Орден Святого Георгия (СИ)

Определенно означал.
  
Глава 14
 
— Кто там⁈ — прошептала Вяземская.
— Хотел бы я знать. — Я достал из-под куртки «браунинг» и скользнул к двери, стараясь не шуметь. — Тихо, ваше сиятельство. Может, это вовсе не…
Но, к сожалению, очень даже да: случайности в очередной раз оказались ничуть не случайны, и незваные гости на двух автомобилях приехали именно сюда. И именно по наши души — иначе вряд ли стали бы тарабанить так, что грохот наверняка доносился чуть ли не до ушей его величества государя в Зимнем дворце. Кто бы сюда ни пожаловал, наглости им уж точно было не занимать.
И для кого вообще повесили звонок?
— Эй! — по ту сторону двери раздался зычный бас. — Именем государя — откройте!
Все интереснее и интереснее. Я предполагал, что за домом следят. Что колдун отправит кого-нибудь проверить, как там Вяземский, а при необходимости довести работу до логического завершения. Что очередная встреча с ее сиятельством просто не может не закончиться снова закончится неприятностями, что надо быть… В общем, я много чего предполагал.
Но такое, пожалуй, все-таки нет.
— Сначала спросите. — Я распластался по стене справа от входа и указал на дверь стволом. — Если это городовые…
— Полиция, откройте! — продолжал требовать голос снаружи. — Мы знаем, что вы там, сударь. Будьте любезны, не заставляйте ломать замок.
Вяземская снова вопросительно посмотрела на меня. Она явно не ждала гостей и была им ничуть не рада — но особого выбора, похоже, не оставалось: вряд ли наемные убийцы стали бы выдавать себя за полицию и орать на весь Каменноостровский проспект.
А спорить с настоящими городовыми — себе дороже.
— Открывайте, — кивнул я, убирая пистолет за ремень сзади. — Только осторожно.
— Тайный сыск! — Через порог просунулась здоровенная бритая башка. — Могу ли я увидеть Владимира Петровича Волкова, сударыня?
Полицейский не церемонился даже с сиятельной княжной. Значит, или был непроходимо туп, или не только знал, что я где-то в доме, но и имел на мой счет весьма конкретные указания — да еще и с широким перечнем полномочий.
Так что я решил не ставить Вяземскую в неловкое положение или заставлять врать — и сам шагнул вперед, на всякий случай загораживая ее от незваных гостей в дверях.
Из проема на меня смотрели три изрядных рожи. Широкие, круглые, выбритые чуть ли не до синевы, но оттого не менее… Нет, протокольными я бы их все-таки не назвал: скорее наши новые знакомые напоминали тех, кто когда-то решил остаться по эту сторону закона. Впрочем, не факт, что решил осознанно и по собственной воле — просто так получилось.
Вряд ли городовые — их обычно набирают из отставных солдат, а армейской выправки в троице за дверью не было ни капли. Зато габаритов и внушительности хватало с избытком: самый крупный оказался где-то на голову выше меня, а весил килограмм сто двадцать, не меньше, в которых мышц и жира содержалось примерно поровну. Неброская одежда — штатская, никакого намека на форму — здоровенные кулачищи и грозно сдвинутые брови на не отягощенных бременем излишнего интеллекта лицах.
Типичные шпики. То ли из агентов тайного сыска, то ли вообще из тех, что полицейские чины привлекают за собственные средства. Низшая ступень полицейской иерархии: слишком заметные, бестолковые, зато крепкие и злобные — в самый раз для грубой и грязной работы, ради которой жалко гонять городовых.
К примеру — отловить кого-нибудь по указанному адресу или просто намять бока.
— Доброго дня. — Я коснулся пальцами виска — там, где обычно располагался околыш форменной фуражки. — Чем могу быть…
— Пойдем! — Старший шпик шагнул через порог. — Вас желают видеть, сударь. Немедленно.
— Погодите, любезный. Во-первых, вы могли бы для начала поинтересоваться, желаю ли я видеть… кого-то там. — Я выставил руку ладонью вперед. — А во-вторых, к поручику Георгиевского лейб-гвардии полка следует обращаться «ваше благородие».
— Идем, благородие, — усмехнулся шпик. — Хозяин ждать не любит.
 
Вежливость стремительно улетучивалась. Видимо, даже могучая формула «именем государя» предназначалась исключительно для титулованных особ. А какого-то там Волкова можно и так. Воля загадочного «хозяина» требовала незамедлительного исполнения.
А методы скорее подошли бы очередному князьку каторжан, чем полицейскому чину.
— Подождет, — буркнул я. — Вы кто вообще такие, любезные?
Вместо ответа шпики переглянулись — и рванули ко мне, с неожиданной для таких верзил ловкостью проскочив в дверной проем. Действовали слаженно и четко: сразу за порогом разделились. Самый рослый и тяжелый ломанулся в лоб, а двое других тут же метнулись в стороны, чтобы взять меня в кольцо и не дать ни удрать, ни размахивать кулаками. Видимо, уже не в первый раз вместе крутили таких вот упрямцев.
Но сегодня беднягам повезло куда меньше. Я не стал стоять на месте, тут же сместился вправо, уходя от главного, и пробил его товарищу кулаком в челюсть. Шпик «поплыл», но на ногах все-таки удержался и даже смог кое-как ухватить меня за ворот куртки и держать, пока не подоспели остальные.
Драться шпики умели. Во всяком случае, преимущество в весе использовали на полную катушку: подставляли под удары мясистые плечи, висли на руках, бросались в ноги. Падали, выдыхали алые пузыри из разбитых носов, злобно пыхтели — и снова вставали, чтобы броситься в бой. Двое младших держались неплохо, а старший и вовсе, кажется, ничуть не уставал. Похоже, у него в роду где-то затесались Владеющие: башка у здоровяка была каменная, а силища — просто нечеловеческая. И я всерьез рисковал оказаться погребенным под этой горой потной и горячей плоти.
Если бы продолжил сражаться честно.
— А ну назад! — Я увернулся от очередного увесистого хука, скользнул назад и рванул из-под ремня «браунинг». — Или все тут ляжете!
Шпики застыли: к такому жизнь их явно не готовила. Вряд ли матерым бойцам было впервой работать с вооруженным противником. Наверняка у них и самих под пиджаками имелись аргументы не хуже моего пистолета, но я уже его выхватил и даже взвел курок. А беднягам, скорее всего, дали приказ брать меня живым — и теперь они бестолково мялись, явно примериваясь, успеет ли хоть-то рвануть на три-четыре шага раньше, чем «браунинг» начнет плеваться смертью.
И неизвестно, чем бы все это закончилось, не появись на сцене еще одно действующее лицо.
— Довольно!
Вытянутая темная фигура шагнула через порог, и я почувствовал, как руку с пистолетом уводит куда-то в сторону. Сопротивление не помогло — новый гость просто усилил нажим и врезал так, что всех троих тяжеленных шпиков разом свалило на пол, «браунинг» вырвался из моих пальцев и улетел куда-то в сторону кухни, а меня отшвырнуло и протащило спиной по паркету чуть ли не до самого дивана с покойным Вяземским.
В первый раз я видел Владеющего такого класса в деле — и эффект, надо сказать, изрядно впечатлял. При желании Геловани наверняка ударил бы и втрое сильнее, разом переломав мне половину костей.
— Доброго дня, Виктор Давидович, — простонал я, кое-как приподнимаясь на локте. — Могли бы для начала поздороваться.
— Много чести. Здороваются с порядочными людьми, а ты… Господь милосердный, что тут произошло⁈
Геловани явно заготовил целую тираду, но осекся, едва начав говорить. Похоже, заметил труп на диване — то еще зрелище. Даже для матерого сыскаря высушенная до неузнаваемости мумия вряд ли могла быть чем-то обыденным.
— Что произошло? Я непременно расскажу, ваши сиятельство. — Я встал на ноги и кое-как отряхнул брюки. — Только для начала уберите отсюда этих обезьян. Или, клянусь, я сделаю это за вас.
Геловани недовольно засопел — он явно не привык к подобному обращению. Да и я оказался не в том положении, чтобы указывать. Однако лишние уши были ни к чему нам обоим, так что уже через несколько мгновений побитые шпики исчезли за дверью, оставив после себя лишь кровавые разводы на паркете.