Всегда война Часть 10 (СИ)
Сталин нехорошо улыбнулся.
— Вот, Лаврентий, можешь, когда хочешь. Я тоже плохо сыграл, и Странник все понял. Поэтому и попросил, тебя поганца не наказывать, давая понять, что он в курсе всего, делает выводы и тут же выдает план-проект стратегической операции мирового уровня, вполне выполнимой, которая по идее должна поменять полностью весь политический расклад в мире. При этом он четко намекнул, что это могут сделать все и без нас. Теперь понял, что ты сделал и в каком свете перед Оргуловым выставил меня?
— Так что делать…если на до я готов по всей совести…
— Лаврентий прекрати, не на митинге. Я, думаю, Странник и без нас начнет сейчас что-то делать, чтоб исправить ситуацию. Но нам он уже не доверяет.
Подняв трубку черного телефона и дождавшись ответа, Сталин обратился к секретарю.
— Узнай, были ли какие-либо интересные новости по генералу Оргулову… да? Молотов звонил? Очень любопытно. Хорошо.
Положив трубку, Сталин улыбнулся, но улыбка больше напоминала оскал старого волка, наблюдающего за беззащитной добычей.
— Оргулов связался с Вячеславом и лично на завтра запросил встречу с послом Японии и военным атташе, ну и так, ради порядка известил нас через НКИД, попросив прислать какого-нибудь сопровождающего, так для веса и как свидетеля. Как думаешь, что он там задумал?
Берия скрипнул зубами, понимая куда все идет.
— Будет от имени Новоросского Корпуса при свидетелях от Советского Союза морально размазывать японцев, провоцируя их либо на немедленные действия, а в свете неподготовленности они это сделать не смогут, либо напугает так, что они снова уйдут на нейтральную позицию либо станут нашими союзниками.
Прошло еще несколько мгновений и на столе зазвонил телефон. Сталин поднял трубку и выслушав доклад, невесело усмехнулся.
— Ну что, Лаврентий, Странник решил показать зубы. По нашим каналам прошла информация о начале подготовки к нанесению ядерных ударов малыми зарядами по японским центрам разработки бактериологического оружия.
Берия аж подскочил на стуле.
— Он что с головой вообще не дружит?
— Почему? Его миру, его организации, его друзьям и семье грозит реальная опасность. Да и те же японцы уважают силу и решительность. Судя по докладу, стратегический бомбардировщик должен быть готов к завтрашнему обеду — как раз к результатам визита Странника к японцам.
— Но он же нас не поставил в известность, это же…
— Да, неприятно, но уверен, Оргулов все сделает правильно, порядок применения этого оружия в нашем мире мы ведь оговаривали. Насколько я понял, он запросил разрешение у своих генералов, и уже после этого обратится в ГКО за подтверждением, поэтому завтра всем быть готовыми срочно прибыть на очередное внеочередное заседание. Ну а ты, Лаврентий понял, что нужно делать?
— Ехать к нему извиняться?
— Вот именно. Правильно понял. Так что, Лаврентий, ты натворил, значит бери бутылку лучшего коньяка и езжай к Оргулову и договаривайся. И свидетелем в японское посольство от правительства Советского Союза поедешь ты. Все понял?
— Так точно, товарищ Сталин.
* * *После того как выехали из Кремля я несколько минут обдумывал сложившуюся ситуацию и пришел к выводу, что надо как-то менять правила, точнее ту колею, по которой мы сейчас движемся и все это может быть легко просчитано нашими противниками. По аналогии с тем, когда играют в шахматы два гроссмейстера, просчитывают ходы, вероятности, и один из них, начинает ходить как в шашках и на возражение оппонента вырубает его классическим боксерским джебом. Ведь стоит задача не выиграть партию, а победить в войне и выжить, и правила, которые изначально вроде как были навязаны, сдерживают только нас, а не оппонентов.
Поэтому взяв трубку телефона ЗАС связался через коммутатор с НКИДом и вызвал на связь Молотова, пользуясь своими правами члена ГКО. Вячеслав был все еще под впечатлением после нашего недавнего собрания, конечно не стал тянуть время и быстро вышел на связь. Он так же, как и все члены ГКО присутствовал и при запуске ракетоносителя на орбиту со спутником-маяком, и конечно при проведении испытаний по орбитальным бомбардировкам, естественно знал мое истинное место в нынешней иерархии, поэтому очень внимательно отнесся к моей просьбе организовать официальную встречу с послом Японии и военным атташе. Молотов на несколько мгновений завис, прекрасно понимая, что такие шаги, тем более с моей стороны обязательно должны быть согласованы со Сталиным. Но и прямо отказывать и нарываться на конфликт он тоже не хотел, прекрасно понаблюдав недавно как на заседании ГКО по моей наводке Берию строили в четыре ряда, поэтому я решил, так сказать поднадавить.
— Вячеслав Михайлович, в данной ситуации я в первую очередь буду действовать как руководитель Новоросского Экспедиционного Корпуса, главного союзника Советского Союза и только во вторую как член Государственного Комитета Обороны СССР. Да, вы правы, данный визит необходимо согласовать с товарищем Сталиным, но я уверен, что он будет не против. Ну а с вашей стороны, было бы не плохо нам в сопровождение выделить человека от СССР с достаточно высоким статусом.
Но Молотов был тоже не такой уж простым человеком, поэтому решил немного поюлить, но тут я все же проявил настойчивость.
— Вячеслав Михайлович, моя организация и Советский Союз союзники. Этот визит состоится, и мы со стороны пришельцев из будущего объясним японцам, насколько они опрометчиво решили ввязаться в этот конфликт, и зная меня, вы должны осознавать, что это не спонтанное решение, а шаг, направленный на достижение определенного эффекта. И в случае негативных последствий, крайним будет генерал Оргулов, а руководство СССР как бы было в стороне, ну а в случае удачи — мы как всегда вместе. Тем более сейчас уже поздно, и у вас есть время до утра, чтобы согласовать это решение с товарищем Сталиным и уже утром известить японского посла.
— Хорошо, Сергей Иванович. Я свяжусь с вами утром, ну а пока мне все равно нужно доложить Иосифу Виссарионовичу о ваших, так сказать, несогласованных шагах.
Положив трубку, я молча уставился в окно, не обращая внимание на демонстративное сопение Дегтярева, еще раз прокручивая в голове все происходящее. Так мы ехали еще несколько минут, после чего я, приняв решение, поднял трубку второго аппарата с тоже с системой шифрования связи, но только уже для нас, для пришельцев и вызвал оперативного дежурного по Усадьбе и продиктовал ему приказ.
— … подготовить стратегический бомбардировщик «Белый лебедь», аэродром, полетное задание, целеуказание для нанесения бомбовых ударов тактическими спецбоеприпасами по местам дислокации японских центров по разработке бактериологического оружия, имеющих кодовые названия «Отряд 731» и «Отряд 100». Срок готовности 12 часов дня по московскому времени мира 1942-го года завтрашнего дня. Направить уведомление генералам Ростовцеву, Сипягину, Мартову о начале процедуры согласования об оперативном нанесении локального ядерного удара согласно установленного протокола…
Мы подъезжали к Усадьбе, а героически молчавший до этого момента Дегтярев все боролся с приступами желания немедленно обсудить все что произошло на внеочередном заседании ГКО, непосредственным свидетелем и участником которого был он сам. Но молодец — вытерпел, за что, когда мы по выдвинувшемуся прямо из воздуха пандуса переходили в наше время, я не удержался и похлопал его по плечу со словами «Могешь, мужик!», и он сразу понял, что я имел в виду и тут же ухмыльнулся, давая понять, что для меня только все начинается.
Мы прошли через кольцо портала, вышли в специальную шлюзовую камеру, где попали под струи горячего воздуха, который выдувал мусор, пыль, остатки снега и все это выкидывалось в специальную накопительную камеру. И, в последнее время, с учетом достаточно явных угроз применения бактериологического оружия, проводился, пока еще, выборочный анализ на предмет насекомых, в первую очередь зараженных блох, ну и сами люди тоже проверялись и на повышенную температуру, потливость, отдышку и другие характерные признаки, связанные с разного рода эпидемиологическими заболеваниями.