Исключительно моя (СИ)

— Мне пора, — беру свой клатч и пытаюсь ее обойти.
Но она не дает выйти.
— Около полугода мне тоже казалось, что я для него все. А потом стали появляться другие. Я ждала, решила занять мудрую позицию, как говорится, время от времени давать возможность мужику спустить пар. А потом узнала, что у него не просто загулы, он параллельно крутит роман с другой. А я стала дамой — на раз в три месяца. Но, все равно, как дура, чего-то ждала… Только мне теперь тридцать два, попробуй выйти замуж. Беги от него, девочка, он не даст тебе того, о чем ты мечтаешь.
— Что ж вы меня все по туалетам отлавливаете? Уже просто смешно. Вы соберитесь все в кучу, клуб бывших Никольского, напишите мне методичку, я почитаю и приму во внимание. А о чем я мечтаю и сколько мне с ним быть, я сама решу. Тут уж точно я в советах не нуждаюсь.
— Набивая себе цену, не окажись на распродаже, Яна, — наконец, Ирина снимает личину соболезнующей и ехидно улыбается.
— Я не набиваю, я знаю себе цену, Ира.
Выхожу, хлопнув дверью.
Злюсь. Позволяю себе эти эмоции, потому что иначе, придется задуматься. И где-то в подсознании мелькает бликом мысль, что есть правда в ее словах. Как бы мне не хотелось отмести ее доводы, от истины не уйти.
С испорченным настроением возвращаюсь обратно, Вадима нет.
— Мужчины вышли курить, — говорит мне Кристина Голикова, смеясь, — Леня мой типа бросает, уже второй раз курить побежал.
Улыбаюсь в ответ, а на душе кошки скребут. Зачем я ее слушала? Вот зачем?
На сцене снова появляется певица, объявляет медленный танец и исполняет давнюю, известную композицию на английском.
Неожиданно возле меня появляется Славик. Его не было за столом и его голос позади, прямо над моим ухом, заставляет дернуться.
— Пойдем танцевать, богиня.
— Вадиму это не понравится, — говорю, как есть, что уж тут выдумывать.
— А вот он идет, мы сейчас решим с ним этот вопрос, — пьяно улыбается он.
Вадим с Леней и Ромой подходят к столу, и мне не по душе колючий взгляд Никольского.
— Вадим, можно пригласить твою девушку на танец? Она тут заскучала без тебя.
— Нет.
— Почему?
— Потому что она танцует только со мной.
— Что за патриархат? Вы тут в каком веке живете?
— В двадцать первом, Славик. И, поверь, в любом веке и в любой точке земного шара есть мужики, которые не делятся своими женщинами.
— Я только потанцевать, — не унимается захмелевший Корнев. Рома, возмущенно, крутит ему пальцем у виска, но он игнорирует.
— Ничем не могу помочь.
Вадим молча берет меня за руку и ведет в середину зала, где уже собралось больше десятка танцующих пар. Прижимает к себе, и рассматривает, как будто заново, словно не видел меня сегодня. Приревновал.
— Держись от него подальше.
— Хорошо, не бесись, — смотрю на него глазами полными любви и нежности. Я заметила, что хоть меня и напрягают его правила, мне чертовски нравится, как он сходит с ума при приближении ко мне других мужчин.
— Так заметно? — наконец, улыбается он.
— Мне да.
Он приближается максимально близко и понижая голос, говорит в самое ухо:
— Яна, никто не имеет права касаться тебя руками, ты исключительно моя. Просто помни это.
— Я помню, — шепчу в ответ. А по телу разливается жар, заглушая все сомнения, сплетни и выпады Ирины.
Домой к нему мы попадаем за полночь.
После душа, надеваю новую шелковую ночнушку, распускаю волосы, наношу крем на лицо. Вадим выходит из душевой следом, на ходу заворачивая на бедрах полотенце, и направляется прямо ко мне. После его признания в любви, я почувствовала, как он стал ближе и роднее, словно открыла еще один замок на пути в его жизнь.
Он подходит со спины и обхватывая талию, прижимает меня к себе. Мы видим друг друга в зеркале. На фоне крепкого, огромного Вадима я выгляжу хрупкой и маленькой, особенно сейчас, без каблуков. Удивительно распорядилась природа, создав женщину слабее физически, но так тонко влияющей на сознание мужчин. Каким бы сильным не был мужчина, женщина побеждает лишь взглядом, лишь словом, лишь тем, что может позволить ему владеть ее телом.
 
— Весь вечер хотел поскорее уехать домой, — проводит носом по моему виску, опаляя его горячим дыханием. — Сильно устала, спать хочешь?
— Будет зависеть от тебя, — говорю с нотками провокации.
— Понял.
Он подхватывает меня на руки и несет на кровать. Так и садится на нее, не выпуская, и я оказываюсь у него на коленях.
Медленно спускает бретельку и целует в плечо. Вдыхаю запах шампуня с его волос, кайфую. Лучший запах в мире — запах мужчины, которого ты любишь. Вдыхаю глубоко, наслаждаясь мурашками, которые он в этот момент запускает по моей коже.
Вадим опускается к груди, обводит языком сосок и втягивает, вызывая искры, разжигающие страсть и желание. Боже, как мне хорошо. С первых прикосновений, от единственного вожделенного взгляда, от родного дыхания, обжигающего кожу жгучим дурманом.
Руки вовсю блуждают по телу, его язык, губы повсюду. Я впадаю в этот океан сладострастия, утопая с головой. Это его территория, тут он властелин. Мой мозг отключается и остаются голые эмоции. Отдаюсь его воле, пьянею, теряю счет времени и отключаюсь от всего мира до самого утра.
  
Глава 30
 
Яна
Середина весны удивляет контрастами. Еще пару дней назад кое-где лежал снег и ветви деревьев метались от ледяного ветра, а сегодня апрель подарил весеннее настроение, звон капели и бегущие потоки воды по асфальту. Выглянувшее из-за облаков солнышко поднимает настроение, а возможность снять, наконец, зимнюю одежду побуждает прошвырнуться на шопинг и посвятить время сугубо женским прихотям.
С кучей пакетов останавливаемся с Машей у кафетерия в торговом центре и не сговариваясь, улыбаемся друг другу.
— Давай еще по кофе, совсем домой не хочется, — предлагает она.
— Давай.
— Только пробегусь посмотрю, как там Ростик в детской комнате, а ты заказывай, ладно?
Беру два капучино и синнабоны. Маша возвращается как раз, когда выставляю все с разноса на стол.
— Строит замок из кубиков, не оторвать, — улыбается подруга. — Ты, кстати, так и не рассказала, что тебя расстроило, когда с мамой разговаривала.
— Сказала, что приедет на следующей неделе, мне нужно как-то ключи от квартиры ей доставить, придется Наде выслать. А расстроилась… даже не знаю почему. Она приедет в Питер зубы делать, в Европе это намного дороже. А ко мне на пару дней на выходные. Я настолько привыкла, что ее нет в моей жизни, что не представляю даже, о чем с ней говорить. Просто в очередной раз осознала, что с матерью у женщины должны быть другие отношения.
— У меня еще хуже ситуация, я родителей уже столько лет не видела. Отца-то ладно, а маму очень хочется увидеть. Даже не знаю, суждено ли этому сбыться…
— А почему не позвонишь ей? Возможно, она уже все переоценила, обрадуется, что у нее внук есть.
— Я же трусиха, не умею, как ты, смотреть в лицо своим проблемам и смело шагать вперед.
— Иногда мне кажется, что это и есть счастье, позволять себе быть слабой. Когда появился Вадим и взял на себя часть моих проблем, я поняла, что больше не хочу быть локомотивом. Хочу быть просто женщиной, и при всех бзиках Никольского, я кайфую от чувства уверенности в завтрашнем дне. По крайней мере, на ближайшее будущее.
— Он не предлагает жить вместе?
— Нет, Маш. Даже не заговаривает ни о чем серьезном. И знаешь, в последнее время мы стали реже видеться, говорит, много всего по работе накопилось. А я начинаю сомневаться, по работе ли.
— Мирон сейчас тоже на работе пропадает, говорит, проблем много. Так что, скорее всего, так и есть. Не бери в голову.
Киваю, наблюдая изменившееся до улыбки лицо Маши и поворачиваю голову по направлению ее взгляда. Славик Корнев с незнакомой девушкой направляются к нам.
Мы виделись после знакомства еще пару раз на мероприятиях. И он опять находил возможность покрасоваться передо мной, пока Вадима не было рядом.