Невыносимая шестерка Тристы (ЛП)

— Ты специально это сделала.
Она наклоняется вперед, высвобождаясь из объятий, но его руки остаются на ней, блуждая по спине, как будто она принадлежит только ему.
Клэй вытаскивает жареную картошку из корзины, Крисджен улыбается, наслаждаясь изысканным мастерством своей лучшей подруги, проделанным с лесбиянкой.
— Так что мы получим за выигрыш? — спрашивает меня Клэй, поедая картошку.
— Вы остаетесь, — отвечает Трейс, стоящий позади меня.
— Мы могли бы остаться в любом случае.
Я беру свой клинок, убираю его в ножны и засовываю в карман.
— Ты знаешь, — продолжает Клэй, — мне в самом деле будет жаль, когда мой отец сровняет это место с землей. Просто подумай… — Она оглядывается через плечо на Каллума. — Мы сидим прямо около девятой лунки, верно? Ты видел чертежи?
Он кивает, Даллас делает шаг вперед, но я хватаю его за руку, удерживая на месте.
— Такая утрата в виде лаймового пирога, — добавляет Майло.
— Ну, новому обществу нужны рестораны, — успокаивает его Клэй. — Мы дадим Мариетте работу.
А потом она пронзает меня взглядом, и, что бы мы ни делали, они знают, что победят. Не сегодня, но в конце концов.
— Лаймовый пирог! — кричит Каллум официанту. — С собой!
Они все начинают вставать, но я останавливаю их.
— Не надо! — говорю я Мариетте и перевожу взгляд на Клэй. — Ночной прилив. Ты сможешь пересечь рельсы.
Это не она против меня. Это Святые против Болота. Давайте повеселимся, прежде чем все это исчезнет.
Клэй сомневается.
— Администрация не разрешает это. Мы должны оставаться в Сент-Кармене.
Ночной прилив — традиция выпускников. Охота за предметами по всему городу. Всю ночь. В нее включены неразрешенный алкоголь и тайная охота за предметами, которую тоже запрещает администрация.
Я бросаю на нее многозначительный взгляд.
— А мы не расскажем.
Каллум внимательно наблюдает за тем, как Клэй размышляет, ее друзья позволяют ей принять решение.
— Все мы, — говорит она.
Я киваю.
— Всю ночь.
Снова киваю.
— И мы можем пойти куда угодно.
— Можешь попробовать, — предлагаю я.
Я не проиграю вновь.
— По рукам, — заключает Клэй.
Они поднимаются со своих мест, Каллум бросает деньги на стол, когда они проходят мимо нас к двери.
Но Клэй останавливается рядом со мной.
— И ты должна мне новое платье, — тихо произносит она.
Она уходит, а я улыбаюсь сама себе. Ага, удачи с этим.
— Что ты делаешь? — Даллас дергает меня за руку. — Мэйкон не согласится на это.
Я игнорирую его и выхожу из ресторана, молча обходя Арми, Айрона и Арасели. Иду коротким путем по дороге к своему дому, проходя мимо открытой мастерской. Мэйкон работает с мотоциклом, в то время как несколько местных парней наблюдают за ним с пивом в руках.
В безопасности у себя в комнате я запираю дверь, подключаю телефон к зарядному устройству и падаю на кровать, не включая свет.
Смотрю вверх, на потолке отражается свет от уличного фонаря, какая-то канзасская песня вибрирует сквозь стены из гаража. Мои белые рождественские гирлянды украшают изголовье кровати из кованого железа и обрамляют оконную раму, напоминая мне о прожекторах в темноте сцены.
Я актриса, внутри и снаружи. Годами я хорошо играла свою роль, как будто все шло по сценарию, и я знала, что будет дальше. Никаких сюрпризов.
Но сегодня вечером внутренняя змея проснулась, и это оказалось так приятно. Мой яд не похож на ее, поэтому я никогда не думала, что он смертелен. За последние четыре года я дала Клэй слишком много власти.
Я улыбаюсь в темноту. Я — яд. Я тоже могу быть ядом.
Вытаскиваю подушку из-под головы и прижимаю ее к груди, стискивая ткань в кулаках и зарываясь в нее носом.
Мое желание к ней раньше было ничем. Просто недоразумением.
Наверное, она все еще привлекает меня, как и много лет назад, до того как я поняла, насколько она отвратительна.
Или, может, я просто ненавижу ее так сильно, что хочу, чтобы она увидела мою силу. Ощутила поцелуй, перерастающий в укус. Почувствовала борьбу, перерастающую в секс.
 
Как бы я не пыталась это исправить, это все равно было неприятно. Я не жестокий человек, и мне не нравится причинять людям боль. Я просто… я не знаю. Она меняет меня. Я хочу повлиять на нее.
Свернувшись калачиком на боку, я держу подушку, отпуская беспокойство, и планирую завтрашний день.
Как поступлю с Клэй. И с ключом.
И с реальностью, в которой я не хочу мести или борьбы. Я хочу веселья.
Я собираюсь повеселиться в Ночной прилив.
— Лив?
Я шевелюсь, туман в моем мозгу рассеивается.
— Лив! — Два громких удара в мою дверь, и я сжимаю подушку в своих руках.
Сон давит тяжестью, когда я моргаю, открывая глаза, и вижу слабый свет, струящийся через окна. Дерьмо. Я же просто прилегла.
Разве нет?
Переворачиваясь, я смотрю на часы и вижу, что сейчас шесть пятьдесят утра.
Я вскакиваю, потирая глаза. Боже. Я даже не разделась.
Прочищаю горло:
— Я встала.
— Ты можешь приготовить мне обед на работу? — спрашивает Арми. — Пожалуйста? Я очень занят.
Декс плачет прямо за дверью, и я знаю, что он говорит о ребенке.
Я киваю, хотя он не может меня видеть.
— Выйду через минуту.
Черт, кажется, будто я совсем не спала. Совершенно не помню, как заснула.
Я выпрямляю руки, все еще обнимающие подушку, и сбрасываю ее с себя.
Воспоминания о вчерашнем вечере вспыхивают в голове, а вместе с ними и сделка, которую я заключила с Клэй.
Я немного напугана, но в то же время и немного взволнована. И теперь у меня в голове проясняется. Она мне не враг. Она не имеет для меня никакого значения. Это будет напряженная ночь, но я позабочусь о том, чтобы Святые были не единственными, кто хорошенько повеселится.
Мой телефон вибрирует, и я хватаю его, вылезая из кровати. Открываю дверь и вижу, как Арми идет с ребенком по коридору. Я снова закрываю ее, вытягиваю руки над головой и чувствую, как мышцы и косточки трещат у меня в спине. Не думаю, что я двигалась всю ночь.
Мой телефон снова вибрирует, я провожу пальцем по экрану. Слишком много уведомлений.
Я прищуриваюсь. Что я, черт возьми, пропустила, пока спала? Черт.
Выбираю одно и нажимаю на него, моя грудь сразу же сжимается, когда желудок скручивается и тошнота поднимается к горлу.
— Что? — с трудом произношу я.
Клэй.
Нет.
Семь
Клэй 
–Ты видела ее? — спрашивает Эми, проведя по считывающему устройству карточкой для обеда.
— А какое мне до нее дело?
Я повторяю ее действие, бросаю карту на поднос и несу еду к обеденному столу. Крисджен идет за мной, а Майло, проходя мимо, забирает у нее пару картофелин.
— Будь осторожна, Клэй, — предупреждает Крисджен. — Есть причина, по которой залив Саноа сохранился так долго. И причина, по которой наши родители не хотят, чтобы мы находились там.
— Да брось… — ворчит Эми, садясь рядом с Каллумом. — Это видео бесценно. Превосходство Омеги Чи.
Я стягиваю через голову вязаный жилет и кладу его на стол, вытаскиваю телефон из сумки и проверяю уведомления. Пот выступает у меня на лбу.
Было глупо выкладывать это видео. Боже, о чем я только думала? Мне просто стало так чертовски жарко после того, как я увидела ее в той машине, ее потные лапы на Меган, что я достала телефон и начала снимать.
А потом я зашла в «Мариетту», и там произошла еще одна встреча. Я не могу перестать думать о ней.
Я все время думаю о ней. Хотя просто хочу выбросить ее из головы.
— Наши деньги не имеют для них значения, — говорит Крисджен Эми.
— Деньги не дают настоящую силу, — огрызаюсь я, меня тошнит от того, что Лив тоже использует это оправдание. Это происходит потому, что одни делают то, чего не делают другие. Она угрожала нам. Бросила нам вызов. Она сама виновата в этом.