Кодекс Охотника. Книга XXI (СИ)

Пушкин старался ничего не пропустить, и все запомнить. Вот только Александр был другого мнения. Он еще раз посмотрел на него, а затем поднял правую руку, и щелкнул пальцами.
Обычный щелчок, от которого пошла волна энергии, и… Все! Буря стала возвращаться назад, и заполонила собой всё вокруг, что удалось ненадолго «отвоевать» у нее Пушкину.
Снова кругом белая мгла… Но Александр Сергеевич не спешил уходить. Ему хотелось понять, что он сегодня вообще увидел.
* * *
Значит, звук… Теперь понятно, почему Пушкин считается одним из сильнейших, и почему любит работать в одиночку. Также я знаю уже, почему так мало есть видео с его участием, где он сражается.
Всегда смотрел и понимал — мощи у него много, но ничего особенного не видел. А оно вот что оказывается… Звук… И эта его способность хранится в строжайшейтайне. Иначе Империю станут бояться еще сильнее.
Встречал я в жизни таких магов, которые работали со звуком. Магадарий Тардаскопий, был одним из сильнейших! Однажды он приказал вражеской армии умереть, и они все его послушались. Но это был величайший уровень для этого Дара и магической школы… Куда проще взорвать мозги своим голосом или материализовать звук, переведя его в материю.
Та волна была интересной, и если он был бы сильнее меня, мог и ранить. Но, увы… А может он понимал это, и потому не добавил больше своей мощи.
— Не спать! Я нахрена тебя призвал⁈ Уничтожить его!!! — заорал я на Изувера, который сейчас жрал червя. — Давай заколбасим вон ту мелкую Жуть!
Тут реально на подлете мелкая Жуть, не такая большая, которую я уничтожил раньше, но тоже опасная. Кажется, Серые начинают бросать, как говорится, свои последние резервы, а Изувер их тут жрет.
Мой приказ был для него законом, и он поспешил его выполнить.
— УУУУААААААААААААААА… — заорала эта пустая пасть на Жуть, и из нее вылетели тысячи сосулек.
Вначале они ничего не могли ей сделать. Но на втором залпе уже пробили оболочку у твари, и Жуть умерла.
Интересно, а как там дела у Бордена? Может, встречу его… Если тот еще не умер. Не знаю, почему я вспомнил про него. Ведь мне нужно думать о том, что Изувер скоро закончится. У меня не хватает ещё энергии, чтобы призвать его на весь день. Кстати, может показаться, что такой «питомец» невероятно силен, и может победить целую армию. И наверное, это так… Но только в том случае, если воздух будет магически токсичен, как в случае с бурей, чтобы он питался от неё, и вокруг должно быть полно снега. В пустыне же он сразу умрет, как только там появится, и станет мокрым пятном. Но для пустыни у меня есть Пустынный Изувер. Жаль, морских не существует, и небесных. С другой стороны, существуют земляне, но они настолько слабые и добрые, что мы их даже не убиваем.
Может и те были бы добрыми… Ладно, не о том думаю.
— Ш-ш-ш-ш-шандр… Ш-ш-ш-ш-ш-шобаки… — появился Шнырька на моем плече, и указал мне в ту сторону, откуда идет враг.
— Спасибо, что сказал, — погладил я мелкого. — Не думал, что он будет таким медленным.
Шнырька еще часа два назад показал мне, кто к нам идет, и я был к этому готов. Реально готов, но суровая правда оказалась страшнее, чем я мог предугадать.
Серый Исполин… Это строение, которое сделано из живых материалов, но на Жуть совсем не похоже.
Исполин был крепче раз в пять, и не было внутри него живых существ. По крайней мере, в таком маленьком, а что было, так это много оружия и материнское ядро, которое и питало всю эту махину. Говоря, махину, я не преувеличиваю. Его размер примерно, как небольшой замок, и он умеет расти. Это что? Они уже успели вырастить его здесь. Кто бы мог подумать? Точно не я. Трудность производства этой твари состоит в том, что его не перетащить из другого Мира, а растить нужно именно здесь, чтобы он привыкал к магическому фона мира, в котором будет жить, и которым будет питаться.
Так вот, я был готов! И мой Изувер тоже… Но Исполин был слишком медлителен. Изувер исчезнет через минут двадцать, а Исполину еще идти часа три. И только два варианта у меня есть. Остаться, и попытаться его уничтожить. Или все таки сбежать. Снова…
 
Но в этот раз побег будет настоящим. Всему флоту придется отступить и, по возможности, попытаться выстрелить из безопасного места по Исполину. Но я не думаю, что это получится. Исполин ответит. И ответит сильно. Его лазерные живые установки стреляют на очень приличную дистанцию. Правда, даже если я сбегу, то все равно буду собой гордиться. Серые так беспощадно пытаются не дать высадиться сюда людям, что я расценил это, как страх. Они понимают, что не готовы еще на несколько десятилетий сражений.
В той битве, когда они смогли выбить людей, было потеряно слишком много старых Серых, и большое количество остальных сил. Даже Серый Король, и тот пал. Сейчас все мне попадаются молодые Серые, которые совсем, как говорится, зеленые и слабые. А потому я радовался. Сильно радовался, что смогу воспользоваться их глупостью, и ещё больше уменьшить число врагов. Они не думали, что произойдет такая резкая и быстрая потеря самых боеспособных индивидов, и перекидывали подкрепления, как раньше, постепенно, что было их ошибкой.
Изувер смог набрать массу, впитав в себя снег и кровь Серых. А еще буря тоже пострадала, и теперь едва прикрывает меня. Когда пропадет полностью, то мне придется работать руками, чтобы не палиться. Думаю, если я постою здесь еще два дня, то когда сюда снова вернуться люди, они будут удивлены, насколько слабыми стали Серые. Молодняку нужно некоторое время, чтобы набраться сил, и его можно просто им не дать.
В итоге, время вышло, и Исполин так и не появился. Слишком медленно он передвигался на своих высоких манипуляторах. Кстати, таких я еще не видел. У него ноги были совсем другими, не тонкими, как у пауков, а скорее, широкими, с плоскими «ступнями», чтобы не проваливаться в снег. Так что он мог бы и побыстрее передвигаться. Но это уже неважно. Я не знал, что толком делать. Светлеет, и буря проходит… А еще, Изувера нет… Хотя, и Серых практически тоже… Я последних, хожу и добиваю, но скоро тут будет сильный враг, и мне нужно решать, что с ним делать. Может, стоит позвать Пушкина? Но зная его, он не пойдет вот так с нахрапа. Слишком осторожный, и не любит действовать без подготовки.
Прошел еще час, и я уже спокойно сидел на берегу и смотрел на поле боя. Меня тоже было хорошо видно с корабля, и я заметил, как на палубе стоит злющая Хельга, так как поняла, где я был всю эту ночь, а её с собой не позвал. Алексеев, Пушкин, и Доброхотов стояли рядом, скорее задумчивые, видимо размышляя, почему я не возвращаюсь. А я, на самом деле, жду. Чего жду?
Ну, примерно час назад я отправил Шнырьку в путешествие, вот и жду. Он сейчас отлетел достаточно далеко на грифоне, которого я призвал, и там уже должна ловить связь. Всё, что ему нужно сделать, это отправить одно сообщение, и тогда будет весело. Очень весело, но не мне… Сегодня Галактионов лишится еще одного козыря в рукаве, и это прискорбно. Но с другой стороны… После Исполина я уже не знаю, что они смогут еще послать.
Хельга
Мать ей постоянно твердила, что настоящая принцесса всегда держит свои эмоции под контролем, и она была с ней согласна. Девушка всегда старалась походить на свою мать, и слушала ее. Однако, она отлично запомнила, в каком бешенстве была мама, когда отец пошутил однажды что-то про её макияж. Эту фурию было не остановить, и ни о каком контроле там тоже не было речи.
Вот и сейчас Хельга была в похожем состоянии, когда сегодня ночью она набралась смелости, или просто поверила в себя, и пошла к Саше в каюту, чтобы поговорить. Ей просто хотелось общения, ведь они так давно не виделись. А оказалось, что он пропал… И Пушкин сказал ей причину, когда она подошла к нему, дабы сообщить о пропаже.
Александр просто взял и ушел. Даже никому не сказал, и пошел делать самую тяжелую работу в одиночку. А ведь… Можно было взять ее с собой.