обязаны его опередить, иначе все потеряно. Не обращая внимания, успевает ли за мной Сет, я лечу к чертогу так быстро, как только могу. Эта долина уже не такая унылая, как пустыня и холмы, которые мы миновали. На лугу, раскинувшемся перед Чертогом обоюдной правды, стоит богато накрытый стол, на краю которого сидит ворон, а Малакай протягивает руку за ягодой винограда. Глаза его жадно сверкают. Парень голоден и хочет пить, но не подозревает, что по-настоящему этого не ощущает. Это просто магия Гебги, которая должна заставить его что-то съесть.
– Нет! – кричу я, складывая крылья и падая на Малакая.
Стол опрокидывается, и вкусные угощения превращаются в то, чем являются на самом деле: в фекалии и мочу. Гебга с проклятиями улетает прочь, а Сет плавно приземляется рядом с нами. Он еле сдерживает ухмылку, когда, постаравшись подняться, я оступаюсь на скользких нечистотах. Мерзость. Кажется, теперь и за сотню лет не избавиться от этой вони. Меня едва не рвет.
– Я должен был догадаться. – Малакай выглядит не лучше меня. – Извини.
Сет все-таки негромко смеется.
– Ворон обманывал не только тебя. Радуйся, что Аз не брезгливый, потому что лично у моего самопожертвования есть предел. – Бог взмахивает рукой, и облепившая меня тошнотворная жижа исчезает. – Но я бы все равно потом принял душ, – советует он.
– Умник, – бурчу я.
– Не за что.
Игнорируя нашу перебранку, Малакай поворачивается к последним вратам. За ними решится его судьба.
– Мы пропустим тебя, только если тебе известно наше имя, – вкрадчиво произносят воротные столбы прекрасными голосами, которые никак не сочетаются с тем фактом, что в случае неправильного ответа парня убьют.
– Ваше имя – Маятник Тота, – без колебаний отвечает Малакай.
– И какому богу мы должны о тебе сообщить? – еще более проникновенно спрашивают врата.
– Переводчику двух земель.
Сет тихонько присвистывает сквозь зубы.
– И кто же этот переводчик? – Последний вопрос врата задают с предвкушением. Ничто не радует их больше, чем душа, которая терпит поражение прямо у своей цели. – Хорошо подумай, прежде чем ответить.
– Это Тот, – спокойно откликается Малакай.
Едва он договаривает, врата распахиваются, и перед нами предстает Чертог обоюдной правды. Воротные столбы недовольно ворчат, потому что им приходится впустить парня.
Упомянутый бог уже ожидает на другой стороне. Тот смотрит сначала на Малакая, затем на Сета и на меня. Людям, как правило, требуется немного привыкнуть к маске ибиса и длинному изогнутому клюву, однако Малакая они не пугают.
– Зачем ты пришел?
Опустившись на одно колено, брат Нефертари склоняет голову.
– Владыка времени и луны, всезнающий и блюститель закона, я пришел, чтобы заявить о себе.
– Каков ты? – начинает ритуальный допрос Тот, подобно мерцающему плащу окутывая парня своей божественной аурой.
Мы с Сетом не двигаемся. С этого момента наши силы и мечи уже не помогут.
– Я чист от всякого греха, – клянется Малакай. – Я держался в стороне от раздора, ненависти и мести. Доложи обо мне тому, чей потолок – вода, чьи стены – живые кобры и пол чей – пламя.
– Но кто это? – похожим на раскаты грома тоном вопрошает Тот.
Голос Малакая слегка дрожит, а в остальном он никак не показывает свой страх.
– Это Осирис.
Тот кивает медленно и одобрительно.
– Входи. О тебе будет объявлено. Предстань перед богами, которым ты служил на земле.
Поднявшись, Малакай поворачивается ко мне. На его лице читается тревога. Парень добрался сюда, и у меня не возникает сомнений, что он выстоит и перед Осирисом. Ободряюще ему киваю, а потом мы переступаем порог чертога.
В отличие от моего прошлого визита, сегодня тут собралось множество богов. Прошел слух, что одна душа отправилась в путь, а такое теперь редко кому удается.
Два бога рангом пониже вносят кресло и ставят его возле Осириса, который дает мне знак подойти к нему.
– Останешься с Малакаем? – интересуюсь у Сета, потому что нельзя игнорировать приглашение Осириса.
– Доверяешь мне спасти парня от моих братьев и сестер, если их не удовлетворят ответы на вопросы?
– На безрыбье и рак рыба.
Конечно, у него нет причин брать Малакая под свою защиту, но Сет все равно это сделает. Хотя бы ради того, чтобы позлить Осириса. Эти двое всегда терпеть друг друга не могли, и дело не только в Сете. Осирис самоуверен и тщеславен. Никто в здравом уме не пожелал бы себе такого брата. Увы, родственников не выбирают. А вот друзей – да.
– Ступай спокойно! – без раздумий говорит Сет. – Я останусь с ним.
– Спасибо.
Пока я шагаю к Осирису, присутствующие боги с любопытством наблюдают за мной и шепчутся. Вряд ли найдутся более болтливые создания.
– Скипетр вернулся, это хорошо, – переходит сразу к делу Осирис. – Мы с Исрафилом знали, что она его отыщет. – Больше, чем хорошо, и это он тоже знает. – Но нам нужно поговорить об остальных регалиях.
– По поводу их исчезновения Тоту тоже есть что сказать? – резче, чем собирался, интересуюсь я.
– Тот немного дуется, – сообщает Осирис, наклонившись ко мне. – Он полагал, что ты не восстановишь свой ранг, пока не вернешь ковчег и все регалии, однако у скипетра, очевидно, другое мнение на этот счет.
– Он не сорвет злость на Малакае?
– На мальчишке нет, а вот на девочке – возможно. – Бог смотрит на меня с неприкрытой угрозой, но я не реагирую. – Кто знает, что творится в его умной голове? – Таким образом он пытается намекнуть, что не доверяет Тоту? Безусловно, случай с ремнем в высшей степени подозрителен, но он никогда не стал бы действовать против воли Осириса. – Кажется, вы с Сетом опять нашли общий язык? – У него на лице появляется фальшивая улыбка. – После стольких лет он наконец-то смирился со своим местом, так?
Местом под пятой брата? Неужели Осирис и в самом деле надеется, будто изгнание сломило Сета? Ни на миг в это не поверю.
– Нам просто было по пути.
Осирис выгибает бровь.
– Давай покончим с испытаниями. Скажи нам, человек, ты согрешил? – неожиданно грохочет в воздухе его голос, и все разговоры стихают.
Боги поворачиваются к Малакаю. Я становился свидетелем подобного зрелища чаще, чем хотелось бы, но так и не понял, что им интереснее: испытывать виновного человека или невинного? Видимо, это зависит от их настроения и немного напоминает спектакль в римском Колизее во времена Нерона.
– Я не совершал преступлений и сознательно не лгал, – отвечает Малакай. – Даруй мне милость служить тебе, Осирис. Я хочу восхвалять тебя, хочу сокрушать твоих врагов и бок о бок с Гором отправиться за тебя на войну.
Самодовольно кивнув, Осирис взмахом ладони дает знак Маат исполнить свои обязанности. Помогающий ей Анубис выносит весы. Безо всякого предупреждения Маат запускает руку в грудь Малакая и достает его сердце. Парень даже не меняется в лице, лишь вздрагивает, когда поднимается Амат. Зверь склоняет набок крокодилью голову, и с острых клыков на ее львиные лапы начинает капать слюна.
Вытащив из волос перо, Маат кладет его на одну чашу весов, а сердце – на другую. Какое-то время они раскачиваются вверх-вниз. Перевешивает то первая, то вторая, пока сторона с пером окончательно не опускается вниз. Слышно только скрежет пера, когда Тот записывает результат.
– Сердце безгрешно, – громко и честно провозглашает он всем собравшимся. – Перед вами стоит праведник.
Зал взрывается аплодисментами, слуги подают пиво, хлеб и фрукты. В начавшейся суматохе я встаю и направляюсь к Малакаю, который выглядит слегка потерянным.
– У тебя получилось. Нефертари будет очень горда за тебя и счастлива.