Незримые нити (СИ)

— Понимаю, что вы сейчас мне не поверите, но это не то, что вы подумали, — обреченно заверил Дан.
Уже сознавая, что педоистерия остается верной ставкой в любом из миров.
— Ваше Высочество, это переходит любые границы! — возмущенно заявила настоятельница, ломясь вперед с решимостью локомотива, — Я знала, что не должна позволять вам вновь попасть на территорию монастыря, но такого не ожидала даже я! Пробраться сюда тайно, как вор, чтобы творить разврат с ребенком! Поколения предков Шэнь стенают от стыда в мирах духов, коли видят это, и даже те, кто ушел на новое воплощение, наверняка содрогаются от негодования в этот момент!
— Я же сказал, — повторил Дан, — Это не то, что вы подумали. Я здесь не для разврата, а чтобы поймать демона, убившего ваших сестер!
— Немедленно отпустите ребенка, Ваше Высочество! — будто не слыша его, потребовала настоятельница, — Отпустите, если в вас осталось хоть что-нибудь человеческое!
— Это не ребенок, — терпеливо заявил юноша, — Это демон в детском обличье. Посмотрите на её зубы! Посмотрите, что она сделала с вашей сестрой!
Он махнул мечом в сторону бесчувственного тела и тут же понял, что сделал это зря. «Группа поддержки» из монахинь горестно взвыла:
— Убил... Он убил её! Бедная Зинь...
Мысленно сосчитав до десяти, Дан возразил:
— Она еще жива. Только потому что я вовремя спас её. От той, кого вы в данный момент пытаетесь защитить! Проверьте сами, если не верите на слово.
— Не отдавайте меня ему! — отчаянно кричала девочка, — Я боюсь его! Он злой! Он страшный! Монахиня Зинь пыталась защитить меня, и он убил её!
Настоятельница переводила взгляд с одного на другую и медлила с ответом.
— Я вышла из приюта подышать, а он как схватит меня! Схватил и затащил сюда! «Раздевайся» — говорит! Я ему говорю, что я еще маленькая, а он говорит, что так только интереснее! Монахиня Зинь пыталась оттащить его, а он как взмахнет мечом, она и упала!
— Если я убил её мечом, то где кровь? — указал Даниил.
Крови тут, конечно, немного было, но жителю средневекового общества должно быть очевидно, что когда человека зарубили мечом, её должно быть гораздо больше.
— Не отдавайте меня ему, — приговаривала демоница, — Пожалуйста... Не губите... Он убьет меня... Он меня замучает!
— Сестра Нуо, — коротко сказала настоятельница и указала на тело Зинь.
Стрельнув глазами в сторону Дана, одна из монахинь осторожно подошла к бесчувственному телу. Перевернула её на спину и не удержалась от испуганного возгласа:
— О Светлые Небожители... Что с ней?!
— Это последствия незавершенного высасывания жизни демоном, — пояснил Дан, после чего, выразительно покосившись на настоятельницу, добавил, — Или, по вашей терминологии, всего лишь заразной болезни.
Тем временем Нуо прощупывала пульс на горле.
— Она жива! — сообщила она, — Её вырубили, ударив по голове чем-то тяжелым.
Дан молча кивнул на разрубленную скамейку.
— Хотите сказать, что это сделала маленькая девочка? — в голосе настоятельницы все еще звучал скепсис, но кажется, уже меньший.
— Я хочу сказать, что это сделала Байгу-цзин, демон о четырех обличьях, — ответил Дан, — Способная принимать в том числе и облик ребенка, в котором её можно опознать по гнилым старушечьим зубам. Пусть ваша «невинная жертва» откроет рот, и вы сможете убедиться сами.
— Не буду! — ответила девочка, — Он хотел, чтобы я открыла рот! Он хотел, чтобы я... Своим ртом...
Однако настоятельница кивнула, и две монахини подошли к плененной демонице. Одна пальцами разжала ей челюсти, пока другая заглянула в рот...
И в этот самый момент Байгу-цзин рванулась. Разорвались, не выдержав резкого усилия, магические цепи. Одна из монахинь отлетела в сторону, другая закричала от боли, когда пальцы демона впились в её запястье.
— Назад! — крикнул Дан, обрушивая на сжатую руку удар меча.
Лезвие царапнуло по кости и соскользнуло. Огромный, метра четыре ростом, белоснежный скелет с несоразмерно вытянутыми конечностями неторопливо выпрямился, возвышаясь над людьми. В глубине пустых глазниц загорелись фиолетовые огни, от одного взгляда на которые все тело охватывал парализующий ужас.
 
— Прячьтесь за меня! — приказал Дан, роняя клинок.
Он выбросил перед собой обе руки, силясь растянуть щит на всех монахинь, — и в тот же момент почувствовал, как огромная сила обрушивается на защиту, пытаясь разрушить её, продавить. Казалось, он изо всех сил держит дверь, которую пытается сорвать с петель бушующий ураган.
Парализованные ужасом, монахини не пытались ни убежать, ни тем более драться. Все, кроме настоятельницы. По-военному четким, уверенным и невозмутимым жестом она выхватила лук из руки одной из сестер и быстро натянув тетиву, выстрелила почти не целясь. Стрела отскочила от выбеленного черепа, но демоница взревела от боли.
Новая стрела последовала за первой, но на этот раз Дух Белой Кости остановила её взглядом на лету. Ослаб постепенно натиск на щит: Байгу-цзин не собиралась сражаться до последнего. Откуда-то поналетала огромная стая черных птиц; касаясь щита, они истаивали без следа, но в этом мельтешении крайне сложно было следить за движениями демона.
И крайне сложно было заметить вовремя, как согнув ноги в коленях, она одним высоким прыжком перемахивает через стену монастыря.
И стоило ей скрыться из виду, как ощущение парализующего ужаса исчезло. Некоторые из монахинь облегченно вздыхали. Другие падали без сил. Нуо пыталась приподнять тело Зинь, а еще три девушки даже подошли было к Дану... Но тут же подались назад, повинуясь взгляду настоятельницы.
— Я вынуждена извиниться перед вами за недоверие, Ваше Высочество, — каждое слово она выдавливала из себя через силу, а церемонное обращение почти выплюнула.
— Я не могу забыть то, что вы сделали в прошлый раз, но сегодня вы спасли нас.
Однако Дану сейчас было не до выяснения отношений.
— Отблагодарите после того, как я вернусь, — сказал он, подбирая свой меч, — И не забудьте извиниться перед монахиней Нуо за несправедливое наказание.
Сказав это, он бросился к воротам монастыря.
Может быть, ему удастся догнать Байгу-цзин и все-таки закончить этот разговор.
В конце концов, у него оставался в запасе еще один талисман, а на болотах вряд ли будут те, кто ему еще помешает.
Со времени своего прибытия в столицу наследница Фен регулярно пользовалась Лентой Феникса для связи с матерью, и читать её эмоции по образу, созданному языками пламени, было столь же легко, как и по настоящему лицу. Сейчас глава клана была мрачна и недовольна.
— Это приказ Его Величества, — рассказывала она, — Ты ошиблась. Твоя предосторожность была излишней. Но несмотря на это, все складывается наилучшим образом.
Сюин не была с ней полностью согласна, но все же склонила голову:
— Матушка... Воля Его Величества ставит меня в весьма некрасивое положение. Я могу по крайней мере...
— Не можешь, — прервала её Цзиньхуа, — Это оговорено в приказе специально. Мы не вправе уведомить дворец Чиньчжу. Письмо во дворец Яньву я уже отправила от твоего имени. Не беспокойся об этом больше. Сейчас... мы победили.
— Что ты имеешь в виду? — не поняла Сюин.
— Я имею в виду, что в день твоего восемнадцатилетия будет объявлено о твоей помолвке. Пройдет немного времени, и ты станешь королевой.
Что-то смущало в этой оптимистичной картине.
— Но разве состязания за титул наследного принца уже закончились? — спросила она.
— Формально нет, — ответила Цзиньхуа, — Фактически же: со дня на день принц Веймин получит Корону Семи Слез. После этого его победа будет неизбежна. Именно поэтому именно он должен представлять клан Шэнь на празднованиях.
— Все слишком просто, — задумчиво заметила Сюин, — И слишком однозначно. Меня терзают нехорошие предчувствия.
— Меня тоже, — доверительно согласилась матушка, — Но сейчас все, что мы можем делать, это плыть по течению. Надеюсь, ты не собираешься нарушить волю Его Величества?..