Нелюбимый мной, нелюбящий меня (СИ)
— Лорд Кадруим, мы приехали сразу, как только получили Ваше послание. Но в нем Вы не потрудились объяснить, что же все-таки произошло, — голос молодого гоблина был крайне раздраженным. — Кроме того, здесь присутствуют другие эльфы. Что они здесь делают?
— Господин Коннахт, — отчеканил лорд Кадруим. — Вы привезли солем?
— Вы не ответили на мои вопросы, — окрысился Коннахт.
— Потому что посчитал их несущественными в данных обстоятельствах, — отрезал лорд. — Перио Баркем съел на банкете во дворце незнакомое лакомство. После этого ему стало плохо. Для противоядия мне необходим солем, потрудитесь передать его мне.
— Что за лакомство и насколько плохо стало перио Баркему? Его состояние вызвано Вашим заклятием или отравлением? — сверля взглядом Посланника, спросил гоблин.
— Каждая минута промедления приближает его к Вечности, — холодно заметил лорд Кадруим. — Вы готовы пожертвовать жизнью посла Его Величества Сероха во имя удовлетворения своего любопытства?
Коннахт фыркнул и достал из кармана небольшой бумажный пакетик. Но отдавать его не спешил.
— Что там, Беро? — обратился он к другому гоблину, стоящему на коленях у постели перио. Старик вздрогнул всем телом и глухо ответил:
— Все сказанное — правда. Отдай солем.
Кажется, Коннахт рассчитывал на другой ответ. Гоблин нехотя передал пакетик лорду Кадруиму и, глядя, как эльф бережно раскрывает его на столе, сказал:
— Обычно достаточно щепотки.
— Спасибо, — подчеркнуто вежливо ответил лорд Кадруим.
Порошок, называвшийся солемом, больше всего походил на растертый в пыль янтарь. Но спрашивать о чем-либо заносчивого Коннахта я не хотела. А вот Беро, укладывавший в небольшой атласный мешочек ритуальные костяшки, рассыпанные на кровати, понравился мне куда больше. Наверное, потому что был искренне благодарен лорду Кадруиму за помощь. Посланник закончил приготовление снадобья и напоил им перио Баркема. Кажется, Коннахт ожидал, что зелье подействует моментально, потому что через минуту начал сыпать вопросами и обвинять лорда Кадруима в том, что лекарство не работает.
— Господин Коннахт, — нарочито холодно ответил Посланник. — Мгновенное действие снадобий возможно только в сказках. Но если Вы не в состоянии спокойно ждать выздоровления перио, я попрошу Вас удалиться.
— Вам не кажется, что Вы переходите границы? — прошипел гоблин.
Улыбка лорда была такой веселой, что, казалось, еще немного, и он рассмеется. Но прежде, чем лорд успел ответить, Беро положил руку на плечо Коннахту и тихо сказал:
— Выйди из комнаты и молчи.
Лицо молодого гоблина при этом как-то странно изменилось, стало неживым, словно деревянным. Коннахт кивнул и вышел в коридор.
— Прошу, простите его за все глупости, которые он тут наговорил, — поклонившись Посланнику, а потом и нам, сказал старик. — Я буду благодарен, если нам будет позволено подождать выздоровления перио здесь, в этом благословенном доме.
В свою очередь поклонившись, Посланник ответил:
— Я давно привык не придавать большого значения словам господина Коннахта и благодарен Вам за то, что Вы его выставили. Мне было бы приятно, если бы Вы остались здесь и вместе с нами обсудили события сегодняшнего вечера.
— Сочту за честь, — снова поклонившись, ответил гоблин.
— Леди Мирэль, лорд Нэймар, разрешите представить Вам господина Беро, — обратился к нам Посланник. — Господин Беро, позвольте познакомить Вас с герцогиней и герцогом Аверскими.
После взаимных заверений в удовольствии от знакомства Беро присел за стол. Мне пожилой гоблин нравился, но Нэймар, казалось, не разделял моей приязни. Видимо, это заметил и Посланник.
— Господин Беро — ведар. Все сказанное ему или в его присутствии никогда не будет предано огласке, — пояснил лорд Кадруим.
Я не знала, что означает 'ведар', но этот ответ успокоил Нэймара настолько, что муж попросил прощения за первоначальную настороженность.
— Я все понимаю, Вам не стоит извиняться. Доверие часто бывает непозволительной роскошью, — ответил гоблин. Я заметила, что он с любопытством рассматривал склянки из ларца Посланника и что его очень заинтересовали мы с Нэймаром. Видимо, был наслышан о нас.
Лорд Кадруим коротко передал мои слова о вилише, особо подчеркнув листочек вило в угощении, а после сказал о смерти графини Ижен. Слова Бьянки о 'пикантном вкусе' и маркизы де Марсо о том, что графиня умерла из-за злоупотребления вилишем, в его устах приобрели такой саркастически-издевательский смысл… Мне стало страшно до дрожи. А Посланник начал рассказывать о вечере на мужской половине. Первый же факт, на который лорд обратил внимание, мне не понравился. Перио хотел сидеть рядом с Посланником и Нэймаром, это было очевидно с самого начала. Но его отвлекли беседой, и в итоге гоблин оказался за соседним столом. Кому нужно было разделить сложившуюся группу? На счастье, перио все время был в поле зрения лорда Кадруима. Вначале все было довольно мирно и спокойно. Люди ели вилиш и наслаждались жизнью. Ни Нэймар, ни лорд Кадруим к угощению не притронулись бы, если бы король не настоял. Оба, как и я, попробовали по чуть-чуть от первой порции. И почти сразу розеточки были заменены новыми.
— В обеих порциях были листочки вило, — сухим и лишенным каких-либо эмоций голосом сообщил Посланник.
Я с ужасом посмотрела на мужа. Теперь я не сомневалась в том, что листочками были помечены розетки с отравой. Эрея, сохрани, только бы он не прикасался к зелью. Ведь если… Оно же может подействовать в любой момент! Нэймар, словно прочитав мои мысли, качнул головой и слабо улыбнулся:
— Я не ел это, только держал в руке. Король очень расхваливал и практически вынуждал попробовать… Но я не ел эту гадость.
— Хвала Эрее, — прошептала я, не скрывая облегчения и сильней сжимая ладонь мужа.
— А вот перио Баркем попробовал, — задумчиво сказал Посланник. — Я случайно глянул в его сторону и заметил, как тускнеет аура. Чудом успел…
— Великая оберегала всех вас сегодня, — пробормотал ведар, оглянувшись на перио. Беро запустил правую руку в мешочек с костяшками и вынул одну. Глянув на руну, гоблин сказал: — Он к утру поправится.
Я посмотрела на ауру перио. Истонченные участки теперь сияли, а их площадь уменьшилась. Похоже, что старый гоблин прав. К утру аура, а вместе с ней и Баркем, излечатся. Интересно, ведар узнал это по костяшке или тоже посмотрел на ауру?
— Почему король хотел устранить четырех чужаков, не людей? — тоже глядя на спящего перио, спросил Нэймар.
— Я не знаю, — тихо ответил лорд Кадруим. — Я уже думал об этом. Не могу предположить, что людям интересна война с эльфами или гоблинами. Хорошо, не будем утрировать. В случае подозрительной гибели двух послов не обязательно будет война, но осложнение дипломатических отношений гарантировано.
— Согласен, — задумчиво кивнул Беро. — Не могу придумать причину, по которой это нужно было бы людям. Какой им смысл в ограничении торговли?
— Мне кажется, что мы не в ту сторону думаем, — сложив руки на груди, сказал Нэймар. — Пытались отравить не только послов.
— Это так. Умысел есть, но цель мне пока не ясна, — пожал плечами лорд Кадруим.
— Мне тоже, — вынужден был признать Нэймар.
Лорд Кадруим исходил из того, что эту ночь мы проведем в посольстве. А мы и не возражали. Здесь, под защитой эльфийской магии и дипломатической неприкосновенности, я чувствовала себя в гораздо большей безопасности, чем в особняке.
Пока мы сидели за ужином и пытались вести светскую беседу с Беро и расколдованным, а потому злым и насупленным Коннахтом, наши воины привезли из дворца карету. Один из них даже съездил за самыми необходимыми вещами в особняк. Приятной неожиданностью стало появление Тирея. Пес так обрадовался, увидев меня, что от восторга чуть не сбил с ног.
— Он скулил и выл весь вечер, — рассказывал воин, растерянно поглядывая на мужа. — Он метался по дому, и успокоить его не могли. Запереть, правда, не решились. Когда я приехал, пес как-то выскочил на улицу и встал рядом с лошадью, словно знал, ждал, что я отведу его к вам.