Строгие правила (СИ)

 Я еще раз прошелся взглядом по ее стройному телу, затем нагнулся, руками приподнял ноги Алины, заставляя ее согнуть их в коленях, и раздвинул их. От открывшегося вида у меня перехватило дыхание. Казалось, что помещение стало сужаться, давя на меня своими стенами. Дышать стало невыносимо трудно. 
 Я сел на колени поверх покрывала и, поцеловав ногу Алины, пальцем проник в горячую, уже влажную плоть. Алина выгнулась дугой и издала стон. Черт! Такими темпами я точно не успею доставить ей удовольствие, потому как бешеная пульсация моего члена говорила о том, что я скоро кончу просто от одного ее вида. 
 Я немного приподнялся, оставаясь стоять на коленях, и ладонью прикоснулся к своему вздымающемуся и требующему немедленной разрядки члену. Взгляд Алины тут же переместился вниз. Заметив, как широко распахнулись и потемнели ее глаза, я провел рукой вверх-вниз по всей длине члена, мечтая ощутить тепло Алининой ладони вместо своей. И не желая отказывать себе в удовольствии, я дотянулся до ее руки, притянул к себе и положил ладонь на свою плоть. 
 Алина хотела отдернуть руку, но я не дал, вместо этого сомкнул ее пальцы на члене. Держа своей рукой ее сомкнутый кулак, я двинулся в него. Твою мать! Вот это ощущения! Я в раю! А что будет, когда я войду в нее? Да, я сдохну от переизбытка чувств и неземного наслаждения, не дойдя даже до точки. 
 Я стал медленно двигаться в ее кулак, и осторожно убрал свою руку, позволяя Алине самой руководить процессом. А сам ладонями обхватил ее груди и начал нежно их сминать. 
 Алина вдруг резко провела кулаком до самого основания члена, и я, дернувшись, понял, что не хочу, да и не могу больше, довольствоваться подобного рода ласками. Я схватил с тумбочки презерватив, зубами надорвал упаковку, и, убрав руку Алины, натянул резинку на всю длину члена. Не раздумывая, я наклонился и, направив его прямо в горячую плоть, резко вошел. 
 Алина вскрикнула и отвернулась. 
 — Черт! — Я в ужасе посмотрел на ее лицо. Она зажмурила глаза, а по щеке покатилась слеза. — Черт! Черт! Черт! Милая, прости! 
 Господи! Она была девственницей! О чем я думал? Бл*дь! Лбом уткнулся ей в грудь, мечтая отмотать время назад. Сукин сын! Я реально свихнулся, даже не спросил. Но поздно уже о чем-то жалеть. Твою мать! Она была девственницей! Я у нее первый! 
 — Не останавливайся, — прошептала Алина и подалась бедрами вперед. 
 Испытывая необъяснимое чувство восхищения, я принялся целовать ее щеки, слизывая слезы, и начал медленно двигаться. 
 — Девочка моя. — Я просто ошалел от счастья, что стал у нее первым, что до меня к ней никто не прикасался. — Хорошая моя. 
 Осыпая ее лицо поцелуями, я продолжил мучить себя, очень медленно двигаясь в ее тесной плоти. Но в какой-то момент, потеряв контроль, ускорил движения. 
 — Боже, девочка моя, как в тебе хорошо. — Алина начала стонать, и я понадеялся, что боль прошла. — Любимая моя девочка. 
 Я резко остановился, испугавшись собственных слов, и посмотрел на Алину. Похоже, она даже не расслышала их. Я пальцем прикоснулся к ее щеке. Алина открыла глаза и непонимающе уставилась на меня. Я понял, что сейчас просто задохнусь от нахлынувших чувств, которые мог объяснить только одним словом… Любовь? Да, в свои двадцать два года я впервые испытал это чувство. И, если честно, оно пугало меня. 
 Прижавшись к губам Алины, я продолжил движения, ритм которых стал возрастать, а руками начал ласкать грудь, иногда опускаясь к ней языком. 
 Алина с каждым толчком издавала стон и выгибалась мне навстречу. Черт! Я сейчас реально кончу. 
 Я прошелся губами по ее щеке и прикоснулся к уху, языком поиграл с мочкой. 
 — Тебе хорошо? 
 Она кивнула. Я резко вошел в нее, не в силах сдержать безумное желание затрахать ее до беспамятства, чтобы она потом еще несколько дней чувствовала, что я был в ней. Алина издала громкий стон, и ногтями впилась мне в плечи. Твою ж… Ей должно быть больно! 
 — Прости, милая, — прошептал я ей в шею. 
 Она покачала головой: 
 — Не останавливайся, пожалуйста. Только не останавливайся. 
 Услышав эти слова, я уже не сдерживался. Немного приподнявшись, посмотрел, как мой член входит в Алину. 
 — Алина, — выдохнул я, потому что представшая картина снесла мне крышу. — Боже, милая, прости, — заранее произнес я, понимая, что мои дальнейшие резкие движения, возможно, причинят ей боль, но контролировать себя у меня больше не было сил. Пальцем прикоснувшись к ее клитору, я стал нежно его ласкать, а членом стал входить в нее все жестче. Алина руками схватилась за покрывало и стала поднимать свои бедра вверх, подхватывая мой ритм. Это окончательно свело меня с ума. 
 — Девочка моя. — Несколько движений в узкую плоть и я почувствовал, как она стала еще плотнее обхватывать мой член. Боже! Никогда ничего подобного не чувствовал. Алина откинула голову назад, закусив губу, а я ускорил движения пальцем и членом. 
 — Алиночка, детка, кончай. 
 Она застонала, ногтями впиваясь в мою кожу на животе, отчего ощущения стали еще более острыми. Чувствуя, что разрядка уже близка, я ускорил темп. 
 — Я люблю тебя, Жень, — Алина простонала эти слова, продолжая ногтями мучить мою кожу. Но вместо ожидаемой боли, я почувствовал, как холодок прошелся по всем моим конечностям, резко направляясь к члену. Алина выгнулась дугой, а ногами сжала мои бедра, не прекращая стонать. — Женя! О, Боже! Жееняя! — тихо простонала она, кончая. Сокращение мышц вокруг моего члена добило меня окончательно, и я, пальцами впиваясь в ее бедра, резко вошел в нее несколько раз и кончил. 
 Чувствуя просто фантастическое удовлетворение, я, упираясь локтями в кровать, навис над Алиной и нежно прикоснулся к ее пересохшим губам. Моя девочка. Моя женщина! Теперь я точно знаю, что никто к ней не прикасался, и будь я проклят, если кому-то это позволю. 
Почему той ночью я даже предположить не мог, что Алина просто вышвырнет меня из своей жизни? Почему сразу не разобрался в том, что произошло? Почему, получив повестку в военкомат, решил отпустить ее, думая, что два года разлуки поставят крест на наших отношениях. Говорят, девушки не умеют ждать. Именно этим фактом я руководствовался в тот момент. Не хотел стать рогоносцем. А в итоге стал ослом!
Наутро после той ночи вид смущенной Алины меня весьма позабавил. У мужиков все проще: мы либо наглые, либо тормозы. А вот как девушкам удается совмещать в себе такой страстный темперамент и скромность? Загадка.
Днем ожидая возле школы появления сестры и моей… хм… любимой женщины, я начисто забыл о том, что еще двенадцать часов назад в моих девушках числилась Таня, которая свалилась на меня тогда, как снег на голову. Я отлично понимал, что школьный двор не лучшее место для расставания, черт ее знает, какой она могла выкинуть номер, а потому решил сделать это возле ее дома в машине.
Танька что-то оживлено мне говорила, пыталась заигрывать, но я словно не слышал и не видел ее. Думал только о прошлой ночи. Перед глазами до сих пор стояло лицо Алины в момент, когда она кончала. Именно это воспоминание привело мой член в боевую готовность прямо во дворе школы перед этой безмозглой девчонкой. Она, конечно же, все приняла на своей счет и сказала, что ей тоже не терпится уединиться. Я ответил, что нам нужно серьезно поговорить. Но Таня неправильно истолковала мои слова. Не имея желания что-либо объяснять ей у школы, я с напускным весельем слушал ее, кивал, когда мне казалось, что это уместно, а на самом деле просто ждал!
Я страшно обрадовался, когда на крыльце, наконец, появились Мила и Алина. Только вот объяснить присутствие «бывшей» пока не представлялось возможным. Поэтому решил оставить это на потом. Но чувство дискомфорта душило меня вплоть до дома Алины. А нормально вздохнуть я смог только тогда, когда наконец-то расстался с Танькой. Как и предполагал, держать себя в руках она еще не научилась. Поэтому испытав всю силу женских кулаков на своей груди и плечах, я со спокойной душой поехал домой. Конечно, повел себя как та еще скотина. Но все мои мысли были только о ней! Об Алине.