Красавица и босс мафии (ЛП)
— Надеюсь, что так.
— Я уверена. Мне это необходимо. — Рафа откидывается на спинку дивана. — Знаешь, в чем еще я уверена? — Спрашивает она, и я, подражая ее жесту, приваливаюсь к мягким подушкам обивки, просто поворачиваясь к ней лицом.
— В чем?
— Что если этот недобосс будет раздражать меня еще хоть минуту, то меня убьют за то, что я на него напала. — Мои брови поднимаются, я понятия не имею, откуда взялась эта тема.
Я уже заметила, что между братом Витторио и Рафаэлой есть что-то странное, но она никогда не говорила об этом свободно, а я не хотела навязывать эту тему.
— Ты видела его после того дня на кухне? Он кажется мне немного пугающим.
— Он назойливая свинья.
— Ты собираешься объяснить мне, что происходит, или мы играем в новую игру, цель которой, оскорбить младшего босса? — Спрашиваю я, не в силах сдержать любопытство.
— Он не принимает тот факт, что я не просто еще одна из женщин, жаждущих забраться в его постель, мужчина просто отказывается принять отказ.
— Он прикасался к тебе без твоего разрешения? — Вопрос прозвучал почти как крик.
— Нет, но он намерен измотать меня до нитки, что не может не радовать.
— Неужели тебе не с кем поговорить?
— Скорее всего, это только придаст ему еще больше решимости. Тициано - избалованный идиот, он думает, что его маниакальная улыбка и мускулистое, татуированное тело неотразимы до такой степени, что ни одна женщина не сможет по-настоящему сказать ему "нет".
— Мускулистое тело, да?
— Что? Я не слепая! — Отвечает она, скрещивая руки перед грудью заставляя меня рассмеяться.
— Но, если он тебя привлекает, в чем проблема?
— О, мой друг, здесь много проблем. Начнем с того, что мужчина должен нравиться мне гораздо больше, чем его вид, чтобы я сочла его достойным своего внимания. Тициано использует женщин, как одноразовые носовые платки, а я не из таких. Может, это и романтическая идея, может, и глупая, ведь у меня даже не будет права выбирать себе мужа, но мне нужен мужчина, которому нужна вся я, каждая частичка меня, моя личность, мои недостатки, мои мечты и мое тело. Младший босс - не такой человек, и, хотя у меня нет выбора в том, что я получу, я все же могу выбрать, чего я не получу. Для Тициано это определенно "нет". И если этого недостаточно, я никогда бы не опозорила так своего отца.
— За связь с младшим боссом? Я думала, это хорошо. — Я нахмурила брови, смутившись. — Я думала, что брак с кем-то высокопоставленным приносит статус и престиж в вашем мире. — Рафаэла громко смеется.
— Тициано не хочет на мне жениться, Габриэлла. Он хочет трахнуть меня, а я не собираюсь отдавать свою девственность этой свинье. Может, моя семья и не имеет достаточного статуса, чтобы дон заботился о том, чтобы его брат обесчестил еще одну дочь семьи, но я хочу.
— Витто... — Я поправляю себя, но Рафаэла бросает на меня насмешливый взгляд. — Дон не возражает?
— Женщины, которые спят с Тициано, знают, что делают, просто они достаточно глупы, чтобы питать иллюзии, что с ними все будет по-другому. Он влюбится в них и наденет им на палец кольцо. Я не хочу даже кольца, не говоря уже о том, чтобы получить его.
— Звучит разумно.
— Иногда я притворяюсь такой, понимаешь? — Шутит она и еще раз подмигивает мне, заставляя рассмеяться. — Этот идиот просто капризничает, когда он поймет, что, загоняя меня в угол в коридорах, он ничего не добьется, он сдастся и перейдет к следующей жертве, возможно, добровольной, — она делает паузу, но затем продолжает. — Хотя не похоже, что он перестал трахать все, что движется только потому, что устраивает мне ад. В любом случае, прошло уже несколько недель, и он, должно быть, близок к тому, чтобы достичь своего предела.
— Я не знаю, что на это ответить.
— Тогда не отвечай, — говорит она, уже вставая. — Перерыв окончен. Двигайся дальше!
Я хнычу, но выпиваю всю воду, которая еще осталась в стакане в моей руке, и ставлю его на столик рядом с диваном, прежде чем встать. Рафаэла включает музыку на своем телефоне, и я располагаюсь перед ней. Она кладет одну руку мне на талию, а другой держит мою протянутую ладонь.
Ее лицо слегка опускается в молчаливом повелении, и я киваю. Мы начинаем движения, и я делаю глубокий выдох, сосредоточившись на том, чтобы не наделать ошибок в том немногом, что я уже успела выучить, но не проходит и минуты, как я наступаю на ногу учительницы.
— Ай! Боже правый! Ты ужасна! Ужасна! — Жалуется она, а я разражаюсь хохотом.
***
Огромная открытая коробка на моей кровати заставляет меня вздыхать, точнее, вздыхает платье, которое оказалось в ней и которое теперь натянуто на меня.
Изделие из изумрудно-зеленого атласа имеет вырез на одно плечо, его единственный рукав доходит до запястья, а дальше ткань драпируется. Тонкие складки очерчивают бюст и перекручиваются на талии, где боковой разрез оставляет кожу открытой. Там же спускается плавная юбка с прямым кроем и огромным разрезом в идеальном разрезе.
— Я завидую, — говорит Рафаэла, стоя рядом со мной и глядя на платье с таким же восхищением, как и я.
— Мне кажется, меня сейчас стошнит.
Я не дура, Витторио с самого начала ясно дал понять, что хочет заявить о себе моим присутствием и что это важный вечер. Мои сомнения по поводу того, насколько полезной я стала для дона, развеялись четыре дня назад, когда он попросил меня притвориться влюбленной.
Витторио нужна фальшивая девушка, и по какой-то неведомой мне причине на эту роль выбрали меня. Возможно, он просто не хотел выставлять женщину из своей семьи на всеобщее обозрение, когда обо мне говорили. В этом есть смысл. Но дело не в этом, а в том, что это платье само по себе является заявлением, а не просто принадлежностью. Витторио собирается выставить меня в витрине, но не как домашнее животное, которым меня считает почти каждый житель этого дома, а как произведение искусства.
В моем шкафу есть платья, не меньше дюжины, все они бесспорно красивы, но ни одно не похоже на это. Даже красное платье, которое я надела на мероприятие в Риме, было потрясающим, но это? Неважно, какой уровень интенсивности я ставлю перед словом "прекрасное", мне кажется, что этого недостаточно.
— Тогда повернись в другую сторону, потому что, клянусь Богом, если ты испортишь это платье, я тебя убью. — Это замечание - идеальный спусковой крючок для неконтролируемого смеха, который вырывается из моего горла.
Я начинаю смеяться и просто не могу остановиться, я и раньше нервничала, но платье просто взорвало мои датчики тревоги, и мое тело решило разрядить их неконтролируемым смехом, который заставляет меня наклониться вперед, чувствуя, что мой живот болит, а глаза слезятся. Рафаэла смотрит на меня как на сумасшедшую, и, видит Бог, я, наверное, выгляжу именно так.
Не знаю, сколько времени проходит, прежде чем я глубоко выдыхаю и снова беру себя в руки.
— Лучше? — Спрашивает Рафа, и я киваю. — Готова? — Я снова качаю головой, говоря "нет". — Тогда лучше притворись, что готова, потому что тебе нужно начать собираться.
Я нервно смеюсь, чувствуя, как у меня сводит живот. Притвориться. Очень хорошо. Я могу сделать это, и притвориться. Я могу притвориться, что влюблена в Витторио. Я могу притвориться, что научилась танцевать этот чертов вальс.
Сегодня я могу притвориться.
Я моргаю на платье и прикусываю губу, сердце меняет ритм, когда ужасная идея овладевает моим сознанием. Это ужасная идея, абсолютно нежелательная, но прежде, чем я успеваю прогнать ее на веки вечные, она уже пускает корни в моем сердце, причем таким эгоистичным образом, что до этого момента я даже не считала себя способной на это.
— Это эгоистично, но почему это проблема? — Звучат в моей голове слова Витторио, и я прикусываю нижнюю губу.
Только сегодня, Габриэлла. Только сегодня. Это слишком красивое платье, чтобы надеть его впустую. Если ты хочешь немного притвориться, почему бы не притвориться на отлично? Кто, в конце концов, кроме меня самой, может меня осудить?