Любовь и ветер

— Чейз! — как эхо повторил индеец, и глаза его сузились. — Я думаю. Похожая На Женщину предпочтет отдать тебя моему брату.
И он ушел. Чейз окликнул его, но тот не отозвался. Что его рассердило? Его имя? Чейзу стало не по себе. Должно быть, Джесси что-то рассказала о нем, а ничего хорошего она сказать не могла.
Солнце село. Никто не приходил. Чейз был настоящим пленником и стал уже отчаиваться. Где Джесси?
Джесси явилась с голубоглазым индейцем. Сначала Чейз не узнал ее в индейском платье, в мокасинах, по спине спускались две длинные косы. Ее лицо было непроницаемым, и он не понял, для чего она пришла — помочь или позлорадствовать.
— Могла бы и поторопиться, — начал он легким тоном.
Выражение лица девушки не изменилось.
— Я спала. Белый Гром не нашел причины, чтобы разбудить меня. Ты ведь все равно никуда не денешься.
— Спасибо. Джесси сощурилась.
— Оставь свой сарказм при себе, Саммерз. Никто, кроме тебя самого, не виноват, что ты так влип.
— Черт побери! Все, что я сделал, — это приехал за тобой.
Белый Гром на шаг приблизился к Чейзу, но Джесси схватила его за руку. Оттащила. Чейз слушал, как они спорили. Потом она вернулась одна.
Чейз удивился:
— Ты говоришь на их языке?
— Да.
— А о чем вы спорили?
— Ему не понравилось, что ты на меня кричишь. А теперь послушай. Я понимаю, что ты недоволен, но советую: веди себя вежливо. Не зли его, когда он уже намерен отпустить тебя.
— Почему он на меня так сердит? Что ты ему сказала?
— Только правду. Что ты мною попользовался. Поразвлекся, а потом испугался, вдруг я захочу, чтобы ты женился на мне. Я ведь правду сказала?
— Ты же не выслушала меня тогда до конца, Джесси.
— А тут и слушать нечего. Все и так ясно. Бог мой, как ему хотелось лишить ее этой самонадеянности!
— А ты сама, Джесси? Я могу то же самое сказать и про тебя. Ты развлекалась. Ты использовала меня. И что ты скажешь, если я сам буду настаивать, чтобы ты вышла за меня замуж?
— Не мели чепухи!
— Нет уж, подумай об этом. И кто из нас при таком раскладе отказался?
— Но ты же не настаивал на замужестве, — на этот раз вполне серьезно сказала она. — И ты не дал мне возможности проверить свои чувства.
Боль, прозвучавшая в ее голосе, тронула Чейза до глубины души.
— Я извинился и был совершенно искренен. Ты сама, видимо, не понимаешь, насколько это серьезно — потерять девственность. Но я-то был так поражен, что и сам не понимал, что говорил, Джесси.
— Все это не относится к делу. Я же тебе сказала — забудь.
— Нет, это относится к делу, если твой индейский друг хочет перерезать мне горло из-за твоего рассказа.
— Если хочешь знать, я почти ничего ему не сказала. Просто он видел, что я не в себе. А он считает своим долгом меня защищать.
— А кто он тебе? Могу я спросить?
— Очень близкий друг.
— Насколько близкий?
— Не имеет значения, — отрезала Джесси. — Что такое случилось на ранчо? Почему ты примчался?
— Ничего не случилось.
— Ничего? — Ее глаза зажглись гневом. — Не вздумай снова говорить, что тебя за мной погнала Рэчел.
— Но она волнуется за тебя!
— Проклятие! — взорвалась Джесси. — Ты что, кукла заводная? Из-за нее тебя чуть не убили!
— Успокойся, — сказал Чейз, заметив, что Белый Гром наблюдает за ними и хмурится.
— Выслушай меня, — понизила голос Джесси. — Ты не имел права ехать за мной. Мне не нужна сторожевая собака. А если была бы нужна, то ею был бы не ты. Эти места для меня — второй дом, а для тебя — тропа смерти. Тебе дьявольски повезло, что Охотник На Черного Медведя тебя не убил там, где застал. И постарайся, чтобы и дальше тебе везло. Потому что отсюда ты поедешь один. Так что ты снова напрасно потратил время.
Наконец она сказала то, что он хотел услышать, — он может уехать. Но это не устраивало Чейза. Он уставился на Белого Грома, сидевшего у костра и, казалось, погруженного в свои думы. Джесси тихо заговорила, и Чейз увидел его профиль. Эта картина напомнила ему сцену у залива. И тут снова его охватил гнев.
— Когда меня освободят? — раздраженно спросил он.
— Белый Гром скоро разрежет ремни, — ответила она.
— Прежде чем ты позовешь его сюда, ответь мне на один вопрос.
Видимо, девушка устала. Она пропустила мимо ушей ледяные нотки в его голосе.
— Какой вопрос?
— Так это я виноват в том, что ты ведешь себя как шлюха? Мне надо знать, чтобы понять, должен ли я чувствовать себя виноватым?
Джесси от удивления открыла рот.
— Ты что.., ты что — ненормальный?
— Так вот что ты имела в виду, когда говорила, что этот индеец — твой близкий друг? — намеренно грубо говорил Чейз. — Или ты шутки ради устраиваешь перед ним такое шоу?
— О чем ты? — прошептала Джесси.
— Я видел вас в заливе, — прорычал Чейз. — Я наблюдал не за деревней, когда индеец кинулся на меня. Я наблюдал за тобой. И не я один. Он что, уже?..
Джесси не дала ему закончить фразу. Она с яростью влепила ему пощечину.
— Ты, мерзавец! Как ты смеешь такое выдумывать? Он мне как брат!
Она была в небывалом гневе. Белый Гром оказался возле нее и повернул ее лицом к себе. Она не могла смотреть ему в глаза.
— Ты все слышал, что он сказал? — спросила она несчастным голосом.
— Да. И тебе стыдно?
Он не ждал ответа. Белый Гром отвел ее подальше.
— Ты хочешь, чтобы я его убил? Для тебя? Чейз слышал вопрос, но не слышал ответа Джесси.
Он провожал их взглядом, пока они не исчезли за вигвамами на другой стороне поселения. А потом закрыл глаза. Странно, но он успокоился. Может, он сошел с ума? Ну кто бы стал ругаться с человеком, в руках которого его жизнь? Он совсем уже не понимал себя.
 
Глава 17
Джесси опустилась на колени перед Чейзом. Еще не рассвело. Она принесла ему еду и нож, чтобы освободить от ремней. Он спал, и она не стала его будить. Она тихо сидела и задумчиво смотрела на мужчину, который заставил ее плакать. До него во всем мире был только один мужчина, из-за которого она плакала, — Томас Блэр.
Белый Гром объяснил ей, что Чейз хотел сказать ей совсем не то, что сказал. То есть он почти защищал Чейза, несмотря на то, что готов был убить его, если бы она только захотела, Джесси это потрясло. И, оставшись одна и снова до мельчайших подробностей вспомнив ту ночь с Чейзом, она решила, что Белый Гром скорее всего прав.
— Ты давно здесь?
Глаза Джесси встретились с его глазами, и она быстро отвела их.
— Только что пришла.
Она срезала кожаные ремни с его запястий. Чейз осторожно пошевелил руками, потом встряхнул ими и вздрогнул. Кровь снова побежала по сосудам. Джесси опустилась на корточки рядом с ним, засунула нож в высокие мокасины.
— Я принесла тебе поесть и еще кое-что. Он увидел седло, пистолеты, мешок и взглянул на нее.
— Спасибо. Но теперь я действительно сомневаюсь в собственной безопасности без тебя.
— Без меня?
— Да… После того, что ты сказала…
— Я должна была предупредить тебя. И потом, — с горечью добавила она, — мне стоит поблагодарить тебя за “шлюху”.
— Ах, Джесси, — простонал он. — Ты же знаешь, что я имел в виду…
— Знаю, — мрачно ответила она. — Белый Гром сказал, что на тебя бросали жребий. Как ты встретишь смерть — смело или нет. И тебе выпало — нет. Еще бы!
Он с готовностью согласился:
— В последнее время у меня все получается не так, как надо, правда? — Правда.
Он встал и потянулся, пытаясь вновь ощутить свое собственное тело.
— Спасибо за освобождение. Насколько я понимаю, никто не собирался этого делать, кроме тебя.
Она отмахнулась, испытывая неловкость от его благодарности.
— Кто-нибудь пришел бы. Они же не такие уж варвары, как ты думаешь. Как только они узнали, что ты здесь из-за меня, ты уже перестал быть их пленником.
— Мне так не показалось.
— Но ведь никто тебя сюда не звал?