Измена. Мне (не) нужен врач (СИ)

  
Глава 4
 
Князев
На всех парусах направляюсь в платную палату. Задержался сегодня на планёрке. А теперь времени в обрез. Но пообещал Масловым хорошенько проконтролировать выздоровление их дочки. Значит, надо выполнить обещание.
Телефон оборвали, пришлось отключить даже на некоторое время. Настырные оба, и Димон, и жена его.
Нет, я хорошо отношусь к ним. Познакомились с ними в Сочи лет восемь назад. Они отдыхали в пансионате, а я там подрабатывал. Сдружились с ними тогда, здорово зажгли. И Ксюшу их помню. Она меня вряд ли, мелкая была совсем. Прикольная девчонка, активная непоседа, свой пацан. За любой кипиш была, хоть по горам лазать, хоть волны на катере резать. Не капризная ни капли, терпеливая, ни разу не заныла, от ушибов и царапин не рыдала. Всё мультик мне цитировала какой-то, не помню уже.
И вчера молчала, на манипуляции не пикнула даже. Вела себя заторможенно, будто не с ней происходит. Шок, наверное.
Только глазами хлопала. Огромными, выразительными. Следила за мной не отрываясь. Как будто никого, кроме меня, не видит. Приятно, конечно, было. Девушка-то красивая, сразу и не узнал её тем более.
В принципе, всё будет с ней отлично. Температуру ещё ночью восстановили, витаминками накормили, следов обморожения нет. И повода для истерик нет. Несколько дней понаблюдаем и домой отправим. Но любящие родители слышать ничего не хотят, перегибают. Требуют, чтоб сидел с их дочкой рядом и температуру измерял каждые полчаса. И плевать, что заведующему отделением может быть совсем не до этого. Им, видите ли, надо всё хорошенько проконтролировать. Наверное, и дочь сами довели тотальным контролем. Девчонка аж со свадьбы дёру дала.
До палаты остаётся всего пара метров, как вдруг меня перехватывает санитар:
— Алексей Петрович, куда везти больного из хирургии? Оформлять в палату? Позже посмотрите?
Он кивает в сторону каталки, на которой лежит бледный до синевы мужчина лет сорока.
Резко меняю направление в их сторону:
— Какие жалобы? – строго смотрю на Наташу, медсестричку из хирургического отделения.
Её брови взлетают ко лбу, да там и застывают. Она смущённо одёргивает обтягивающий стройную фигурку халат:
— Жалобы на сильную боль в верхней части живота, ригидность передней брюшной стенки, положительный симптом Блюмберга. Прободная язва не подтвердилась. Кирилл Андреевич направил на консультацию к вам.
Её голос постепенно затихает, она разрывает зрительный контакт и отводит глаза в сторону. Успокаивающе касаюсь её плеча. Да не бойся ты так, Наташа. Не настолько гад, чтоб припоминать твои домогательства на новогоднем корпоративе. Всякое бывает на мероприятиях с вами, шальными императрицами, мне не привыкать.
— Давление?
— Семьдесят на сорок, — бурчит себе под нос.
Беру больного за кисть, чтобы прощупать пульс. Рука ледяная и потная.
Обращаюсь уже к санитару:
— Везите на рентген грудной клетки.
Разворачиваюсь и снова беру курс в сторону платной палаты.
— А Кириллу Андреевичу что сказать? Что ищем? – пищит в спину Наташа.
— Подозрение на плеврит, — вполоборота и распахиваю дверь в палату.
Картина маслом: какой-то парень лет двадцати стоит на коленях, в углу возле раковины вжимается в стену спиной «сбежавшая невеста» Ксения.
Строго осведомляюсь:
— Так, что здесь происходит? Почему посторонние в палате? Посещения запрещены.
Парень неловко поднимается, немного тушуется передо мной:
— Я не посторонний. Муж её.
Поворачиваюсь к пациентке, настороженно дёргаю бровью. Оставить его? Ксения широко распахивает глаза и энергично машет головой из стороны в сторону. Считываю молчаливый посыл. Не нужен. Понял, оформим. Скрещиваю руки на груди.
— Муж, который объелся груш… — подозрительно прищуриваюсь, — от которого невеста из-под венца в мороз свалила. Всё правильно, не ошибся? На выход, пожалуйста, молодой человек.
Кладу ему ладонь на плечо и подталкиваю парня к двери.
Тот сопротивляется:
— Ксюх, ну, прости. Сглупил. Я всё объясню. Скажи Айболиту, пусть разрешит на пять минут остаться. Давай помиримся, а?
 
Как ты меня обозвал, салабон? Плечи напрягаются. Зубы защёлкиваются так, что челюсть начинает ныть. Оборзевший реально… Жаль, что нельзя втащить ему здесь и сейчас. Сильно сжимаю его плечо.
Ксения торопливо разворачивается к раковине, дышит на зеркало. Быстро-быстро рисует указательным пальцем что-то на запотевшей поверхности. Отпускаю плечо парня и задумчиво склоняю голову, разглядывая проявляющуюся картинку. Что это за произведение у нас получается?
Ксения делает шаг в сторону, с торжеством глядя в глаза бывшему жениху, кивает на изображение. Тот бледнеет и беззвучно раскрывает рот. На зеркале нарисован мужской член.
С трудом сдерживаю улыбку. Ну, дерзкая как раньше, конечно. Только внешне изменилась. Характер тот же.
Поворачиваюсь к незадачливому жениху. Подытоживаю:
— Ну вот и поговорили. Иди, а то охрану вызову.
Стараюсь не заржать. А парню не до смеха, наверное. Хмурится обиженно и, наконец, выходит.
Мы остаёмся наедине.
Ксения переводит внимание на меня. И взгляд опять становится таким же, как вчера вечером. Восхищённым и изучающим. Ноздри еле заметно трепещут. Она легко встряхивает волосами, обнажая высокую гладкую шею. Приоткрывает пухлые губки. Словно волнуясь, проводит пальцем вдоль ворота халата. Слежу взглядом за его движением.
Опомнившись, Ксения хмурится и прячет руки за спину. Жёстко выкидываю из своей головы мысль о том, что хотел бы увидеть, что там внутри, под халатом. Однако, поздно. Магнит сработал. Медленно двигаюсь в её сторону. Опять слипаемся взглядами. У Ксюши миндалевидные зелёные глаза, цвет ближе к оливковому. Если смотреть не отрываясь, под определённым углом отливают в янтарный оттенок. Густые тёмные реснички дрожат, как крылышки насекомого.
Когда между нами остаётся сантиметров двадцать, она делает судорожный вдох, отчего полы её халата чуть разъезжаются, обнажая часть маленькой, но полной груди. Мне становится горячо и неловко одновременно. Осторожно касаюсь ткани, стараясь не задеть кожу, возвращаю халат на место, завязываю пояс покрепче. Она вздрагивает и начинает дышать чаще. Приятная реакция.
Хоть и при исполнении, не могу удержаться. Девушка проявляет неподдельный интерес. Это вставляет.
Наклоняюсь к аккуратному ушку с крохотной серёжкой в форме сердца, хрипловато командую:
— Марш в кровать. Врач на обходе.
  
Глава 5
 
Я всё вспомнила.
Перед глазами встаёт картина: мы в доме отдыха. Лежим с мамой на узкой кровати со скрипучими пружинками на не очень удобном матрасе.
Она привела меня в номер, чтобы уложить спать, а потом потихоньку сбежать на первый этаж в актовый зал. Там каждый вечер проходят дискотеки для взрослых.
Мне всегда было немного обидно, что родители не берут меня с собой. Каждый вечер они делали вид, что вместе со мной готовятся ко сну. Я же притворялась послушной дочкой: укладывалась в кровать, отворачивалась к стенке, подложив под голову сложенные ладони, и начинала медленно посапывать. Я была не из доверчивых, быстро просекла, куда мама и папа на цыпочках уходят, после того, как я "усну", и где потом прячутся. Как только их шаги стихали в коридоре, я быстренько поднималась, напяливала на себя платье и украдкой спускалась на первый этаж. Там замирала у двери и подглядывала, как эти обманщики-взрослые развлекаются без меня.
А если меня ловил кто-то из отдыхающих, вот как сегодня, я надевала жалобную мину и ныла:
— Я проснулась, а мамы нет.
Сочувствующие взрослые находили её в танцующей толпе и возвращали мне, добрую, весёлую, с блестящими глазами и лёгким запахом вина.
Я делала грустное выражение лица и сообщала маме, что мне приснился плохой сон. Она отводила меня обратно и некоторое время оставалась со мной в номере. Ложилась рядом, чтоб я скорее уснула. А что ещё надо ребёнку… Уткнуться в мамино плечо, пошептаться наедине.