Исполнитель (СИ)
Дома была только мать – Светлана Генриховна, невысокая, чуть полноватая женщина, одетая в домашнее платье и кухонный фартук, который теребила, затравленно глядя на меня.
Я ещё раз показал удостоверение, впрочем, глянула она туда мельком, вряд-ли хоть что-то разглядев, слишком нервным было её состояние.
– Ваш сын – Степан Вернер, разбойник десятого уровня с ником “Гаммадрил”, проживает с вами? – спросил я, продолжая осматриваться.
Видно было, что семья не слишком богатая, простенькие обои, линолеум под ногами, старые деревянные плинтуса.
– Да, – тихо произнесла женщина, затем помотала головой, – то есть нет. Жил раньше, сейчас в основном со своими, там. Но иногда навещает.
– А вчера, был? – я прислушался к звукам в квартире, но всё было тихо, только из кухни доносились негромкое бульканье.
Та замялась, но под моим нахмурившимся взглядом, мелко закивала и призналась:
– Да, был.
Тут внезапно, на глазах у неё навернулись слёзы:
– Вы посадите его, да? Я знаю, у вас эта ужасная тюрьма.
Видимо сильно любила она сына, даже с учётом, что тот, не совсем человек уже. Бессмертный игрок. Впрочем, игровая раса у него была человеческой и, по статистике, связь с родственниками такие игроки держали более крепкую, чем остальные превращенцы.
– Посмотрим, – уклончиво ответил я, – но чистосердечное признание облегчает вину. Вы разрешите?
Я показал рукой вглубь коридора, шагнул вперёд. Светлана Генриховна тут же кивнула, посторонилась, пропуская меня. Хоть я и верил ей на слово, что в доме, кроме неё, никого, но проверить не мешало.
Заглянув на кухню, я увидел кастрюлю на плите, и некоторый беспорядок на кухонном столике, похоже я поймал хозяйку квартиры прямо посреди готовки. Там же отиралась и белая с подпалинами кошка, нагло стащившая и жадно пожиравшая кусок колбасы. Ойкнув, заглянувшая вслед за мной женщина, шикнула на ту:
– Машка, брысь, дрянь хвостатая!
Следом за кухней, по коридору был зал, с негромко работающим телевизором.
– Не люблю тишину, – тут же поспешили прокомментировать мне.
Вот только канал был, на удивление, не с сериалами, а новостной. Шла передача – “Новости игрового мира, с Бонусом и Гамовером”. Где два постаревших ведущих обсуждали последние события. Мелькнуло даже видео с ночного нападения пэкашников на нуболоку.
Странный выбор для домохозяйки…
Поджав губы, я остановил свой взгляд на стоявшем напротив телевизора диване и, стремительно подойдя, пока хозяйка не успела опомниться, произнёс:
– Я присяду, – и тут же резко на него сел, плюхнувшись всем весом, отчего диван, неожиданно, человеческим голосом ойкнул.
Женщина побледнела, а я, вскочив, выхватил гаситель игровых способностей и, отступив пару шагов, скомандовал:
– Из дивана, без резких движений, иначе применю негатор. Живо!
Там завозились, затем сиденье приподнялось и из отделения для белья под ним, вылез молодой парень, в кожаном доспехе и высоких, до колена сапогах. Волосы его были стянуты в модно-молодёжный конский хвост, и украшены обручем. Взгляд Степана, а это точно был он, был затравленный, исподлобья, словно у маленького зверька.
– Ник и уровень! – вновь жёстко приказал я.
Над головой загорелась чуть желтоватая надпись: – “Гаммадрил”.
Даже дуэль, один на один, всё равно чуть красила ник, система одинаково воспринимала любое убийство одного игрока другим, но парень, судя по всему, если и пэкашил, то редко и осторожно.
В принципе, пока желтый не начинал уходить в оранжевый оттенок, игрок по местным понятиям пэкашером не считался. Мало ли, кого в порядке самообороны завалил или на дуэли.
– Я ничего не делал, – заявил внезапно парень, – я всю ночь спал, мама свидетель.
Покачав головой, я хмыкнул, покосился на женщину, затем ответил:
– И не совестно мать подставлять? Натворить, а потом, стыдливо поджав хвост, бежать мамке под юбку? Ты же не ребёнок уже. А?
Услышав в моём голосе толику презрения, он закусил губу, скривился буркнул еле слышно:
– Пошел ты, непись…
– Стёпа! – охнула Светлана Генриховна.
– Осторожней, молодой человек, – резко произнёс я, – иначе суток на пять – десять вы о прокачке забудете. Помимо штрафа за дуэль в жилом квартале.
– Штрафа? – ухватилась хозяйка квартиры за мои слова.
– Штрафа, – подтвердил я, – если ваш сын признает участие в дуэли, я зарегистрирую административное правонарушение, а начальник управления определит сумму штрафа.
– А если… – вскинулся Степан.
– А если не признаете, то придётся назначить дополнительную экспертизу и если ваше участие подтвердиться, к штрафу также добавится административный арест, потому что отказ от признания вины будет считаться отягчающим обстоятельством.
– А как же пятьдесят первая конституции? – парень всё не мог угомониться, – я на юридическом учился, это моё право не свидетельствовать против себя.
– На игроков эта статья не распространяется, – покачал головой я, – если бы вы следили за поправками после прихода Системы, таких вопросов бы не задавали.
Это похоже его убедило. Свесив голову вниз, он подумал с минуту, затем вздохнул и угрюмо произнёс:
– Я был не один.
– Естественно, – не удержался от саркастического смешка я, – дуэль предполагает наличие как минимум двух. Но не переживайте, мои коллеги сейчас как раз занимаются вашим товарищем, – “Свинтусссом”.
Это поставило окончательную точку в разбирательстве и, сделав необходимые записи в планшете, я взял объяснение с “Гаммадрила”, после чего квартиру Вернеров покинул.
Парни меня уже ждали, отработав второго участника дуэли, поэтому можно было ехать дальше.
Остальные анонимки были практически такой же рутиной, и часам к двум, купив по дороге в магазине по пачке доширака и паре сосисок на каждого, мы вернулись в управление.
Правда, только я успел залить лапшу с порезанными туда кружками сосисками, кипятком, как на пороге нашего кабинета возникла Алиса.
– О, привет Алисон! – помахал ей с дивана Костя, а я, вспомнив, что обещал к ней заскочить, хлопнул себя по лбу.
– Прости Алис, совсем забегался, – искренне покаялся я, под её требовательным взглядом.
Смягчившись, она прошла к нам, села на диван к быстро подвинувшемуся Мезенцеву, поправила юбку и, покачав головой, глядя на бичпакеты на столе, вздохнула:
– Что вы едите…
– И не говори, гробим желудок, – жалостливо произнёс Костя, ткнул несильно девушку пальцем в бок, – нет бы нас своей домашней едой угостить?
– У тебя жена есть, – ответила Старцева с лёгким упрёком, – вот она пусть тебя и кормит.
– Злая ты, – надулся тот, – между прочим, она у меня тоже в погонах, нам некогда готовить, мы на службе.
– Сам такую выбрал.
– Ну ладно я, – тут же нашелся Мезенцев, ткнул в мою сторону, – но Андрей-то один.
– Андрею может и приготовлю, – поправила кокетливо девушка прядь, заправляя ту за ухо, одновременно с лёгкой полуулыбкой глядя на меня.
– Спасибо Алис, но, – покачал я головой, открыв крышку и перемешивая исходящую паром лапшу, – не стоит. Сегодня мы в конторе, а завтра на выезде целый день, тут не угадаешь.
В этот момент забежал в кабинет Булдаков, критически оглядел всю нашу компанию, поздоровался:
– Привет, Алис.
Затем требовательно спросил уже нас:
– Что по анонимкам?
– Отработали Вадим Петрович, – ответил Женька, – сейчас поедим и дальше по делам работать будем.
– Ну ладно, – полковник ещё раз оглядел кабинет, словно выискивая какой-то компромат, после чего убежал дальше, по своим начальственным вопросам.
Заточив дошик, я выпил оставшийся после лапши химический раствор – бульоном его рука не поднималась назвать, полирнул всё это кружкой чая с печенькой и вполне сытый, поднялся со стула.
– Ну что, пошли за сводками?
Я протянул руку, помогая Старцевой подняться с дивана. Галантно пропустил вперёд. Не отказав себе в удовольствии, полюбоваться на её подтянутую тренировками в зале и обтянутую юбкой, гм, попу. Особенно когда она передо мной поднималась по лестнице на третий этаж, где был её кабинет.