Незримые нити (СИ)

— Превосходство над другими, — ответила девушка, — Возможность одерживать победы. Навязывать другим свою волю и воплощать её в мир.
Дан кивнул:
— Возможности. Это самое главное, главный критерий силы. Вот есть понятие «всемогущества». Ты знаешь, что это такое? Попробуй дать определение.
Сюин пожала плечами:
— Возможность сделать все, что захочешь.
Даниил прищелкнул пальцами:
— Бинго! Все, что захочешь. И вот скажи мне, Сюин. Все они, те, кто следует принципам, о которых ты говоришь. Они делают именно то, чего захотят? Веймин делает то, что захочет? Его Величество делает то, что захочет?
Заклинательница попыталась было ответить, но он жестом остановил её, давая понять, что не закончил.
— Они идут на сделки с самими собой. Их корежит от поступков Цзао, но они снова и снова убеждают себя, что Цзао нужны им, что они опора трона. Они жертвуют людьми, окружавшими их с самого детства, и снова и снова убеждают себя, что жизни простонародья — ничто рядом с интересами заклинателей. Снова и снова они приносят в жертву собственные желания; это по-твоему сила?
Секунду Сюин молчала, переваривая услышанное — и сознавая, как близки к крамоле были его слова.
И сознавая, что его это не волнует вообще.
— Тогда в чем же, по-твоему, заключается настоящая сила? — спросила она.
— В согласии с самим собой, — уверенно ответил Дан, — Когда можешь позволить себе поступать так, как желаешь, и не идти на сделки со своими принципами. Когда можешь любить девушку, которая волнует твое сердце, и не думать, что должен жениться из политических соображений. Когда можешь позволить себе отнестись к мрази как к мрази и не думать, что эта мразь тебе понадобится. Когда можешь не пользоваться методами, которые вызывают у тебя омерзение, и все равно одержать победу, — только такого человека я могу назвать сильным.
— И ты считаешь себя таковым? — осведомилась Сюин. Не было понятно, согласна ли она или просто воздерживается от слов возражения.
Он пожал плечами:
— Я над этим работаю. Но все же, я думаю, вполне успешно. Я захотел потанцевать с тобой, и мы потанцевали. Я счел, что действия Цзао Тенгфея — не подвиг, а преступление, и я заставил его поплатиться.
Какое-то время они молчали.
— Ну, а ты сама? — осведомился Дан, — Чего хочешь ты? Чего ты хочешь, чего, как тебе кажется, не можешь себе позволить?
— Я хочу...
Сюин запнулась, а потом на ее губах появилась лукавая улыбка. Отстранившись от принца, она развернулась лицом к нему.
— Я хочу, чтобы мне не пришлось выходить замуж по велению Его Величества. Но при этом не за счет падения моего или моего клана. Ну как? Можешь этого добиться?
Она смотрела с вызовом. Но в ответ Дан лишь развел руками и широко ухмыльнулся:
— Твое желание услышано. И оно будет исполнено.
Эти слова прозвучали как торжественный удар гонга. И в тот же самый момент со стороны пиршественного зала послышался шум и крики. Сюин немедленно обернулась в ту сторону:
— Что там происходит? — спросила она.
Но тут ее повело в сторону, и она упала бы, если бы Дан не подхватил её в объятия. Однако, она успела заметить выходящий из окон туман.
— Что... — язык ее заплетался, и закончить фразу она не смогла.
Дан прижал палец к её губам.
— Тихо. Не кричи и не дергайся. Сейчас ты уснешь. В вине было сонное зелье.
— Почему... — начала было Сюин, но глаза её уже закрывались.
А Дан уже свистом подзывал коня, которого не могла удержать обычная конюшня.
— Это часть плана.
Представление, устроенное младшим братом, и его последующее уединение с Фен Сюин на балконе приводили Веймина в тихое бешенство. Если Лиминю хватит наглости в преддверие помолвки обесчестить его невесту (что было бы в его стиле), у первого принца не останется выбора, кроме как покрыть себя позором братоубийства. Однако когда он попытался высказать свои опасения главе клана, та ответила коротко и лаконично:
— Не унижайте наследницу Фен подобными подозрениями, Ваше Высочество.
С огромной радостью первый принц ворвался бы на балкон и испортил младшему брату его задумку. Но как бы невзначай преграждали слуги клана Фен ему дорогу, и устраивать скандал было недостойно принца. Да и вернувшуюся Цзао Лянмян требовалось утешить и успокоить, чтобы как-то смягчить последствия неразумных действий Лиминя...
 
Так и случилось, что Веймин оставался в пиршественном зале, когда началось.
Сначала он даже и не понял, что происходит. В первый момент ему показалось, что помещение заволакивает дымом, будто кто-то начал раскуривать благовония. Секунды спустя Веймин понял, что что-то не так: дым слишком густой. Да и не дым это, как он понял, прислушавшись к энергиям стихии Огня, а водяной туман с торфяных болот.
Еще через секунды обнаружился и источник. Ящик, где лежала голова верного королевского вассала Цзао Тенгфея. Лед, которым она была обложена, превращался в туман, скрывающий от глаз посетителей пиршественного зала.
— Что происходит?
— Это чья-то шутка?
— Не подходите!
Паника постепенно нарастала. Никто пока не схватился за оружие, но каждый думал об одном, — что если кто-то схватится, они этого даже не увидят.
То тут, то там бездумно носящиеся по залу люди сталкивались друг с другом, создавая еще больший хаос. Сразу несколько заклинателей постарались рассеять чары, но впустую: младший брат не превратил лед в туман, а лишь развеял заклятье, превращавшее туман в лед.
— Всем успокоиться! — послышался властный голос Цзиньхуа, — Не двигаться! Слуги, открыть все окна! И принесите мед, не хватало, чтобы голова испортилась!
По ее знаку в пиршественный зал сбегались слуги со всего дворца. Туман уходил через раскрытые окна, и понемногу видимость восстанавливалась, — но медленно, слишком медленно.
А Веймина вдруг осенило. Он понял, что пока дворцовая челядь занята этим, она упускает из виду нечто куда более важное.
— Дорогу!
Бросившись к выходу, он столкнулся с одним из дворцовых евнухов, сбивая его с ног. Первый принц готов был уже бежать дальше, когда дорогу ему заступила сама глава клана.
— Ваше Высочество! Что вы делаете?!
— Нет времени! — крикнул Веймин, — Ваша дочь в опасности!
— Что вы имеете в виду?..
Цзиньхуа явно растерялась. Даже приказ слугам, принесшим бочку меда, позабыла отдать.
— Мой младший брат! Это его проделки. Он устроил этот переполох, чтобы отвлечь внимание. И сейчас ваша дочь — с ним! Я должен срочно быть там!
Оттолкнув в сторону слуг, первый принц покинул пиршественный зал. На лестнице вверх его еще пытались остановить, — но на этот раз вооруженным слугам дворца Фенгон хватило одного его грозного взгляда, чтобы расступиться.
Хотя скрывавшийся в мече демон так и нашептывал ему, что лишь пролив их кровь, он заставит их воспринимать его всерьез.
Поднявшись же на западный балкон, Веймин со всей отчетливостью понял, что опоздал. Их здесь не было. Ни Лиминя, ни Сюин. Только пара бокалов с остатками вина давали понять, что он не ошибся балконом.
Что его родной брат похитил его невесту.
Восстановить картину событий удалось быстро. План был прост, дерзок и представлял собой чистую авантюру. Когда в пиршественном зале, где собрались высокие гости, начался хаос из-за заволокшей его завесы тумана, большая часть дворцовой челяди сбежалась туда. В это самое время Чжуй, любимый боевой конь принца Лиминя, вышел под западный балкон, очень удачно расположенный неподалеку от конюшни. Неся на руках наследницу Фен, — одурманенную каким-то зельем и спящую в объятиях своего похитителя, — Лиминь спрыгнул с высоты третьего этажа прямо в седло.
И два жалких стражника, остававшихся у ворот, уже не могли остановить его.
Цзиньхуа рвала и метала. Все старшие слуги получили показательное наказание за неэффективную организацию работы подобечных и за дыры в охране дворца.
Однако начинать преследование глава Фен почему-то не торопилась.