Служанка с Земли: Радужные грёзы

Я набрала полные лёгкие воздуха, разбежалась и с визгом прыгнула как можно дальше. Почувствовав ногами песчаное дно, оттолкнулась и резко встала, смеясь и отплевывая воду, всё-таки попавшую в нос.
– Сейчас я понял, что женский визг – это очень сексуально, – услышала я сзади.
Обернулась и обомлела от наглости блондина: он внимательно рассматривал мою фигуру с берега. Хорошо, что после ныряния волосы разметались по плечам и груди, прикрывая стратегически важные места.
– Какого чёрта, Винсент?! – крикнула я возмущённо. – Я же попросила тебя отвернуться!
– Так не было речи о том, чтобы я не поворачивался обратно, – заявил этот хитрый балбес.
– Ну, Винс, погоди, как только выйду на берег, ты у меня получишь, – усмехнулась я.
– Так я и не отказываюсь полу…– начал было донтриец, но осёкся.
Будучи девушкой с Земли, излишней стеснительностью я не обладала, а вот наподдать этому нахалу, чтобы больше не подглядывал за девушками, хотелось очень сильно. По всей видимости, Винсент рассчитывал меня смутить, быть может, немного подразнить, но затем уйти, чтобы спокойно дать искупаться, потому что когда я стала целенаправленно выходить из воды, это стало для него полнейшим шоком. Он замер, широко распахнув глаза и глядя на то, как я плавно выхожу из озера. Да уж, похоже, донтрийские аристократки ведут себя существенно скромнее, раз вид обнажённой девушки может ввести в ступор и краску такого прожжённого бабника как Винсент. Когда я сделала ещё один шаг к берегу, и вода опустилась ещё ниже, облизывая мои бёдра, кадык донтрийца дёрнулся, а его улыбка куда-то сбежала с губ.
– Думаешь, я поверю, что ты никогда не видел голых девушек? – усмехнулась, приятно удивлённая тем, как стушевался блондин.
И хотя я знала, что Эллис Ларвине красива, всё-таки то, как на меня смотрел Винсент, не могло не польстить.
– Ну почему же, видел, просто э-э-э… – слова у Винсента закончились, потому я подошла на несколько шагов ближе, медленно и эротично нагнулась, зачерпнула горсть мокрого песка, а затем резко швырнула её в лицо бесстыднику.
Такой подлости младший князь от меня явно не ожидал.
– А-а-а-а-а!!! – песок попал ему на одежду, за шиворот, а главное – в глаза. – Эллис! Как же щиплет! За что?! Элли! А-а-а-а! Чёрт! Бо-о-ольно!
А я уже наклонялась за следующей порцией мокрого песка.
– А это за излишний вуайеризм! – припечатала я, прицельно кидая ещё один комок грязи в лицо Винсента.
– Вуайе…. Что? Элли, да я даже не знаю, что это такое! Стой! – Винстент тщетно пытался протереть глаза от мелкой противной взвеси.
Громкий визг Славика заставил меня остановиться, когда я уже замахнулась, чтобы послать третий ком. Винсент также мгновенно стал предельно серьёзным и обернулся к малышу. Наверно толстую чёрную змею с алыми глазами, ползшую по направлению к Ладиславу, мы увидели одновременно. Вот только я находилась по колено в воде, а Винсент – на суше, да и скорость реакции бывалого воина была отточена в разы лучше, чем моя собственная. Ладислав всё так же веселился в воде, бил ладошками по поверхности, вызывая кучу брызг, а для гадюки эти движения являлись точно красной тряпкой для быка. Как в замедленной съёмке я видела, как медленно она приняла позу угрозы и собралась напасть на малыша. Моё громкое и отчаянное «не-е-ет!» слилось с боевым рыком Винсента, а всё, что произошло дальше, я не могу описать словами.
Мелькнули светло-золотые волосы князя, чёрное чешуйчатое тело змеи, острый клинок вспорол воздух, истошно заплакал Славик. Я бросилась к малышу и взяла его на руки, проверяя со всех сторон, что мерзкое пресмыкающееся не добралось до моего мальчика. Сердце билось как бешеное, я с диким ужасом осматривала малыша, панически боясь увидеть на нём характерные следы укуса змеи, но, к счастью, их не было. Малыш плакал от страха. Я прижала его к груди, баюкая и успокаивая не то его, не то себя, сморгнула выступившие слёзы. Небо, как же я испугалась! Не удивлюсь, если за эти мгновения я поседела от страха.
– Винсент, спасибо! – произнесла я искренне, чуть всхлипнув, и не веря, что всё обошлось.
 
– Всегда рад помочь, – услышала я глухой голос и обернулась к тому месту, где донтриец разделался с ядовитой змеёй.
Отрезанная голова змеи билась на песке в посмертных конвульсиях. Винсент стоял рядом, привалившись к коряге и победно улыбаясь. Вот только мне не понравилась его нездоровая бледность, заплетающаяся речь и явная одышка. Я перевела взгляд с его лица чуть ниже, и сердце пропустило удар. У основания шеи, где была небрежно расстёгнута его рубашка, кожа стремительно приобретала синюшно-багровый цвет, а по центру отчетливо виднелись две красные точки.
– Винс? – я стремительно опустила Ладислава на землю и подбежала к князю, понимая, что счёт идёт на секунды.
Сейчас необходимо было как можно скорее оказать донтрийцу первую помощь. Обычно змеи кусают своих жертв куда-то в ноги, и это не так опасно. Чем ближе укус приходится к крупным артериям и сердцу, тем страшнее его последствия. Похоже, в пылу схватки гадюка не выбирала куда атаковать, а Винсент не заметил пришедшийся в трапецию укус. На моей стороне играло то, что князь являлся достаточно крупным мужчиной с развитой кровеносной системой. Как врач я знала: чем больше крови в человеке, тем больше шансов у него выжить.
Не помня себя, я подскочила к Винсенту, схватила его за рубашку и с силой повалила на землю. Первое правило для пострадавших от ядовитых пресмыкающихся: заставить жертву принять горизонтальное положение, чтобы яд как можно медленнее растекался по всему организму. Винсент поднял свои пепельные брови вверх и даже попробовал меня обнять.
– Лежи! – прикрикнула, разрывая на нём рубашку, чтобы освободить и осмотреть место укуса.
Пуговицы отлетели в разные стороны, но мне было глубоко плевать, что я испортила дорогую вещь. Драгоценные секунды утекали, как вода сквозь пальцы.
– Оказывается, всего-то и надо было – подставиться под укус аспида, чтобы ты обратила на меня своё внимание, – послышался тихий голос Винса, и его холодная правая рука легла мне на поясницу. – Не знал, что ты любишь быть сверху.
«Холодные. Яд уже начал действовать. Очень плохо».
– По-моему мы это выяснили ещё в прошлый раз, – беззлобно ответила и жёстко скомандовала, – руки на землю, быстро. И не шевелись! Это очень важно!
Укус выглядел плохо, но края у ранки были чёткими, а значит, оставался шанс, что яд не так быстро впитается в кровь.
– Элли, меня укусил чёрный аспид, – он слабо улыбнулся. Голос стал приглушённым, было видно, что князь говорит с трудом. – Это не рваная рана от арбалетного болта, а змея, понимаешь? Я верю, что ты отличный целитель, но ещё никому не удавалось выжить после такого укуса.
Взгляд голубых глаз впервые за всё наше знакомство из насмешливого стал внимательным и очень серьёзным. Я видела, как его высокий лоб покрылся испариной, руки мелко задрожали, дыхание превратилось в прерывистое. От осознания того, что мужчина с самого начала понимал, что его укусила смертельно ядовитая змея, и уже морально согласился со своей скорой смертью, моё лицо перекосила гримаса ярости. Внутри всклокотало бешенство, захлёстывая с головой, словно цунами. Это было чувство, похожее на то, когда безуспешно борешься за чью-то жизнь на операционном столе, а жизнь капля за каплей покидает пациента на твоих глазах. Стократ хуже может быть только тогда, когда пациент сам отказывается жить.
«Чёрта с два он у меня умрёт!» – зарычала я мысленно. Всё-таки, как отмечала Людка, коллега по работе, я до мозга костей оставалась врачом, несмотря на высокие шпильки, строгую юбку-карандаш и папки с документами в руках.
– Да мне глубоко плевать на то, что никто не выживает после укуса чёрного кого-то там! Ты выживешь!!! Ты меня понял?! – заорала я на него во всю силу своих лёгких.
Видимо что-то такое промелькнуло не то в моём голосе, не то в моих глазах, потому что Винсент тяжело вздохнул и медленно опустил правую руку. Я прикусила губу, лихорадочно соображая, что же могу сделать. Разумеется, в это мире понятия не имеют ни о супрастине, ни о других лекарствах, ни даже о вакуумных отсосах. Я не нашла ничего лучше, как приникнуть губами к его шее и начать энергично втягивать в себя яд, а потом сплёвывать его на песок. Мне не хотелось думать о том, что будет со мной, если выяснится, что у меня во рту есть мелкие ранки или ссадины. Не сейчас, когда жизнь Винсента висит на волоске. Я просто методично приникала к трапеции Винсента губами и всасывала в себя его кровь, смешанную со смертельным ядом, а затем сплёвывала и вновь повторяла свои действия. В какой-то момент я увидела, как глаза Винса стали сонно закрываться, и дала ему хлёсткую пощёчину.