Удержать мою невесту (ЛП)

— Отпусти ее, Карбоне, — произносит командный голос позади меня. Внутри меня пробегают мурашки, пробегая по позвоночнику.
— Какое тебе до этого дело? — спрашивает мой партнер по танцам.
— Она моя жена, — говорит Лука сквозь стиснутые зубы. Он срывает маску, и я мгновенно вижу, как в глазах другого мужчины появляется узнавание.
— Прости, Витале. Я не знал, что она принадлежит тебе.
— Ну, теперь ты знаешь, — говорит он, прежде чем схватить меня за руку и оттащить от мужчины, к входной двери.
Я несколько раз спотыкаюсь из-за нескольких бокалов шампанского, которые выпила, и из-за высоких каблуков, но Лука быстро подхватывает меня, когда я чуть не падаю, и помогает нам двигаться.
Лука, не говоря ни слова, выводит меня прямо к темной, элегантной машине, припаркованной снаружи. Он распахивает дверцу и практически заталкивает меня внутрь. Я растягиваюсь на заднем сиденье, ожидая его гнева, когда он забирается рядом со мной.
Он захлопывает дверь и говорит Данте на переднем сиденье отвезти нас домой, прежде чем нажимает кнопку, чтобы перегородка между нами и Данте закрылась. Как только она закрывается, он поворачивается ко мне.
Он спокоен. Слишком спокоен. И это пугает меня.
— Лука, — шепчу я. Я собираюсь извиниться, когда он внезапно хватает меня и притягивает ближе. Его губы обрушиваются на мои прежде, чем я успеваю осознать, что происходит.
Он не спрашивает, все ли в порядке. Он даже не спрашивает, хочу ли я его. Он просто берет. И я так невероятно возбуждена, что чувствую, что могу загореться.
Этот поцелуй настолько сильный, что я чувствую легкую дрожь по всему телу. Меня никогда раньше не целовали, но я не думала, что мой первый раз будет таким. Этот поцелуй грубый и собственнический. Он целует меня с сокрушительной силой, как будто миру приходит конец и нам осталось жить всего несколько мгновений.
Язык Луки касается моих губ, пока я не открываю рот для него, впуская. Наши языки переплетаются в отчаянной потребности друг в друге.
Он отстраняется, и я пытаюсь отдышаться.
— Ты сводишь меня с ума, — признается он, прежде чем его рот снова оказывается на моем.
Я безвольная в его объятиях, бескостное месиво, и он пользуется возможностью покорить меня. Я дрожу, когда его руки исследуют мое тело. Он грубо хватает меня за груди через платье, разминая их до тех пор, пока мои соски не становятся твердыми пиками. Затем его руки опускаются ниже ... ниже, пока не задирают мое платье. Он прерывает поцелуй, чтобы посмотреть на мои бедра, и я слышу, как он вздыхает с облегчением, шепча: — Стринги.
Я смотрю на него в замешательстве. Неужели он думал, что на мне нет нижнего белья?
— Если бы на тебе не было трусиков, я думаю, у меня не было бы другого выбора, кроме как наказать тебя. — Он смотрит на меня своими серыми глазами, блестящими в бледном лунном свете, струящемся через темные окна машины. — Я все еще могу наказать тебя за то, что ты так оделась, за то, что соблазнила всех мужчин на вечеринке... и за то, что соблазнила меня, — говорит он, и в его словах сквозит мрачная угроза.
Итак, он зол на меня, потому что я его возбудила? У меня даже нет времени осмыслить эту информацию, прежде чем он говорит: — Встань на колени, задницей ко мне.
Я с трудом сглатываю его просьбе, колеблясь на секунду дольше, чем нужно, потому что следующее, что я помню, он толкает меня на сиденье и ставит на колени.
— Раздвинь ноги, — инструктирует он глубоким и полным похоти голосом.
Мое дыхание сбивается, когда я делаю, как он говорит. Это новая сторона Луки, которую я никогда раньше не видела. Он хочет меня. Я чувствую его отчаянную потребность. И я ничего не могу с этим поделать, но тоже хочу его.
Я раздвигаю для него бедра, пока мои колени не разводятся настолько далеко, насколько это возможно на заднем сиденье. Я не готова к первому удару по правой ягодице, и я подпрыгиваю и визжу от неожиданности. Одна его рука давит мне на поясницу, удерживая на месте, в то время как другая по очереди хлопает по каждой ягодице, пока моя кожа не становится горячей и болезненной.
 
— Так прекрасна, — бормочет он, прежде чем шлепнуть меня еще два раза, вызывая стон из моего горла.
Я не знаю почему, но эта боль заводит меня.
Его большая рука разминает нежную плоть, подбираясь в опасной близости к моему клитору, и я мысленно молча умоляю его прикоснуться ко мне там.
Когда кончик его пальца проводит вверх и вниз по моей щели поверх стрингов, мне кажется, я собираюсь самопроизвольно воспламениться.
— Ты такая влажная для меня. Тебя это возбудило, грязная девчонка?
Он отводит стринги в сторону, и я чувствую его теплое дыхание на моей влажности, прежде чем оно становится холодным, заставляя меня дрожать.
— Пожалуйста! — Я кричу, прежде чем могу остановить себя. Ни один мужчина никогда не делал этого со мной раньше и хотя я нервничаю, еще больше возбуждена, и похоть заглушает все мои разумные мысли.
— Скажи мне, чего ты хочешь, — инструктирует он, желая, чтобы я умоляла об этом.
Я впиваюсь зубами в нижнюю губу. Я не хочу умолять. Я готова послать его прямиком в ад. Но в данный момент мое желание слишком велико для него, и я ловлю себя на том, что шепчу: — Я хочу, чтобы твой рот был на мне.
— Что? Я тебя не слышу? — дразнит он.
— Пожалуйста, прикоснись ко мне своим ртом! — Я кричу, стыд обжигает мое лицо.
Кончиком пальца он проводит по моей щели, пока я не чувствую, как он нажимает на мое самое интимное место.
— Тебя когда-нибудь трахали здесь? — спрашивает он, надавливая на мою тугую дырочку.
Я извиваюсь под его опекой.
— Нет! — Я хочу сказать ему, что меня нигде никогда не трахали, но придерживаю язык, потому что очень боюсь, что он не захочет продолжать и дать мне разрядку, в которой я нуждаюсь прямо сейчас. — Пожалуйста, Лука, — хнычу я.
— Черт, мне нравится слышать, как ты умоляешь, — стонет он. Его палец движется вниз, проводя по моему клитору, и я дергаюсь вперед, чувствуя, как в меня только что ударила молния.
Его рука перемещается с моей поясницы на бедро, удерживая меня на месте.
— Ты действительно отзывчивая, — комментирует он почти шепотом. — Мне это нравится, — добавляет он с мрачным смешком, от которого у меня сжимается сердце.
Я помню, как девочки в школе-интернате рассказывали о своих сексуальных контактах, и всегда думала, что они хвастаются или выдумывают всякую чушь. Но когда я впервые ощущаю прикосновение языка Луки к своему клитору, то понимаю, что они говорили правду. Это действительно приятно, как в раю и за его пределами.
Я громко стону, сжимая руки в кулаки, пока он продолжает лизать меня. Он ест меня, как умирающий с голоду мужчина, злобные звуки наполняют салон машины и заводят меня еще больше.
Я чувствую, как кончик его пальца входит в меня, и вскрикиваю.
— Твоя киска такая тугая, — стонет он. — Черт возьми, Верона, ты идеальна.
Он вводит и выводит палец, пока его язык ласкает мой клитор, и я закрываю глаза от ощущений. Это слишком. Слишком великолепно. Слишком мощно. Сдавленный крик срывается с моих губ, когда я кончаю, беззастенчиво катаясь по его лицу, растягивая удовольствие, пока дрожу и всхлипываю под ним.
Он медленно лижет меня, пока я спускаюсь с высоты, по моему телу пробегает дрожь. Мои ноги дрожат так, что я больше не могу держаться, и в конце концов я падаю на сиденье рядом с ним.
Я слышу, как расстегивается его ремень. И когда я сажусь на сиденье, вижу Луку, сидящего там со своим членом в руке. Мои глаза расширяются от этого зрелища. Я никогда не видела, как парень трогает себя, а Луке так комфортно делать это у меня на глазах.
Его член невероятно толстый и длинный, и я тяжело сглатываю при виде этого. Я, конечно, видела порно раньше, но большинство парней никогда не были такого размера.
— Я всю ночь думал об этих красных губах, обхватывающих мой член, — мрачно говорит он мне.