Выходное пособие

— Здесь, в этих магазинах, есть все, что мы хотим, — объявил Боб, указывая на витрины так, будто он был их владельцем. — У нас бесконечные запасы.
— Боб, сколько стоит такой торговый центр? — спросила я.
— Триллион долларов, — пошутил он. — Я совладелец.
— И во сколько же тебе это обошлось?
Боб пожал плечами:
— Одним из организаторов был мой друг. Он предложил мне выгодные условия. Это была хорошая сделка.
Пока мы шли, мне вдруг пришло в голову, что единственной причиной, по которой мы сюда притащились, было то, что Боб — совладелец этого здания. Неужели он думал, что это все еще имеет какое-то значение?
На первом этаже был ресторанный дворик, где когда-то сияли вывески Taco Bell, Chick-Fil-A, Wendy’s, Falafel & Grill, Tokyo Palace. Теперь из неработающих холодильников сочилась коричневая жижа. Их надо будет потом отчистить. Столики из композита стояли до сих пор, но стульев не было. Мы дошли до рядов автоматов, все еще заполненных конфетами и игрушками.
Ни у кого не было мелочи, да и вообще денег ни у кого не было, но Тодд сбегал к фонтану, который мы миновали раньше, и принес пригоршню обызвествленных монеток. Он опустил ее в один из автоматов и получил голубую жвачку. Он закинул ее в рот и стал жевать.
— Ффу-у, — скривилась Женевьева. — Они же старые. Их, наверное, сюда зарядили полгода назад, не меньше.
— Она хорошая, — сказал Тодд, жуя, — у них большой срок хранения.
И понеслось. Напряжение спало. Мы сгрудились около автоматов. Тут было столько разных конфет: разноцветные карамельки, Bananarama, Skittles, M&M, Wicked Watermelons, Hot Chews, Hot Tamale, Reese’s Pieces, Good & Plentys. Потом игрушки: маленькие фигурки инопланетян, переводные татуировки, неоновые попрыгунчики. Лучше всего было то, что можно было выбирать, решать, что ты хочешь. Мы послали Тодда принести еще мелочи. От сахарной бомбы настроение резко улучшилось. Все это почувствовали, даже я. Я давным-давно не ела таких конфет.
Тодд стал кидаться попрыгунчиками в колонны и стены, а мы со смехом пригибались, чтобы в нас не попало, но мячики отскакивали и ударялись в нас со всех сторон.
— Ну ладно, пора идти, — сказал Боб. — Уже поздно. Нужно подумать о том, как нам обустроиться.
Мы успокоились и, одобрительно бормоча, стали подниматься вслед за Бобом по застывшему эскалатору.
— Основная идея в том, — продолжал Боб, — что большие магазины на первом этаже будут нашим общим пространством. А маленькие бутики на втором послужат личными комнатами. Почему бы вам не выбрать себе комнату по вкусу?
— Чур, это мое! — закричала Женевьева, как только мы поднялись наверх. Она указала на магазин J. Crew в углу справа от нас. Там на некрашеном полу и полках теснились туфли и сумочки. Освещение не работало.
Теперь нас было не остановить. Все бегали по второму этажу и захватывали себе комнаты. Рейчел достался Gap. Его белые стены и буковые полы напоминали ей дом на пляже. Тодд выбрал Abercrombie & Fitch, который походил на полутемный клуб. Адам поселился в Apple Store c его лаконичной современной обстановкой и стеклянными дверями. Эвану достался Journeys. Боб избрал себе Hot Topic, черный интерьер которого напоминал пещеру, а двери были как будто железные.
Я выбрала L’Occitane, одно из самых маленьких помещений. Оно казалось более уютным, чем другие. Стены были отделаны под дерево, пол покрыт красной плиткой. В витринах висела реклама с лавандовыми полями в Провансе. Он был причудливым и старомодным; может быть, поэтому он и пользовался успехом у покупателей. Я знала, что я здесь не слишком надолго. Я найду способ сбежать, с Эваном или без него.
Мы вернулись на парковку и занесли внутрь коробки. Посреди просторов «Оленьей рощи» наше награбленное барахло выглядело скудным, дрянным кичем. Мы взяли только то, что нам нужно было прямо сейчас, включая электрогенераторы, обогреватели и светодиодные лампы. Тодд и Адам ходили от магазина к магазину с велосипедными насосами и надували наши матрасы. Мы распаковали подушки, простыни и одеяла.
 
Я убирала товары с полок в L’Occitane, чтобы освободить место для собственных вещей, когда вошел Боб.
— Привет! — сказал он непринужденно.
— Привет, Боб, — я тоже постаралась быть непринужденной.
Он снял ружье и прислонил его к полкам.
— Я только хотел коротко обсудить с тобой, — начал он, — теперь, когда мы прибыли в Комплекс, как обратить новые обстоятельства в нашу пользу.
— Что ты имеешь в виду?
Он пристально посмотрел на меня.
— Эван сказал мне, что ты беременна.
— Эван? — переспросила я, не веря своим ушам.
— На каком ты сроке?
— Я ничего не говорила, потому что не была уверена, — соврала я. — Что-то около пяти месяцев.
— На этом сроке уже не может быть сомнений, — сухо сказал Боб, потом смягчился: — Прежде всего, позволь мне тебя поздравить. Жаль, что я не знал этого раньше, вот что я скажу. Потому что это благословение.
— После всего, что произошло, я не думала, что так может быть.
— Вот именно. Это чудо. Тот факт, что ты беременна, что-то значит для нашей группы. Может, сама ты этого не понимаешь, но это так. Это вселяет в нас надежду. Я знаю, все будут счастливы, узнав об этом.
— Спасибо, — только и сказала я.
Я посмотрела на вход, где неожиданно материализовались Тодд с Адамом. Сколько они там уже стояли? Боб повернулся к ним и сказал:
— Отойдите на минуточку, хорошо?
И снова повернулся ко мне.
— Но я пришел сюда не за этим. Я пришел поделиться с тобой дилеммой. Которая состоит вот в чем: я не могу позволить тебе уйти.
Я выдавила из себя смешок:
— Я не собираюсь уходить, Боб. Куда мне теперь идти?
Выражение его лица было строгим и суровым.
— Но ты собиралась. Так ты сказала Эвану. А теперь, когда у тебя будет ребенок… — Он сбился с мысли, но вскоре продолжил: — Дело в том, что прямо сейчас я не могу тебе доверять. И честно говоря, Кандейс, мы запрем тебя для твоего же блага. Там, снаружи, очень опасно.
У меня перехватило дыхание.
— Запрете меня здесь? — повторила я.
— Да, прямо сегодня, — подтвердил он. — И ни о чем не беспокойся. Мы позаботимся о тебе, дадим все необходимое. Ты выносишь своего ребенка.
— И долго ты собираешься меня тут держать? — спросила я и, произнеся это, сразу поняла, что все так и будет, что меня действительно запрут. То, что я спросила, как бы подтвердило его право это сделать.
— Ну, как я и сказал, пока ты не родишь. И с сегодняшнего дня мы будем за тобой наблюдать.
— Ну конечно, — сказала я и с бьющимся сердцем пошла к выходу из магазина.
Тодд и Адам крепко схватили меня за руки.
— Не делайте ей больно, — велел им Боб, когда они завели меня обратно.
— Значит, у меня даже нет выбора, — сказала я, стараясь сохранять спокойствие, играть по его правилам.
В голосе Боба наконец-то прорезался гнев:
— У всех есть выбор. У Эшли был выбор. У Джанель был выбор. У вас у всех был выбор, когда вы решили отправиться в маленькое ночное путешествие. И во все остальные разы, когда вы совершали набеги без меня. — Он перевел дух. — Послушай, ты доказала, что легко можешь нарушить правила группы.
Теперь я поняла, какую тактику нужно избрать. Спорить с ним бесполезно: он еще больше разозлится. Лучше прикинуться слабой и испуганной, не подвергать сомнению его власть. Я начала:
— Извини, что…
— Так что с сегодняшнего дня, — прервал меня Боб, — ты будешь оставаться здесь. И во время своего заключения ты должна изо всех сил стараться доказать мне, что можешь подчиняться правилам.
Адам и Тодд разворачивали что-то в проходе. Они тянули за металлическую решетчатую загородку, которая свисала с потолка.
— Так это же тюрьма, — сказала я, не веря.
— Не смотри на это так, — ответил Боб. — Ты в безопасности. Ты станешь матерью. А когда появится малыш, мы это отпразднуем.