Шалунья (ЛП)

Ее ноги широко расставлены, колени перекинуты через бортик ванны. Я отодвигаю кран, чтобы вода текла прямо на ее раздвинутую киску. Она задыхается и убавляет температуру на градус или два. Затем она откидывается назад, позволяя воде литься на ее клитор.
Не спрашивая меня, ее глаза встречаются с моими сквозь серебристый пар. Она удерживает мой взгляд, пока ее лицо пылает от жара.
Она покачивает бедрами под струей воды из крана, вздымая и опуская обнаженные груди.
— Пользуйся водой, — говорю я. — Больше ничего.
Она раздвигает ноги пошире и приподнимает бедра, чтобы вода била в нужное место. Темная плитка непрозрачна от тумана, в ванной жарко, как в джунглях. Я вспотел через рубашку, поэтому стягиваю ее и отбрасываю в сторону, ни на секунду не отрывая от нее глаз.
Она трахает блестящую струю воды, пыхтит и бьется бедрами о нее, вода разбивается и брызжет на ее прекрасный эрегированный клитор.
Я ввожу в нее один палец.
Это все, что требуется, — она начинает кончать, прижимаясь к моему пальцу, словно насаживаясь на мой член. Кран течет по ее киске, как тающий мед, стекая по моей руке.
Она замедляет темп, растирая свою киску о плоскую поверхность моей ладони, вытирая последние крупицы ощущений. Сухожилия на ее шее напрягаются, а соски устремляются в потолок.
Закончив, она опускается под воду и исчезает.
Мгновение спустя она поднимается, ее мокрые волосы откинуты с лица.
Она улыбается мне и медленно качает головой.
Я прекрасно понимаю, что она имеет в виду.
Я точно так же улыбаюсь в ответ.
Мы вместе что-то открыли. И это чертовски невероятно.
Кто-нибудь еще играл в эту игру?
Не так, как мы.
— Хороший котик, — говорю я.
Блейк откидывает голову и смеется.
Я чертовски люблю этот смех. Я сделаю все, чтобы услышать его. Шутки, впечатления… Я оскорблю кого угодно, выведу из себя лучшего друга, лишь бы увидеть ее улыбку.
Я снимаю штаны и прыгаю в ванну вместе с ней, заставляя воду хлюпать по полу.
Мне все равно. Все исчезает, когда я здесь, с ней.
Только тогда затихает шум. Единственное время, когда мой мозг ясен.
Зеленые глаза — это все, что я вижу, они смотрят в мои.
Я целую ее, долго и медленно.
Ее губы теплые и припухшие от воды. Ее руки тоже теплые. Они с удивительной силой вдавливаются в мышцы моей спины. Ее ноги обхватывают мою талию, и она разводит бедра, чтобы мой твердый член вошел в нее.
Я издаю звук, когда погружаюсь во что-то более горячее, чем вода, что-то, что обхватывает меня и сжимает мой член по всей длине, даже вокруг головки. Не знаю, почему мужчины говорят о распутных женщинах — они знают, как на них ездить. Ее мышцы внутри сильные, как рука, теплые и влажные, как рот. Она овладевает мной своей киской, каждый удар такой интенсивный, что я пытаюсь контролировать себя, как никогда раньше.
Ванна огромная, нам обоим хватает места, чтобы не удариться о боковые стенки. Каждый раз, когда я вхожу в нее, вода хлещет через бортик, как маленькое цунами.
Нормальная женщина могла бы сказать: — Ты устраиваешь беспорядок или собираешься затопить пол под нами.
Моя маленькая шалунья ничего не говорит, потому что она глубоко в себе.
Она защищает фантазию для меня. И для себя тоже, я думаю.
Мы получаем наибольшее удовольствие, когда все кажется реальным. Когда мы погружаемся в нее, как в теплую воду в ванной. Чтобы плавать, нужно погрузиться полностью.
Я отпустил себя. Я не думаю ни о чем, кроме этого существа в моих объятиях.
Я никогда не испытывал такого наслаждения. Это продолжается и продолжается, лучший момент в сексе, но это все лучшие моменты. Каждый раз, когда мы трахаемся, лучше предыдущего, и я думаю, что ничто не может превзойти этот момент, но каким-то образом это происходит со следующим.
Чем все это закончится?
Я не знаю. Я не хочу конца.
Я не хочу, чтобы это закончилось.
Я взрываюсь внутри нее.
Мой оргазм вызывает ее. Она любит, когда я кончаю в нее; это делает ее неистовой на несколько часов вперед.
Я смотрю, как она кончает, а она снова смотрит мне в глаза, наши лица в сантиметрах друг от друга. Я вхожу в нее, медленно и глубоко, создавая волны на воде.
 
ГЛУБОКО.
ГЛУБОКО.
ГЛУБОКО.
Каждый толчок — это прилив ее оргазма, неумолимый, как океан. Дайте ему достаточно времени, и он смоет все.
Она не может выдержать моего взгляда — ее глаза закатываются, и она издает долгий, беспомощный звук, ногти волочатся по моей спине. Весь день в офисе мне тяжело, просто от ощущения, что моя рубашка скользит по этим царапинам.
Когда она кончает, от ее кожи исходит самый невероятный аромат. В нем все, что я люблю в дожде и в ней. Я вдыхаю его и просыпаюсь.
Я думал, что все кончено, но даже не приблизился к этому. Я вдыхаю все это в виде вспышек света и образов, словно так создаются вселенные.
Она крепко обнимает меня, касаясь до самого основания.
Я шепчу ей на ухо: — Я поклоняюсь тебе.
Древние египтяне поклонялись кошкам, а я, черт возьми, фараон.
Она — моя Бастет9, богиня защиты, удовольствия и здоровья.
Я никогда не чувствовал себя лучше, кожа сияет, грудь выпячена, как у чемпиона.
Те мужчины думали, что ей повезло?
Я знаю правду.
Блейк могущественна.
Остаток ночи мы провели вместе, просматривая мой список часов. Я делаю то, чего еще никогда в жизни не делал: открываю свои книги и делюсь всем.
У Блейк крошечный пакет, так что это не имеет значения, она не может повлиять на рынок. Но у нее есть связи с людьми, которые могут это сделать. Я доверяю ей свои следующие шесть месяцев.
Она знает, какое это охренительно важное дело, и все это время держит руку на моем бедре. Поглаживает. Сжимает. Иногда позволяет своим пальцам провести по моему члену, когда задает вопрос и хочет, чтобы я был в щедром настроении.
Я говорю ей: — Фондовый рынок — это самые токсичные отношения, которые у тебя когда-либо были. Он эмоционален, основан на страхе, счастье… Такая простая вещь, как успешное выступление США на Олимпийских играх, может привести всех в хорошее настроение, и акции получат толчок к росту на следующие две недели. Отдельные акции будут хорошо работать на основе показателей компании, но к моменту выхода отчета о прибылях ущерб уже нанесен, и денег не заработать. Вам нужно выявить эмоциональные паттерны и предсказать реакцию других инвесторов. Вот что такое торговля импульсами — это эмоциональная торговля. И делается это на ежедневной основе, используя самую актуальную информацию.
Большую часть этого она уже знает, но все равно кивает и внимает. Потому что она знает, что я веду ее по тропинке, усыпанной золотом.
— Управляющие хедж-фондами — не дневные трейдеры и не долгосрочные инвесторы. Они занимаются свинг-трейдингом, то есть чем-то средним. Они говорят: "Я думаю, что эта компания обделается с доходами через две недели, поэтому я куплю сегодня акции ее конкурента и поставлю короткую позицию по их акциям". И когда выйдет отчет о прибылях, я должен заработать на обеих акциях. Я думаю, что эта строительная компания получит правительственный контракт, поэтому я куплю ее сегодня и продам через три месяца, когда они получат контракт. Большие деньги означают большие шаги. Но это также означает, что я меняю саму вещь, которую изучаю, — я не могу ничего сделать так, чтобы люди не заметили. Я — маркетолог. И скоро ты тоже им станешь.
Она смотрит в мое лицо, такое уязвимое, каким я его никогда не видел.
— Ты действительно так думаешь?
— Конечно, думаю. А ты?
Она ухмыляется и игриво бьет меня по плечу. — Да. Но я высокомерная засранка.
Я смеюсь, но качаю головой. — Нет, ты не такая.
Она пристально смотрит мне в глаза. — Откуда ты знаешь?
— Потому что нужно знать, чтобы понимать. А я на самом деле высокомерный засранец.