Измена. Я больше не буду тряпкой (СИ)

— Ненавижу! Пошел вон! — я ненавижу всех. Хочу, чтобы все меня оставили, даже мое собственное сознание. Хочу забыться, упасть в черную яму и остаться там.
Только я продолжаю чувствовать адскую боль, больше ничего. Остальное утратило смысл.
— Подумай про ребенка, — вот эти слова, очень медленно, но все же проникают в измученное сознание.
Я не могу в черноту. Мне нельзя… Мой малыш. Плод моей любви. Частичка Коли. Самое хорошее, что есть в предателе, сейчас живет во мне.
Глеб дает мне в руки тонкую нить. Вначале едва ощутимую, невесомую, но секунда за секундой она растет, превращается в стальной канат, который тянет меня из трясины. У меня есть смысл, есть ради кого жить, у меня будет свой маленький Коля, который меня никогда не предаст. У малыша будут его глаза, только в них не будет предательства, его улыбка и очарование… Сын… наш сын… Только мой сын…
Открываю глаза, впервые после увиденного смотрю осмысленно. Я лежу на тротуаре, рядом со мной сидит Глеб. А вокруг нас уже начинают собираться люди.
Парень пытается им объяснить, что все нормально. Хочет, чтобы они разошлись. Кто-то достает телефон, чтобы вызвать полицию.
— Не надо полиции… все нормально, — говорю, и не узнаю свой голос. Часть меня умерла, я ощущаю ее омертвевшую во мне, груз который навсегда камнем осядет во мне… мертвое счастье.
С помощью Глеба поднимаюсь на ноги. Позволяю ему взять меня за талию и вести. Идти удается с трудом. Сил совсем нет.
— Сейчас сниму гостиницу. Сможешь отдохнуть. Или в больницу лучше? — смотрит на меня с тревогой.
— Едем. Не хочу лишней минуты находиться в этом городе, — боль вновь меня бьет кулаком в солнечное сплетение. Задыхаюсь. Судорожно глотаю воздух, — Тут все пропитано изменой… не могу…
— Понял, — Глеб помогает мне сесть в машину.
— Откуда ты знаешь… про малыша? — спрашиваю, когда мы уже выехали из города, и перед глазами проносятся пустынные поля, на которые опускается тьма. Ночь вступает в свои права. Точно так же мой свет поглотила чернота. Только завтра будет день, а для меня больше никогда не наступит рассвет.
— Тест… я увидел его в туалете… — Глебу неловко. Он боится и слова лишнего сказать, чтобы не спровоцировать меня.
Он прав я могу сорваться в любой момент. Держусь только благодаря малышу, он не дает мне снова упасть в пропасть. Но если сорвусь, то дороги назад не будет.
Понимаю, что я на грани сумасшествия. Так больно, что хочется сойти с ума. Потерять рассудок, забыть, не помнить, не вспоминать.
— Я его увидел после того, как сказал тебе все. Если бы знал… — парень замолкает, сильно сжимает руль.
— И все же повез меня в этот город…
— Маш, я не предполагал, чем все обернется. Думал, вы поговорите, все выясните… Прости… я облажался… я не хотел этого… мне так жаль, — он говорит сбивчиво. Бледный, губы посиневшие, пальцы дрожат…
— Не ты же его к той девке подложил, — впиваюсь ногтями себе в ногу… неужели эта боль теперь будет со мной всегда?
— Мне надо было тебя уберечь! — восклицает с запалом.
Я лишь машу рукой. Мне нечего ответить. И говорить не хочу. Отворачиваюсь. Смотрю в окно, ничего не вижу… только Коля и та девка на нем…
Сколько их было? Какая разница… важно то, что не было любви… с его стороны была только ложь… За эту ложь ненавижу… и продолжаю любить отравленной, жгучей любовью.
Остаток дороги проходит практически в тишине. На рассвете мы приезжаем к общежитию.
Глеб помогает мне выйти из машины. Меня шатает. Я плохо соображаю. Больно, как же больно… Сколько я так выдержу?
— Тебе поесть надо!
Понимаю, что ради ребенка надо. Глеб предлагал остановиться в придорожных кафе. Я наотрез отказывалась.
— Кусок в горло не лезет, — с трудом выдавливаю из себя несколько слов.
— Ты знаешь, почему надо!
Качаю головой. Делаю неуверенный шаг в сторону общежития. Голова ходуном. Я бы упала, если бы парень не подхватил меня на руки.
Глеб несет меня в комнату. Сам достает ключ у меня из сумочки. Не могу двигаться.
— Сестренка, сюрприз! — под моей дверью стоит Люда. — Я приехала час назад. Тебя нет. Дозвониться не могу, — продолжает тараторить.
 
Не могу даже поздороваться. Мычу что-то невразумительное.
— Ой, что случилось! Глеб! Что с Машенькой? — ее взволнованный голос раздается над ухом.
— Потом, Люд, — парень открывает дверь и укладывает меня на постель.
— В коридоре темно, я сразу и не сообразила… не разглядела… Маша, на тебе лица нет! — сестра осторожно присаживается на край кровати.
Раздается стук в дверь. Вздрагиваю. Зажмуриваюсь.
Людмила бежит открывать. Хочется ее остановить. Никого не хочу видеть. Не успеваю.
— Маш! — в комнату входит моя соседка из комнаты напротив.
С трудом поднимаю голову. Поздороваться сил уже не хватает.
— Тут твой Коля мне телефон обрывает. Говорит, что дозвониться не может. С ума сходит, — подходит к кровати. — Коль, она кажется, заболела, — говорит по мобильному. Потом протягивает телефон мне, — Поговори с ним, он очень волнуется.
  
Глава 50
 
Глеб и Люда синхронно машут головами, показывая, чтобы и не думала. А я наоборот, рефлекторно протягиваю руку к телефону. Не могу иначе, я по-прежнему готова бежать на его зов.
Мозг отказывается принимать действительность. Отторгает правду. Мне необходимо его услышать.
— Манюничка, привет! Я с ума схожу, с тобой связи нет! — голос Коли взволнованный. — У тебя все хорошо?
— А у тебя? — выдавливаю из себя.
— Конечно, нет! Ведь я вдали от тебя! — выпаливает так искренне, что хочется верить.
Забыть все, что узнала и просто раствориться в нем, в нашей любви.
— Чем занимаешься?
— Сейчас иду к куратору. У нас еще одна встреча сегодня, он потом останется, а я домой! Не могу без тебя! Крышу совсем сносит, — столько страсти в его словах.
Закусываю губу, во рту появляется солоноватый привкус. Точно так же он страстно развлекался с той девицей… Настолько страстно, что даже не заметил… меня…
Коля ведет себя так, словно меня не было в номере, будто я ничего не видела…
Вывод только один — он был слишком занят…
Такой как со мной, он с каждой. Заставляет поверить, что девушка единственная…
Все обман… все ложь…
Открываю рот в беззвучном мучительном крике… Ни звука из горла не вылетает, а внутри все разрывается… Мой личный апокалипсис… В эти моменты я умираю… душа корчится в агонии… А сердце, глупое сердце, продолжает выстукивать имя предателя.
— Манюнь! Что с тобой? — обеспокоенный голос Коли в телефоне.
— Все нормально… приболела… — даже сейчас мне кажется, он волнуется искреннее.
— Что-то серьезное? У тебя есть лекарства? Позвони Глебу, он купит что надо. Я могу плюнуть на все и выехать…
— Нет… это просто легкое недомогание…
Как можно так врать! Как?!
— По голосу не скажешь! Чую, нечто произошло!
— Ты себя накручиваешь, — снова из груди вырывается безмолвный крик боли.
— Манюнь, ты ведь знаешь, как я тебя люблю. Ты самый дорогой человек для меня, — и снова его слова долетают прямо в сердце, окутывают его сладкой ложью.
Так хочется верить…
А потом перед глазами сцена в номере, фото, видео… Он такой со всеми…
И я ведь готова даже простить ему измену. Мимолетное желание. Случайность… Я бы простила, просто потому, что без него нет меня. Не представляю, как существовать дальше…
Но это больше чем измена, он предал душой, его любовь — фальшивка…
— Не переживай. Все хорошо, — повторяю как робот…
Отключаю вызов. Отдаю телефон соседке.
— Ты ужасно выглядишь, реально. Может, помощь какая нужна? — интересуется она.
Не успеваю ответить, меня обступают Глеб и Люда.
— Немного приболела. Но мы тут и позаботимся, — говорят одновременно.
— Точно? А то у меня в аптечке есть все необходимое. Недавно скупилась… — с сомнением протягивает девушка.