Незримые нити (СИ)

Краем глаза первый принц заметил, как главный слуга покидает зал, уйдя разбираться с какой-то проблемой. Однако внимание всех собравшихся было приковано к пикировке Сюин и Лянмян. И хоть многие сочувствовали имениннице, переходить дорогу могущественным Цзао дураков не было.
— Полагаю, что это то, что клан Цзао умеет лучше всего, — не сдержалась Сюин, — Наслаждаться.
— Сюин, — одернула её Цзиньхуа.
Глава Фен поклонилась своей гостье:
— Передайте своему дяде мою благодарность. За напоминание.
Наследница же, понизив голос, обратилась к ближайшему слуге:
— Выясните, кто отвечал за порядок гостей. Кто поставил эту... — она запнулась и оглянулась на собравшихся, — Заклинательницу Цзао последней.
Между тем заклинательница Цзао продолжала улыбаться:
— Не стоит недооценивать себя, глава Фен. Уверяю вас, что мой дядя прекрасно помнит каждое мгновение, проведенное в вашем обществе.
— Это очень... лестно с его стороны, — не нашла лучшего ответа Цзиньхуа, из последних сил удерживая невозмутимый вид.
И в этот момент разговор прервало возвращение главного слуги:
— Его Высочество Шэнь Лиминь из клана Шэнь, заклинатель восьмого ранга и второй принц нашего королевства!
Взгляды собравшихся, как по команде, обратились ко входу в зал. Второго принца не должно было быть здесь; многие точно знали, что его не будет. Некоторые рассказывали даже, что он погиб, ведь не мог принц Шэнь нарушить королевскую волю.
В принципе не мог.
Однако он был здесь. Лиминь направился к возвышению, одетый в дорожную одежду и без подобающей — или хоть какой-нибудь — свиты. В нарушение правил этикета, прямо в руках он нес массивный деревянный ящик.
Но все-таки, он оставался принцем. И Цзао Лянмян поспешила освободить ему дорогу, прерывая затянувшуюся беседу.
— Прошу прощения за свой неподобающий вид и нарушения протокола, — поклонился младший брат, — Несомненно, из-за какой-то ошибки во дворец Чиньчжу не было доставлено официальное приглашение на празднества, так что у меня не было возможности должным образом подготовиться. Однако, я никак не мог не явиться на день рождения прекрасной Фен Сюин.
Он улыбнулся имениннице, и она, к непонятному раздражению Веймина, улыбнулась в ответ.
— В честь столь знаменательного дня я подготовил для вас особый подарок, — теперь он смотрел на главу Фен, — Надеюсь, что вы оцените его по достоинству.
Он передал ящик слуге, и тот, с видимым усилием, поставил его перед Цзиньхуа. Отворил крышку, позволяя женщине заглянуть внутрь.
И тогда произошло то, чего не ожидал никто. На глазах главы Фен выступили слезы. Каким-то как будто неосознанным движением сойдя с возвышения, она в нарушение всех правил этикета подошла к второму принцу и порывистым движением обняла его за шею.
  
Глава 7. Гонг
 
Цзао Тенгфея Дан нашел в саду дворца Хуфенг. Младший брат главы клана беседовал о чем-то с Лаошу Айминь, и на подошедшего «монаха» обратил не больше внимания, чем на сопровождавших их слуг.
Однако на этот раз Дана это не устраивало.
— Заклинатель Цзао, я хотел бы задать вам один вопрос.
— Какая дерзость, — обернулся к нему Тенгфей, — Как ты смеешь прерывать разговор заклинателей из Великих...
Он осекся, взглянув на лицо «монаха». Дан уже избавился от личины, и в свете белых светильников вишневые глаза, уникальная черта клана Шэнь, были хорошо заметны.
— Об этом я тоже хотел с вами поговорить, — тонко улыбнулся он, — Но сперва все-таки вопрос. Когда вы знакомили барышню Лаошу со своим племянником, то сказали, что он вам как собственное дитя, каковых у вас никогда не было. А как же ваша дочь, зачатая во время войны с кланом Фен?
Зеленые глаза Тенгфея гневно блеснули:
— Не оскорбляйте меня подобными вопросами, Ваше Высочество. Вам не хуже меня известно, что верный слуга Его Величества никогда не примет как свое дитя отродье мятежной крови. Байстрючка Фен Сюин — дочь клана Фен, и ей этого достаточно.
— А вам? — настаивал Дан, — Вы изнасиловали Фен Цзиньхуа. Скажите, вспоминая об этом, что вы чувствуете?
 
— Мой принц, да что вы прицепились? — всплеснула руками Айминь, кажется, каким-то шестым чувством понимая, к чему идет дело.
Однако мужчины её проигнорировали. Красный и зеленый взгляд сцепились, будто клинки.
— Гордость, — твердо ответил Тенгфей, — Гордость победителя и гордость верного слуги Его Величества.
— Понимаю, — задумчиво протянул Дан.
Он не стал говорить, что только что младший брат главы Цзао упустил свой последний шанс на сочувствие к тому, кто вынужден был исполнить преступный приказ.
— Вы еще молоды, чтобы понять, — легкая улыбка тронула губы заклинателя Цзао, — Вы никогда не видели на своем веку настоящей войны.
— Вы тоже, — не удержался юноша.
В самом деле, этот мир настоящей войны не видел, пожалуй, никогда. Поединки между заклинателями — это совершенно не то же самое, что артиллерийские обстрелы и бомбежки городов, из которых состояла война в его мире.
Но даже в свою, благородную войну шэньцы умудрились привнести элемент, благородству чуждый органически.
Даже заклинатель, стоящий на пути самосовершенствования, изнасиловал жену побежденного врага.
— В любом случае, переходим ко второму пункту нашей встречи, — сменил тему Дан.
Его голос обрел торжественность — напускную, демонстративную.
— Как принц Шэнь, я объявляю, что оскорблен. Вы приняли меня за слугу, заставив копать могилы. Вы не оказали подобающего гостеприимства члену королевской семьи и объявили дерзостью попытку присоединиться к разговору равных. Моя честь задета вашими поступками, и я требую решения этого вопроса в честном поединке.
— Мой принц, не надо!
Айминь попыталась схватить его за рукав, но он сделал шаг в сторону, не давая себя коснуться и раньше времени раскрыть свой козырь.
Тенгфей же все больше хмурился.
— Зачем вам это, Ваше Высочество? Мы собирались предложить вам сотрудничество. Клан Цзао мог бы возвести вас на престол. Однако предложение не будет иметь силы, если вы спровоцируете дуэль по столь жалкому поводу.
— Мне известно о вашем предложении, — ответил Дан, — И я в любом случае ответил бы на него отказом. Что до жалкого повода... Для всех в этом королевстве гордость и престиж королевской семьи — повод далеко не жалкий. Но для меня в этом деле есть и более весомый повод; и своим ответом на мой вопрос вы сами разрушили надежду на примирение.
Цзао Тенгфей явно не понял его, но все же кивнул:
— Вы не оставляете мне выбора, Ваше Высочество. Да будет Лаошу Айминь свидетельницей, что это вы бросили мне вызов.
— Да что вам всем лишь бы драться! — возмущенно воскликнула девушка.
В ответ Дан улыбнулся:
— Таков этот мир. Давно пора было это принять. Не вмешивайтесь, барышня Лаошу. Это дело между нами двоими.
Неохотно Айминь повиновалась. Тенгфей же извлек из ножен меч, — что означало окончательный отказ от возможности «сдать назад», — и полюбовался игрой света на лезвии.
— Поединок с заклинателем в два с половиной раза моложе меня не сделает мне чести, — отметил он, — Тем более если тот одет, как бродяга, столь же грязен и вдобавок безоружен.
— Изнасилование вам её тем более не делало, — парировал Дан, отходя на несколько шагов, — Но вас это не остановило. Да и разве одежда или оружие делают заклинателя опасным?
— Вы правы, — согласился Тенгфей, — Не оружие. Начнем?
Камни, инкрустирующие его меч, засветились оранжевым светом.
— К вашим услугам, — поклонился Дан.
Дальнейшее произошло в одно мгновение. Размытый силуэт заклинателя Цзао бросился на принца, сокращая дистанцию с такой скоростью, что казалось, что он телепортировался. Одновременно с этим в ладонь Дана выпрыгнул его козырь в рукаве.
А точнее — труба из Твердого Льда, в которой лишь при очень богатой фантазии можно было опознать обрез ружья. Да, ему так и не удалось добиться от ремесленников дворца Чиньчжу работающего огнестрельного оружия, — но в процессе экспериментов он хорошо запомнил форму ствола.