За грань. Инструкция по работе с вампирами (СИ)

— Я не знаю.
— Черт, Стрэнд, в последнее время ты слишком часто это говоришь. Мне это не нравится.
Первородный поморщился.
— Мне тоже.
— Ты же все знаешь! — возмутилась я, вновь приступая к еде.
— Знаю, но не в случае с тобой.
Я смущенно замолчала, закидывая в рот ломтик жареного сыра. Казалось, Йоан несколько раздражен подобным фактом или просто мне так хотелось думать. Он поджал губы и быстро отвел от меня взгляд, снова утыкаясь в телефон. Такое ощущение, что он сам испытал некую неловкость после этих слов. Но ведь такого просто не может быть, да?
Мы снова замолчали. Голова, наконец, начала понемногу проходить, слабость теперь не была вселенской. Банальное ощущение усталости и только. Еда на самом деле помогала. Я потеряла слишком много крови за маленький период времени, плюс потрясения тоже влияли на состояние.
Нервы были к чертям расшатаны. Мягко сказать, что открытия последний дней шокировали меня. Отец не был клерком, он занимался странными темными вещами и впутывал нас с Элис в свои игры. Светлая память о родном человеке ощущалась предательством. Мне хотелось верить, что он был добрым и любящим отцом, но вдруг все было не так? Что он делал? Для кого и почему? Он умер, не оставив ни одной записки, ни одного ответа. Его покореженное, уже иссохшее тело лежит где-то там под двумя метрами земли на кладбище Реддинга.
Если он умел делать такие штуки, то почему не смог защитить себя? Почему не рассказал ничего маме или мог бы оставить подсказки хотя бы для меня? И почему я забыла такие важные моменты детства? Мне было шесть. Я должна была помнить хоть что-то.
Гребаное все.
— Ты всегда был один? — я все же решила попытать удачи, узнать хоть что-нибудь, раз не о себе или об отце, то может Стрэнд снизойдет до простого разговора.
— Нет, — вампир насторожился, отложив телефон в сторону. — Ты видела что-то еще?
Я помотала головой, открывая газировку.
— Просто спрашиваю. У тебя был клан или какой-то спутник…спутница?
Интересно, что так напрягло Йоана? Что я могла увидеть в его воспоминаниях такого, о чем он не хотел распространяться? Господи Иисусе, у меня был миллион вопросов, и сегодняшняя вылазка породила второй миллион. Интересно, это когда-нибудь закончится? Вот и еще один вопрос подъехал.
— Завтрашней ночью состоится собрание Совета первородных, — вместо ответа сказал Стрэнд, видя, что я покончила с едой.
Лишние вопросы тут же вылетели из головы.
— Вот черт, — выдохнула я и невольно вспомнила недавний инцидент. — Элрой может знать, что со мной что-то не так. Это будет проблемой?
— Еще какой, — Стрэнд встал с дивана и подошел к окну, за которым жил ночной полудремой Эдинбург. — От таких, как ты принято избавляться. Если вампиры не способны что-то покорить, они это истребляют, потому что подобное может внести ненужные неизвестные переменные в тот порядок, какому все мы придерживаемся. Истребляется вся ветка, в твоем случае: сестра и мать, были бы дети — от них тоже бы избавились…
— Погоди, — я прервала его, ошеломленная услышанным. Сердце гулко колотилось в груди. Я не заметила, как выставила руку вперед и теперь застыла в неудобной позе, а одеяло скатилось по моим плечам. — То есть, если тебе не удастся взломать мою голову, ты меня просто убьешь? Потом поедешь к Элис, навестишь маму?
Он засунул руки в карманы штанов и кивнул, поворачиваясь в мою сторону. Как зловещее предзнаменование, черное небо в окне на миг озарилось вспышкой молнии. Грянул гром и в окна вновь забарабанил дождь.
— Такое правило, Мэйер…
— Но я тебе пока еще нужна, — самой не верилось, что я это произнесла, но признайтесь, вы бы тоже ухватились за малюсенький шанс продлить свою жизнь. — Как только мы найдем клинок, ты от меня избавишься?
Лицо вампира задело мрачное веселье. Не понимаю, что тут может быть веселого? Ты только что сказал человеку, что по всем правилам ему нельзя оставаться в живых. Как вообще это понимать?
— Ты не самый удобный трофей, но я уже говорил, что спас тебя и со мной лучше сотрудничать. Жизнь останется при тебе. По счастью я не стремлюсь следовать наставлениям совета. Сейчас основная проблема в Элрое. Мне не удалось отыскать его временное пристанище, несмотря на то, что я знатно прошарил каждый угол, где засветились несколько его подставных имен, — если Стрэнд и испытывал какие-то эмоции, то они не отразились на его лице.
 
Так значит после того, как вампир с внешностью бога напал на меня, он отправился по его следу? И днем его не было по этому же поводу?
— Он будет на Совете и может рассказать обо мне, — я перестала таращиться на вампира и сильнее закуталась в одеяло. Озноб прошиб до костей. — Но на одних догадках ничего не строится.
— Верно, им придется на время одолжить тебя и проверить. Уж поверь там есть те, кто смогут расколоть если не твое сознание, то тебя в два счета. И тогда узнают не только о том, что сделал с тобой отец, но и более грязные факты. Например, о маленьком бизнесе.
Серебристая молния осветила небо и на краткий миг все погрузилось во тьму. Свет моргнул. Глаза Йоана горели.
— И что делать? Я не могу просто сидеть и ждать.
— Ему тоже нужен клинок, и он считает, что реликвия у меня. Элрой может как рассказать все сразу Совету, а может выступить с предложением в частности, что для него выгодней, учитывая нездоровую репутацию среди своих. Пока спрячем тебя, а после будем действовать по обстоятельствам.
  
Глава 13
 
Темные и сырые стены подвалов навевали скуку, плесневелая многолетняя сырость каменной кладки неприятно щекотала ноздри и заставляла вспоминать о прошлом. Те воспоминания отвратной черной тучей нависали над душой, даже спустя сотни лет, не давая до конца вздохнуть полной грудью. Начать жить дальше оказалось весьма и весьма сложно несмотря на то, что с обращением некоторые эмоции стали ему недоступны.
Каждое собрание, на котором присутствовал, Люн Ин помышлял: за каким демоном многие выбирали подобные древние, сырые и темные места? Неужели происхождение первородного не давало многим здесь возможность собираться в любое время в любом месте? Есть столько прекрасных мест на земле, вполне уединенных и закрытых от взоров простых смертных. Нет бы собрать всех, вывезти на остров и в милой солнечной обстановке обсуждать насущные дела? Сдавалось, что в основном своем вампиры, даже имея иммунитет к солнечным лучам, все же склонны к мрачной обстановке сырых подвалов.
Здание, где собрались практически все первородные снаружи выглядело скучной бетонной, абсолютно безликой постройкой годов, наверное, семидесятых. Но, как и многое в Эдинбурге здание стояло на старом фундаменте викторианской эпохи, который покоил в себе слишком много истории. Он усмехнулся, видя серьезные и надменные лица сородичей. Всем по меньшей мере несколько сотен лет — самый младший первородный, каким являлся сам Люн Ин, переродился почти четыреста лет назад. После не было никого. Странная аномалия закончилась и вампиры начали плодить свою расу, отыскивая выдающихся, богатых смертных, выкупая за бессмертие земли, умножая богатство. А для чего? Чтобы плести свои скучные интриги. Наращивать кланы и их влияние, уничтожать других.
Вампирская раса, словно метастазы глубоко проросла в мире людей, потихоньку запуская пальцы во все инфраструктуры человеческой жизни. Им всем нужно было тихое господство.
Но, Люн Ин стремился к другому. Господство было чем-то гнилым, тленным для него. Нет, у него совсем другие цели. Подчинение — не выход. Может быть, именно поэтому он так редко прибегал к чарам в общении со смертными? Или просто слишком сильно полагался на свои способности, которые многие старшие сородичи, впрочем, презирали.
Вампир не должен быть эмпатичным. Эмоции — смерть для рассудка. Крайне острый ум и рассудок — вот отличительная черта всего высшего звена эволюции.
— Пафосные морды, — скривился Люн Ин, поравнявшись в жидкой процессии со своим единственным другом (по крайней мере, Йоан позволял так ему считать). — Я бы предложил свалить, но опять ведь Кенджи начнет вопить.