Поиграем?

В темноте идти стало еще сложнее. Ноги скользили и разъезжались, ветки цепляли одежду, царапали руки, норовили воткнуться прямо в глаза. Незавидное положение Андрэ едва спасал карманный фонарик, работающий на солнечной батарее, но и его обычно хватало ненадолго – давно пора купить новый, да руки не доходили. Несколько раз он упал, больно ударился бедром об острые камни, вляпался ладонями в склизкую мерзость и проехал пару метров на животе вниз. Неприятно, но не смертельно.
Впереди остался последний спуск. Очень крутой, отвесный, огибающий поселок по всему периметру, отрезая путь каждому желающему подняться вверх. Здесь могло помочь только специальное оборудование, но последнюю веревку пришлось оставить при подъеме из пещеры, повинуясь внезапному порыву щедрости – вдруг другому путнику она будет нужнее?
Андрэ остановился на самом краю, глядя в очертания одинаковых двухэтажных домиков, которых насчитал тридцать, хотя один или два, скорее всего, прятались за поворотом у реки, огибающей поселок с другой стороны, оставляя единственный шанс на переправу – по длинному деревянному мосту. Там же, за поворотом, находилось административное здание, объединяющее в себе и школу, и детский сад, и кабинеты органов управления, и скудный магазин, торгующий самым необходимым, и зал с круглыми столиками, где праздновали дни рождения или Рождество, и несколько этажей для тех, кто специально направлен сюда с целью реализовать секретный проект. Рядом со зданием располагалась маленькая пристройка – местный полицейский участок, о чем свидетельствовала поблекшая вывеска. Больше здесь не было ничего.
Когда он заходил сюда в прошлый раз лет пять назад, природа еще не настолько вступила в свои права, но сейчас почти ничего здесь не напоминало о присутствии человека. Дорожки заросли травой, низенькие ограды поглотил густой кустарник, деревца, высаженные для красоты, разрослись и ветвями почти полностью закрывали вид из окон.
Если пройти чуть влево, можно попробовать спуститься, держась за корни деревьев с минимальным риском упасть и сломать шею. Ему не привыкать – и не из таких передряг находил выход! Андрэ сделал несколько шагов, нырнул снова в чащу леса и краем глаза увидел тусклый, едва пробивающийся через заляпанные глиной фары свет. Машина остановилась у моста, дверь со стороны водительского сидения открылась и появилась фигура, скорее всего, мужская. Незнакомец прошел вперед, заглянул вниз, туда, где бурлила разлившаяся после дождей река, зашел на мост, попытался понять – не опасно ли там проехать. Пару раз оглянулся, словно раздумывал, не оставить ли машину на том берегу и пройти дальше пешком, но все таки решился и через пару минут уже медленно ехал между домами.
Ночной визит выглядел странно – дальше проезда нет, значит, незнакомец целенаправленно ехал в заброшенный поселок, если только не заблудился. Хотя поверить в это сложно, если учесть доступные технологии, не оставляющие шанса потеряться даже в такой глуши.
Решив, что это, скорее всего, представитель компании, собирающейся восстанавливать территорию, Андрэ нырнул обратно в лес и уже через несколько минут оказался внизу. Осталось выбрать свободный домик – и можно отдохнуть. Завтра он перейдет через реку, спустится еще на пару километров вниз и выйдет прямо к машине. А пока – главное, не попасться никому на глаза.
***
Голова гудела из-за усталости и непрошенных мыслей. Они в панике разлетались в разные стороны, натыкались друг на друга, пугались еще больше, сливались в бесформенное нечто или рассыпались на тысячи осколков. Если бы только удалось собрать все в кучу – одной проблемой стало бы меньше.
Как будто у него и без того их мало!
Предвыборная гонка выматывала, но вплоть до сегодняшнего вечера Дениэл Фрай получал и от этой беготни, и от внимания каждого из простых жителей и даже матерых журналюг ни с чем несравнимое удовольствие, которое до этого получилось испытать только однажды – в далеком детстве. Таком далеком, что это все уже походило на наваждение. Сном. Больной фантазией. Горячечным бредом.
 
С тех пор он не позволял себе ничего подобного, предпочитал действовать умнее – так учил отец. И в этот момент, как никогда раньше, Дениэл был ему благодарен. Иначе долго пришлось бы разгребать авгиевы конюшни прошлого, прежде чем с уверенностью зайти за трибуну рядом с главным соперником, которого в прошлый раз жители выбрали рекордным количеством голосов. Теперь именно прошлое, тот восхитительный момент детства, стояло между ним и званием губернатора. Если хоть кто-то узнает, что тогда произошло…
Опять назойливая мысль вонзилась ядовитым жалом, мешала сосредоточиться. Он гнал на предельной скорости почти всю ночь и был так близко к цели, но одно неверное движение, и арендованная на чужое имя машина слетит с дороги прямо в крутое ущелье. Надо было остановиться и поспать, но, очевидно, каждая минута промедления подобна смерти – если в поселок, где Дениэл жил до шестнадцатилетия, заявятся строители… Им не составит труда порыться в старых архивах и найти информацию, за которую любая новостная программа готова будет заплатить несколько тысяч.
Нет, нельзя этого допустить.
Но и ехать дальше, рискуя жизнью, тоже нельзя.
Синий пикап остановился у обочины. Борясь с усталостью, Дениэл вылез из салона, потянулся и блаженно застонал, когда почувствовал, как кровь приливает к затекшим в дороге мышцам. Никогда еще за сорок семь лет он не чувствовал себя таким старым. Напротив, как только стукнул пятый десяток, в него словно вдохнули новую жизнь, новую энергию. Тогда пришло решение баллотироваться в губернаторы, и семь лет спустя он почти у цели. А ведь все – включая жену – смеялись над его мечтой и советовали лучше перебеситься, купить, как многие другие в кризисе средних лет, дорогую спортивную машину, обязательно красного цвета с дерзкими белыми полосами по капоту. Но ему нужно было не это.
Дениэл Фрай жаждал власти. Давно, неистово, нестерпимо, безудержно. Той самой власти, когда в руках находится чья-то жизнь. Но приходилось сдерживать себя во имя большей цели, хоть и доводилось иногда вспарывать обстоятельства в попытке пробраться повыше и занять место поуютнее на социальной лестнице.
Вокруг стоял темный лес. Только-только занималась заря, и здесь, в горах, солнце еще ленилось, пряталось ото всех и лишь едва золотило верхушки высоченных елей. Лучшее время – перед рассветом.
Вспомнились давние деньки. Девчонки, которых он с удовольствием и даже гордостью катал на отцовском пикапе – похожем на тот, что стоит в стороне и остывает после долгого пути. Дениэл никогда не испытывал нехватки в общении и поклонницах. В довесок к мужественному подбородку и подтянутому телу у него горели глаза. Так горели, что могли разжечь огонь даже в самой заядлой зубриле, которые обычно не обращают внимания на противоположный пол. В добавок ко всему, у него была грамотная речь, он умел и любил рассказывать обо всем подряд, о чем читал в местной библиотеке. Возможно, именно тех девчонок стоит благодарить за то, что жизнь сложилась именно так, как сложилась, – желая пустить пыль в глаза, он начал учиться, а потом вошел во вкус.
Налетел колючий ветер. Пробрался под куртку спортивного костюма, взъерошил темные, чуть тронутые сединой на висках волосы. Дениэл забрался обратно в теплый салон и откинулся на спинку сидения. Усталость отпускала, получилось расслабить напряженные до предела плечи. Зато сразу навалился сон, и пришлось приложить усилия, чтобы вырваться из цепких лап, взять себя в руки и снова завести мотор.
Синий пикап взревел, распугал птиц, затаившихся в лесной чаще у обочины дороги. Всего пара часов – и он сможет сам убедиться в том, что архивы уничтожили, личные дела из полицейского участка вывезли или утилизировали за давностью лет. Так будет лучше. Так точно будет лучше. Хоть и нестерпимо хочется еще хоть разок взглянуть на те фотографии, которые тыкал ему в лицо отец с фиолетовыми от гнева, налитыми кровью щеками.