За грань. Инструкция по работе с вампирами (СИ)

— Что-то не так, — все же высказала я свои опасения.
— Мэйер? — тут же напрягся вампир.
— Это…это не он. Не клинок, — меня пробрал холод, несмотря на то что я накинула сверху кожаную куртку. — Хуже.
— Говори.
Я остановила машину, заглушила двигатель, выключила фары, силясь разглядеть во мраке знакомые очертания. Небольшая калитка, каменная арка, длинная дорожка, высокие кусты и маленькая, подернутая мхом часовня. Я не видела этого, но точно знала, что кроется там, в глубине заросшего за столько лет сада. То место светилось в моих воспоминаниях. Сейчас оно было зловещим, наполненным болью, смертью и бог знает, чем еще. Мои чувства вопили бежать, на губах стойкий привкус крови. Неправильный, ломающий, едкий.
Отголоски мягко касались сознания. То трель какого-то музыкального инструмента, то детский смех, то песнопения прихожан, а еще кровь, много крови. Не человеческой. Это место было одним огромным артефактом, когда-то обагренным жизненной силой многих вампиров.
Место папиной работы.
— Мэйер, какого хрена происходит? — Стрэнд последовал за мной под холодные капли плачущего неба.
— Это оно, Йоан, — приходилось говорить громко, дождь с силой барабанил по асфальту, машине и глушил любые другие звуки. — Место из кошмаров. Сюда отец возил нас с Элис.
— Ты пойдешь за ответами? — он был расстроен потраченным временем, по глазам я видела, что вампир готов затолкнуть меня обратно в машину, но медлил.
С полминуты мы стояли под ливнем, вымокли насквозь, а после я решительно двинулась вперед и Йоан не остановил меня. Он пошел следом, двигаясь огромной тенью позади, давая пройти путь самой.
К сожалению, я так до конца и не понимала, каким будет этот путь.
  
Глава 12
 
Невероятно, насколько удобно иметь рядом вампира. Вдруг становятся открытыми любые двери, даже те, которые были заперты десятки лет. Стрэнд без труда снял цепь с калитки, проломил своим телом кусты и с легкостью сломал тяжелый амбарный замок на входе в старую часовню. Все происходящее казалось не больше, чем сном. Это не могло быть правдой, мозг отказывался верить, но я стойко шла вперед, ведомая скрытой памятью и другой, более мощной силой. Крыша в часовне давно обвалилась, но я знала, что помещение с алтарем — не главная достопримечательность. В какой-то момент все, что можно было заметить — горящие вампирской силой глаза первородного. В свете фонарика от телефона появилось бледное и мокрое от дождя лицо вампира.
— Сюда, — повела я начальника за собой к потайной двери за полусгнивший алтарем.
— Здесь дурно, — повел носом Стрэнд, но я не стала вдаваться в подробности и просто шла туда, где, как мне казалось, я уже бывала.
Искомая дверь отыскалась почти сразу слева в стене от места, где задолго до нашего визита священник произносил речь, дальше была глубокая винтовая лестница.
Кое-где капли дождя зловеще шлепались о камень, рождая ощущение спертой каменной глубины. Свет фонарика выхватывал заплесневелые стены, мох, а где-то и вовсе корни деревьев.
Стрэнд все время немного опережал, не давая первой входить в помещения и, честно, во мне росла уверенность в собственных шагах только благодаря его широкой спине впереди. Этой ночью он не даст меня в обиду. Я верила в его непобедимость.
Не знаю сколько точно, но спускались мы долго, пока не достигли дна, где дождевая или грунтовые воды подмывали строение и уровень был на полпальца меньше, чем по щиколотку. Под землей мне сделалось дурно, масса будто давила на макушку, не давая связно мыслить. Это было похоже на приступ клаустрофобии, которой я раньше не страдала.
Стены были покрыты вязкой зеленой субстанцией больше похожей на странную помесь водорослей и плесени.
— Лаборатория? — нахмурилась я, пытаясь вспомнить то, как это место виделось мне в кошмаре.
Возможно, сон все же был сном, потому что некоторые детали попросту были не видны в грезах. Например, множество листков, прилепленных по всему периметру комнаты; на них красовались анатомические зарисовки, выполненные умелой рукой, или множество склянок и колб, аккуратно выставленных на столе, давно подернутых пылью. Широкий стол прямо посередине — он был сколочен из грубо обработанных досок — весь в темных пятнах, подтеках.
 
— Тут, — я подошла ближе, провела пальцами по потемневшему от времени дереву, потом посмотрела на верх. — Здесь была лампа — большая операционная, на столе лежала я. Там, — указала в угол на невысокий столик, где стоял скелет какой-то птицы, — сидела Элис.
Но Стрэнд не обратил внимание и сохранял молчание, уставившись на стол с подтеками.
— Что такое? — спросила я, направив на него луч света.
— Это кровь. Не человека, — мерцающие льдистые радужки будто разгорелись сильнее.
Я сглотнула. Откуда-то мне было это известно. Кажется, нам с Элис не раз доводилось становиться свидетелями того, как здесь совершаются некие страшные вещи, но вспомнить что-то четко было крайне сложно. Память избирательная штука, не так ли? Не думаю, что ребенок сознательно хочет знать, что его отец способен на разные инфернальные вещи, пусть и ради защиты собственных детей.
Не считайте меня глупой или наивной, но тогда я на самом деле уверовала в то, что отец хотел нас защитить, возможно, зная о врожденных способностях. Да, оказалось, он не банковский клерк и его вотчина не расчеты, сухие цифры и курсы, а это странное место и знания о сверхъестественной части нашего мира.
Я коснулась пятен и до меня донеслись отголоски, обрывки фраз и женский крик. Образов не было, только звуки. В ужасе отдернула руку.
— Мне нужно видеть твой живот, — вдруг сказал Йоан.
— Что? — растерялась я.
— Руны, Мэйер, покажи их.
Я сняла куртку, положила ее на стол рядом с телефоном и задрала футболку ровно на столько, чтобы показать только руны. Стрэнд внимательно изучал представленное. Казалось, его вовсе не беспокоила насквозь промокшая одежда. По лицу стекали капли влаги с волос, водолазка прилипла к телу, джинсы от воды стали на два тона темнее. Вампир выглядел сосредоточено и естественно, словно ему было комфортно и так. Я же напротив ощущала холод, кожа покрылась заметными мурашками, ногти на руках посинели и меня начинало мелко потряхивать от озноба. Запоздало подумалось, что я тут единственная, кто может простыть от таких прогулок.
Он попросил меня развернуться и, подойдя ближе, задрал футболку на спине до самой шеи — мне едва удалось придержать влажную ткань руками, чтобы грудь не выскочила из-под нее. Я зашипела, когда он задел крупный синяк на талии. первородный резко отстранился и ушел куда-то во тьму, потом вернулся и положил на стол несколько пожелтевших листков.
— Может, объяснишь? — поежилась я, вновь натягивая футболку и куртку, тепла от нее больше не стало.
— Думаю, есть смысл в том, на какую точку тела наносили письмена, — отозвался он уже из другой части лаборатории. Через двадцать секунд на столе были аккуратно разложены одиннадцать листов, со странными закорючками. — Это те, которые совпадают с символами на тебе. «Нум», — он пододвинул один из листков ближе, чтобы я лучше могла его разглядеть. Это был знак больше похожий на Q только с тремя косыми черточками внутри. — Обычно его использую в связке с другим символом, которого нет ни на тебе, ни здесь. Эта руна должна скрывать предмет от любого способа поиска, включая особое чутье.
— Но я не предмет, — мне не понравилась его формулировка.
— Умная ремарка, Мэйер, — сухо вставил Йоан, судя по взгляду, сам он так вовсе не считал. — В любом случае, это сложная система, которая не терпит отклонений, но тот, кто писал их, делал все играючи. Возможно, «Нум» использовался как раз для того, чтобы скрыть твое сознание от посягательств. Поэтому он расположен выше остальных.
— Что на счет других?
— Не знаю, — просто ответил он.
— То есть, ты не знаешь? — Йоан должен был знать все или хотя бы многое.