Лесной техникум (СИ)
— Так что же мне с тобой делать, Иван-не-царевич?
На это Ваня усмехнулся:
— Ну спасибо, бабушка! Так тонко меня дураком ещё никто не называл!
Но под внешней непринуждённостью он конкретно напрягся. Вот пошлёт его бабка за тридевять земель, у Кощея Бессмертного человеческое достоинство для этой мавки выправлять, так ведь не отвертишься! Тут дело не только в том, что его вовсе не вдохновляла перспектива тащиться куда-то нафиг, чтобы устраивать там с какой-то лютой нежитью очередной забег Специальной олимпиады. Дело ещё и в том, что после, по всем канонам, ему придётся на этой мавке жениться, а помня печальный опыт семейной жизни своего отца, Ваня вовсе не горел желанием связывать себя узами брака. Бабка же на его замечание радостно улыбнулась:
— А ведь и правда, не дурак! Сообразил сходу! Значит так, касатик, с тобой мы поступим. Отдам ка я тебя в учение. Дам я тебе телефончик один, вот завтра сразу поутру и звони. Это начальник спецкафедры…
— При местном техникуме, что ли?
Бабка заткнулась и уставилась на Ваню совершенно обалделым взглядом.
— А ты откуда знаешь?
— Так о ней все местные знают, только не говорят.
— А тебе кто сказал?… Впрочем, какая разница… Ты давай, одевайся уже.
А пока Ваня одевался, Яга продолжала выспрашивать:
— А ты, пока одеваешься, расскажи-ка мне, как ты со своей мавкой пересёкся. Ато, ишь ты! Мало не удивился, так даже знает, что она змеюка.
Так, слово за слово, Ваня и поведал Яге историю своего путешествия от Синь камня. Когда он закончил, и одеваться и рассказывать, и посмотрел на старуху, та смотрела на него совершенно обалделым взглядом. Он даже забеспокоился:
— Что-то не так?
— Да всё не так… — ответила Яга. — Ладно, вот тебе визиточка, а ты сразу поутру и звони. Обязательно!
Ваня взял визитку и прочитал вслух:
— Всеслав Брячеславич Полоцкий… Ух ты! Совсем как…
— Почему как? — пожала плечами Яга. — Он и есть. И на облаке может куда нафиг улететь, если ветер, конечно, не попутает. А если попутает, точно нафиг полетит. И волком перекидывается, по окрестным сёлам курей таскает, через что и получил жаканом под зад. Его, правда, и серебряной пулей в лоб не проймёшь, но и мужик тот тоже оказался не промах! Откопал где-то бердан второго калибра! Так наш князь саженей десять летел, всё кувыркался да повизгивал, а потом три дня хромал, да садился всё больше на краешек. Так что ты, касатик, завтра пораньше ему звони, пока его опять куда не сдуло.
От такой тирады Ваня реально обалдел и только промямлил, пряча визитку в карман:
— Ну я, эта, пойду…
— Да, да, касатик, ступай… — задумчиво ответила Яга, поднимая на уровень лица раскрытую ладонь. Над ладонью заплясал язычок огня. — Вот тебе огонёк, иди за ним, он тебя и выведет прямо к дороге. Как выйдешь на дорогу, повернёшь направо, смотри не перепутай! Не, тебе, конечно, в деревню мертвецов заглянуть полезно будет, кое с кем потрепаться, но рановато тебе ещё туда ходить. По дороге иди всё прямо, там и до Калинового моста не далеко, а как перейдёшь Смородину, так и знакомые места пойдут. Ну и, ясен пень, ты иди не оглядываясь. Будут тебя звать, пугать, а ты всё иди да иди. Пока на крыльцо не взойдёшь не оглядывайся, а то, бывало, умники всякие и на собственном дворе заплутать умудрялись. Да и скарб свой не забудь, не место ему тут.
Сказав это она бросила огонёк за дверь и тот неспеша покатился прочь с уже тёмной поляны. Ваня буквально выкатился следом, подхватил пакет с удочкой и ломанулся лесом.
Огонёк летел не шибко быстро, но и не медленно, над самой землёй, давая света достаточно, чтобы не запутаться в корнях, что торчали тут словно вздутые варикозные вены, но и только. Ваня едва поспевал за своим провожатым.
Глава 5
Князь-чародей
Долго ли Ваня шёл лесом, коротко ли, но в конце концов деревья расступились и он вывалился на езженую грунтовую дорогу. Огонёк вылетел на середину, завис на мгновение и с громким: «Пуффф!», исчез. Он замер на мгновение, шумно вздохнул и медленно произнёс:
— Не оглядываться… Направо… Не перепутать!
После чего медленно повернулся направо и пошёл по дороге. Вскоре раздался шум воды и показался мост. Ваня снова замер. Дело в том, что деревня Задел стоит на левом берегу одноимённой речки, а место которое молодёжь облюбовала для рыбалки находится на правом и по всему выходило, что река под мостом должна течь сейчас для Вани слева на право, что она, собственно и делает по весне, когда в Заделе есть течение. Сейчас же, по августовскому времени, говорить про течение как-то сложно, вода оставалась только в бобровых запрудах, а остальное русло распалось на цепочку грязных луж. Но здесь и сейчас под мостом, тем самым, по которому он много раз ходил в обе стороны, нёсся мощный и шумный поток. Нёсся справа на лево, то есть по всему выходило, что стоял Ваня сейчас на левом берегу. А вода доходила почти до самого моста, шумно плескалась и брызги обильно орошали доски, по которым предстояло идти. И исходил от этой воды… впрочем, воды ли? От этой субстанции, лютый, смертный ужас. Хотелось развернуться и бежать, бежать, бежать отсюда не оглядываясь. Но в голове звучали слова Яги: «Не оборачивайся!», вспомнилось, что перед ним не Задел, а Смородина… А что от чего отделяет река Смородина? А он сейчас на левом берегу и за спиной — деревня мертвецов. И Ваня сделал первый шаг на мост…
Этот короткий, всего метров десять, путь был самым страшным в его короткой жизни. Он шёл, переставляя деревянные ноги, продавливая себя через пропитанный страхом воздух, и стараясь не то, что не оглядываться, по сторонам не смотреть слишком много.
Но всё проходит, закончились и эти кошмарные метры. С последним шагом с моста ужас разжал свои когти, но словно напоминание за спиной шумела и ярилась Смородина. Однако, с каждым шагом шум за спиной стихал, лес вокруг редел, светлел и в конце концов Ваня вышел в спокойные августовские сумерки, на такие знакомые поля, окружающие деревню. И было сейчас едва ли не раньше, чем когда он покинул своё уединённое место для медитации. Тут он уже не стал рисковать и пошёл не напрямик через поля, а как все приличные люди, по дороге. Вопреки тому, что рассказывают легенды и былички, его никто не окликал, за ноги и за волосы не хватал, никаких стрёмных личностей, стремящихся заговорить ему зубы и увести куда-то в нетуда ему не встретилось. Так и пёр всю дорогу как зомби, уставившись перед собой в одну точку. А уже войдя в дом привалился спиной к закрытой двери и вытер со лба холодный пот. И даже обычное брюзжание родной бабушки показалось ему таким уютным и домашним.
На следующий день, по утру, Ваня не стал в своей обычной манере тянуть резину и быстро позавтракав сбежал на дорогу, ведущую в Соловьёво, где его мобильник ловил сигнал. С домашнего стационарного телефона звонить не стал, чтобы бабка раньше времени не настучала матери.
Место, где сеть ловится нашлось на удивление быстро и абонент на том конце ответил мгновенно, словно ждал этого звонка:
— Ну, здравствуй, Иван Иваныч Григоров. Ты эта, чего зря воздух сотрясать и мировой эфир баламутить, просто подходи сегодня, тут и поговорим с глазу на глаз.
— А… когда? — Ваня был потрясён тем, что Полоцкий сразу его узнал, даже до того, как он сам сказал первое слово.
— Да вот сейчас и подходи. Чего тянуть-то? Да и времени у тебя не так много.
Последнее Ваню заметно напрягло, но, в отличие от князя-чародея, летать на облаке он не умел, поэтому уточнил:
— Я, конечно, как только, так сразу, но мне надо дома отпроситься, да и до Соловьёва путь не близкий.
— Ну так ты организуй всё и подходи. Я сегодня весь день на месте. Где там техникум знаешь?
— Знаю.
— Ну так вот, заходишь внутрь, говоришь на вахте, что ко мне, тебя и направят.
Дальше следовало решить вопрос с бабушкой, чтобы отлучка на несколько часов не вызвала ненужных вопросов и тут, видимо, сказались проведённые Ягой процедуры: Раньше Ваня принялся бы канючить, выдумывать какую-то маловразумительную фигню, скандалить, а сегодня он вдруг сообразил сразу: