Изнанка мести (СИ)

– А ты хочешь? – медленно спросил он.
– Ты разве не боишься за свои деньги? – Вика смотрела искоса.
Ярослав расплылся в улыбке. Он не боялся. Государство не смогло до них добраться. Где уж Красной шапочке.
– А ты боишься?
– Вообще-то, с тобой я ничего не боюсь. Ты первый человек, после смерти родителей, с которым я чувствую себя в безопасности, – тяжело вздохнув, она помолчала, – даже с Ольгой не так. А она мне как сестра. – Вика вложила свою руку в его, – спасибо, что ты предложил сегодня разобраться с ребятами на Соколе, это очень важно для меня: твоя поддержка, внимание. – Вика поднесла его ладонь к губам и поцеловала. – Ближе тебя у меня никого нет, – она весло глянула на него, открывая дверцу, – а про договор я просто так спросила: для тебя – ты же у нас финансовый гений.
Пока он ждал, удалось просмотреть почту. Директор по персоналу холдинга, Лена Крылова, просила связаться с ней, писала, что её вопрос не требует безотлагательного решения, однако может стоить компании очень дорого. Обычно она не была склонна к преувеличениям, поэтому Ярослав сразу же набрал ей. Он извинился, что беспокоил в выходной, но она была рада звонку и даже, кажется, испытывала облегчение.
Крылова подозревала, что один из его людей, коммерческий директор «Интергазификации», Сергей Ощепков, работал на два лагеря. По её сведениям, он сливал данные о сделках и ценах. Именно поэтому они не взяли тендер по «Промэнергоналадке» в прошлом месяце и упустили договор с госкомпанией в Красноярске.
Выслушав, Ярослав подумал, что сказанное, скорее не подозрение, а случившийся факт. Во-первых, Лена была не из тех, кто сеял панику понапрасну, во-вторых, даже за пятиминутный разговор он прекрасно понял, что у неё собрано достаточно информации, чтобы выбросить наглеца за борт.
Ярослав поблагодарил и, пообещав принять решение до конца будущей недели, попрощался. Забарабанил пальцами по рулю. Проштрафившегося директора он в свое время зубами выгрыз у «Газпрома», где тот занимал должность специалиста финансирования капитальных вложений. Ярославу не потребовалось много времени, чтобы оценить хватку молодого таланта. Вместе они запустили два инвестиционных проекта, Ощепков изменил систему расчетов с контрагентами, поднял на новый уровень эффективность использования основных фондов. Сомнений в его ценности не возникало. Как и подозрений в предательстве.
Он тут же позвонил и поговорил с Гавриловым, дал соответствующее распоряжение на расследование ситуации. В его жизни было немало опрометчивых поступков, совершенных под действием гнева или недостатка времени. Хороших людей он терять не торопился.
Не успел он, закончив разговор, позвонить мачехе, вернулась невеста. Примерка платья, по-видимому, прошла прекрасно, по крайней мере, Вика выглядела довольной. Ярослав всё ещё раздумывал об Ощепкове, поэтому не сразу обратил внимание на Викину молчаливость. Впереди гасли закатные облака, поднимался город: трубы, окна, крыши. Машина шуршала мотором, рассекая гладь майского вечера. Вика повернула к нему лицо. Оранжевыми огоньками блеснуло в её глазах заходящее солнце.
– Ярослав, мне надо тебе что-то серьёзное сказать. Обещай не смеяться, - осторожно вымолвила она, будто чего-то опасаясь. На её тонком плече, под ключицей часто билась горячая жилка. Ярослав представил, как они вернуться и он припадет к ней губами. В последнее время, он не раз задумывался, что когда оставит девушку, её страстного тела ему будет недоставать.
– Обещаю, – улыбнулся он, переведя взгляд на глаза.
– С этого дня и до свадьбы я буду жить у себя, – сказала она быстро и замолчала.
Ярослав и вправду был готов рассмеяться. Вика переселилась к нему вскоре после подачи заявления в загс. Поначалу она сопротивлялась: корчила недовольные гримасы, придумывала бестолково-раздражающие отговорки или отмалчивалась. Однако, таскаться каждое утро по подъезду с зубной щеткой и джинсами оказалось не самым лучшим вариантом, и ему удалось убедить её жить вместе. Поразмыслив логично, решили, что в трёхкомнатной квартире обитать удобнее. После свадьбы предполагалось остаться здесь же, а Викино жилье оборудовать под художественную студию. Ярослав клятвенно обещал сделать в ней самое удобное место для творчества. В душе, конечно, скрестил пальцы.
Вика, хоть и перекочевала на его этаж, восторга не испытывала. Она возвращалась к теме проживания почти каждый день. И вот опять та же история! Он уже хотел сказать «хорошо», просто оттого, что ему надоело её убеждать, как Вика добавила: - И мы не будем заниматься сексом.
Вот этого он не ждал!
– Что? – он даже поперхнулся.
– Не притворяйся! Ты прекрасно слышал!
Да, он слышал! Но правильно ли понял?
– Почему?
– Что за вопрос? Мы вообще не должны были спать до свадьбы, – угольные изгибы бровей сошлись над переносицей, – жених обычно не забирает невесту из собственного дома. В идеале нам бы не видеться эти дни вовсе!
«Что за белиберда? – хотел крикнуть он. – Секс – единственная радость, которая осталась в эти сумасшедшие дни». Она что, думала свести его с ума?
– Черта с два! – выпалил он и уставился на дорогу. Он не собирался обсуждать это.
– С два или с три, но ты не станешь больше лезть мне под юбку! – звонко сказала она.
– И кто же мне запретит? – повернулся он резко и упулился в жгучие глаза.
– Ты как раз смотришь на нее! – Вика чуть наклонила голову и усмехнулась.
– Черта с два! – уже спокойнее повторил Ярослав.
И все же Вика вытянула из него обещание не притрагиваться к ней в дни, оставшиеся до свадьбы. Как ни кипел его разум, как ни напрягалось тело, понимая, что предстоит воздерживаться либо довольствоваться кем-то другим, Ярославу пришлось пойти навстречу.
Он плохо понимал, как это произошло, зато сполна вкусил последствия.
Без секса дни напоминали одеяло из синтетики. Не грело, но искрило будь здоров! Напряжение нарастало, каждую минуту прорываясь электрическими вспышками. Вика нервничала по любому поводу, Ярослав втихаря посмеивался: она, а не он, лишила их обоих способа ослабить стресс.
К тому же, это она мечтала, чтобы всё было идеально. Хотела контролировать всё, хотя они заранее договорились, что разделятся и не будут мешать друг другу. Ярослав взял на себя помещение, машины, украшения. Вика занималась платьем, приглашениями, гостями и всякими мелочами. Самое тяжелое переложили на свадебное агентство, которое, согласно рекламному буклету, гарантировало высокий уровень организации свадьбы, обещало создать эксклюзивный сценарий и тщательно продумать детали. Свадьба должна была запомниться жениху, невесте и их друзьям как волшебный и яркий праздник.
Просто смешно! От всеобщего волнения и ожидания торжества Ярослава мутило. Его дом превратился в бедлам. Стало невозможно работать, обедать, бриться. Порой даже войти и выйти у него не получалось без повышенного внимания. Казалось, поминутно в дом забегала то одна, то другая подружка, украдкой с восхищением смотрела на него (отчего он чувствовал себя сказочным королем), хихикала и запиралась вместе с Викой в кухне. С момента доставки белого платья ему запрещалось входить в Викину квартиру, что Ярослав с радостью и исполнил.
Однако ему приходилось, стиснув зубы, слушать о подробностях взаимоотношений со свадебным менеджером, проблемах с тортом, украшениями и так далее до бесконечности. Иногда свободными ушами был не он, а Ольга, и тогда жалобы касались его самого, маникюрши, педикюрши ещё каких-то людей и снова свадебного менеджера.
 «Сама задумала эту бестолковую тарабарщину, – бесился Ярослав, – а с меня спрашивает!» Деньги (ладно, на них плевать), внимание, помощь! И самое жуткое: любовь! Как можно проявлять нежность, когда в твоем доме постоянно крутятся незнакомые люди, когда у тебя нет возможности работать; не переставая, звонит телефон – даже два или три? Разве это можно вытерпеть? Застрелиться, да и только! Интересно, когда женятся по-любви, приготовления тоже такие зверские? Или это только для него было ад, потому что он ненавидит невесту? Надо взять себе на заметку, никогда не устраивать подобного с любимой женщиной».