Исключительно моя (СИ)

— Что за фокусы, Вадим?
Темные, как ночь, глаза, подчеркнутые умелым вечерним макияжем, негодующе блестят и вытаскивают наружу мои греховные мысли, все сразу.
— Не привык отдавать то, что хочу себе.
— А ничего, что при этом кто-то выглядит не в лучшем свете?
— Рома понимает шутки, твоя репутация не пострадала, не переживай.
Она переводит взгляд на танцующих рядом Романовых, Маша машет ей, Яна улыбается в ответ. А потом опускает глаза, а я любуюсь длинными черными ресницами.
— Ты вкусно пахнешь, — наклоняюсь чуть ближе.
— Спасибо, если это комплимент.
— Давно ты в городе?
— Чуть больше недели.
— А где живешь?
— Ты собрался в гости?
— С удовольствием, если пригласишь.
— Не приглашу.
— Мм, ну давай я тебя приглашу.
— Не стоит. Я не езжу в гости к незнакомым мужчинам.
— Понял, значит придется познакомиться.
— Мне кажется ты прекрасно понял мое «нет».
— Конечно понял. Женское «нет», Яна, в большинстве случаев означает «Попроси меня еще раз».
— Возможно, ты не сталкивался, но бывают случаи, когда женское «нет» — это нет.
Улыбаюсь, оставляю ее реплику без ответа. Посмотрим, девочка моя. Пока она так близко, разглядываю идеальную, ровную кожу, красивую шею. Помады на губах больше нет, но они яркие и, твою мать, такие манящие. Немного отодвигаюсь, чувствуя накатившую эрекцию. Не хватало еще, чтобы она это почувствовала.
— Спасибо за танец, — говорю, когда стихает музыка.
Яна просто кивает, и я отвожу ее на место.
  
Глава 7
 
Яна
Воскресный день омрачается мелким осенним дождем, температура воздуха тоже поползла вниз.
Поработав над учебным материалом, откладываю записи в сторонку, верчу головой, разминая затекшую шею. И снова возвращаюсь мыслями к Вадиму. Романовы вчера взяли меня в свое такси на обратном пути, нам было в одну строну.
— Маш, этот Вадим, что можешь о нем сказать? — шепчу я подруге, чтобы ее муж с переднего сидения нас не слышал.
— Никольский? Ну,… он мощная фигура в нашем городе, реальный мужик, сам выбился наверх, перекусил всех конкурентов и по сей день держит первенство в строительном бизнесе.
— Он не женат?
— А, ты в этом смысле? Понравился?
— Да нет, просто в гости напрашивался. Явно не на чай.
— Да? — удивляется подруга. — Обычно, он предпочитает женщин постарше. Видела Ирину, управляющую рестораном?
— Да.
— Ей тридцать два, одна из его любовниц.
— Одна из?
— Он не из тех, кого интересуют постоянные отношения. Позволяет себе разнообразие и его женщины об этом знают. Все честно и обоюдно.
— Хорошо, что сказала. Предупрежден — вооружен.
Может, просто мужчине алкоголь в голову ударил? Я ведь осознаю, что вчера выглядела эффектно. Не кичусь своей внешностью, но и отрицать бессмысленно, предпочитаю называть вещи своими именами.
Почему я думаю о нем? Понравился? Даже не знаю. Красивый мужик, отлично сложен. Высокий, подтянутый, широкая от природы спина и даже через рубашку хорошо видны накачанные мышцы пресса. Карие, глубокие глаза, черные брови и волосы, ухоженная, максимально короткая щетина — таких называют брутальными.
Но взрослый, мой папа всего лет на пять старше. Никогда не представляла себя рядом с таким мужчиной. Хоть понимаю, что для многих большая разница в возрасте не помеха, вон даже Романовы — абсолютно счастливы вместе. Но, как психолог, я понимаю, что в сорок и двадцать, кто бы что не говорил, абсолютно разные взгляды на все, разные желания, восприятие и ценности, разные ритмы жизни.
Почему я, собственно, об этом думаю? Никольский хотел приятно провести время, скрасить ночь, не стоит воспринимать всерьез. Тем более, что я не собираюсь становиться одной из, как сказала Маша.
«Ты вкусно пахнешь» — врезается в память и мурашки разбегаются по коже, как и тогда. Наверное, всему виной его парфюм, я чуть не сказала: ты тоже. Микс оттенков цитруса и морской свежести с нотками пряностей, всколыхнул мои рецепторы — Шанель. Мой любимый мужской аромат, запах силы, энергии и мужественности. Как часто я советовала его клиентам, работая в магазине. От его близости сбилось дыхание и на фоне низкого с хрипотцой голоса, когда он наклонился к моему уху, вдруг обдало жаром.
 
Стоп. Хватит об этом вспоминать. Я обещала своим прийти сегодня на ужин.
Набираю тетку, говорю, что буду к шести, а в половине шестого накидываю пальто, беру зонт и спешу на улицу.
***
Сегодня суматошный рабочий день. Совещание, полученная пилюля от завучки, для всех в общем и каждого по отдельности. Мне припомнили, что отпустила группу с пары на пятнадцать минут раньше звонка, и, если такое повторится, меня ждет выговор. Они с Шмелевой, как злой полицейский-добрый полицейский. Наталья Леонидовна всегда доброжелательная, улыбчивая, а Львовна только и ищет недочеты, чтобы при случае предъявить. А директрису такое положение дел устраивает. Она пушистая и хорошая, и коллектив есть кому держать в тонусе.
Улыбаюсь в очередной раз, вспомнив, как вышли с Викой с совещания. Ей тоже досталось.
— Мне так понравилось, как ты нашей Тигре Львовне ответила, — говорит она.
— Тигре Львовне? — смеюсь.
— Эта кличка у нее уже лет десять, студенты прозвали, когда еще преподавала.
— Людей нужно ставить на место с самого начала. Если пару раз проглотить, потом будет труднее осадить.
— Да, это так. Но многие дорожат работой, куда тут устроиться еще? В школе зарплата маленькая, а у нас тут заочники на платной основе, хорошая подпитка, плюс у Шмелевой связи, вечно что-то выбьет для заведения. Своих не обижает ни зарплатой, ни условиями труда.
На семинаре пришлось задержаться, не успели с группой социологов раскрыть один вопрос, поэтому большая перемена у меня сократилась, а еще нужно объяснительную Тигре Львовне написать. Пришлось остаться в кабинете, а так хотелось выпить кофе.
Засовываю наушники в уши, включаю на телефоне плейлист и подгоняю свои дела. Увлекаюсь и не замечаю, когда оказываюсь не одна. Краем глаза улавливаю рядом стоящего человека. Поднимаю глаза — Титов.
Он вытаскивает один наушник, вставляет себе в ухо и одобрительно качает головой в такт музыке.
— Ого, Яна Эдуардовна! Я думал, училки такое не слушают. Песня — топ.
Дергаю за проводок, забирая наушники и откладываю телефон, молча наблюдаю, что же будет дальше.
Он усаживается на первую парту напротив меня и ставит передо мной стаканчик с крышкой, в котором по запаху узнаю кофе.
— Я подумал ты занята. Раз, не пришла в буфет, решил организовать доставку.
Он так искренне улыбается мальчишеской улыбкой, хочется и прибить, и улыбнуться в ответ. Что я и делаю.
— Спасибо. Это подкат или извинение?
— Это кофе, — он смотрит прямо в глаза и становится серьезным. — Можно я приду на лекцию?
— Зачем?
— Хочу тебя увидеть.
— Матвей, хватит. Мы уже все обговорили.
— Я не буду паясничать, и эти придурки тоже.
Открываю крышку на стаканчике, надпиваю — кайф, Титов знает толк в подкатах. Недаром за ним писает кипятком половина, если не больше наших студенток.
— Хорошо. До первого косяка. Облажаешься, забудь вообще мой кабинет.
Он снова улыбается.
— Окей.
— И за твоих друзей спрос с тебя.
— Договорились.
Звенит звонок, и в аудиторию входит первый курс, педагогика. В группе почти одни девочки, все косятся на Титова с интересом, на меня, кстати тоже.
— Иди уже.
Этот засранец посылает мне воздушный поцелуй губами, встает и выходит. Ну и друга я заимела. Точно знаю, что по-другому не справилась бы с ним, но такой формат отношений мне уж точно не на пользу. Чего только стоило держать себя в руках, когда он прижал меня к себе. Как представлю, что мог кто-то войти!
Последняя пара у группы Титова, семинар. Прямо перед парой меня посещает мысль. Пересматриваю содержимое папки, где-то точно был тест — есть. Иду на кафедру, распечатываю у лаборанта бумаги и к звонку возвращаюсь назад.