Рыцарь дорог: Рыцарь дорог. Войны морей

– Зачем, мастер? Я не сражался, а просто ловил большую ложку.
– Именно такие случаи помогают выработать привычку. Когда придёт пора, тебе не потребуется раздумывать, чтобы правильно встать.
– Хорошо, мастер. Я запомню, – серьёзно ответил подросток и уселся на своё место.
Удовлетворённо кивнув, механик принялся раскладывать кашу по тарелкам. Усевшись, он посмотрел на монаха. Кивнув в ответ на его взгляд, монах сложил руки и прочёл молитву, после чего мужчины взялись за ложки. Долгое время в комнате стояла тишина, нарушаемая только стуком ложек по тарелкам.
После ужина старики остались у стола с кружками в руках, а мальчик, вооружившись одной из книг монаха, пристроился на топчане механика. Он настолько увлёкся чтением, что просто не замечал окружающий мир.
Старики долго что-то обсуждали, не обращая внимания на подростка. Наконец, отвлёкшись от своей беседы, они обнаружили, что мальчик так и уснул на топчане, с книгой в руках.
– Любопытный зверёныш, – одобрительно проворчал механик, забирая у него книгу. – Кстати, как его зовут? Не могу же я так звать его и дальше.
– Я прозвал его Ли.
– Почему?
– Не знаю. Просто так получилось. Когда я нашёл его, он почти умирал, а после выздоровления долго не разговаривал. Однажды я услышал, как он, играя, что-то напевал, повторяя этот звук – «ли». Так он и стал Ли.
– А сам он своего имени не помнит?
– Нет. Он был слишком мал. Кроме того, его бросили. Не знаю, сколько времени он провёл в пустыне один.
– Сволочи! – скрипнул зубами механик.
– Брось, старина. Если бы не они, он не стал бы нашим учеником.
– Тут ты прав, – усмехнулся механик и предложил: – Давай отдыхать. Завтра много работы. Да, совсем забыл тебе сказать. Ли вскочил сегодня раньше всех. Я нашёл его на улице тренирующимся.
– Я знаю, – улыбнулся монах. – Он живёт так уже десять лет и не собирается ничего менять. Ему нравится.
– Это я заметил, – усмехнулся механик.
* * *
Утро принесло неожиданности. Едва закончив тренировку, Ли увидел шлейф пыли, и земля передала вибрацию от моторов. Влетев в дом, мальчик растолкал учителей.
Подхватив пулемёт, механик выскочил на улицу. Монах быстро собрал всё, что можно использовать как оружие, и вышел следом за ним, коротко скомандовав:
– Останься в доме, Ли. Твоё дело – не дать им войти сюда, пока мы разбираемся с другими.
Коротко кивнув, мальчик подхватил два обрезка трубы и лихо провернул их в руках. Удовлетворённо кивнув, монах скрылся следом за механиком в мастерской. Из узкого окна уже высовывалось тупое рыло пулемёта, нащупывая сектор обстрела.
Постепенно нарастающий треск и рёв двигателей стал оглушительным, и во двор влетела банда волков. Останавливаясь, они глушили моторы, и постепенно грохот сменился тишиной. Рассмотреть, кто это, не давала поднятая волками пыль. Дождавшись, когда эта завеса наконец уляжется, механик рассмотрел приехавших. Это были хозяева сектора.
Вожак медленно вышел из вездехода и, осмотревшись, громко крикнул:
– Эй, старик! Не волнуйся, это свои!
– Свои предупреждают о приезде, – проворчал механик, выходя на улицу.
– Не злись. Я по делу, – усмехнулся вожак.
– Надеюсь. Не люблю терять время понапрасну.
– Где твои жильцы?
– Что тебе от них нужно?
– Просто поговорить. Так где они?
– Здесь, – раздался короткий ответ, и на порог вышел монах.
– Я хочу показать тебе кое-что.
– И что же это?
– Сейчас. Сначала отпущу парней. Нам нужно топливо, – повернулся он к механику.
– Нет проблем, цену ты знаешь.
– Хорошо, – кивнул вожак и дал знак своим подручным.
Пока механик занимался делом, взяв в помощники Ли, вожак подошёл к монаху и, попросив его отойти с ним в сторонку, направился за дом. Выйдя на площадку, где по утрам тренировался Ли, вожак снял портупею с оружием и, пройдясь по площадке, повернулся к монаху.
– Ты тренируешь мальчишку?
– Да.
– Я знаю, что ты мастер. Посмотри и скажи, что ты об этом думаешь, – задумчиво произнёс он и медленно начал двигаться.
 
Это был танец сосредоточения, один из тех, что изучал Ли. Но эти движения разительно отличались от тех, что выполнял мальчик.
Закончив, вожак медленно выпрямился и вопросительно посмотрел на монаха.
– Что скажешь, старик?
– Тебя учил человек знающий, небесталанный, но знающий только половину. Это был скорее воин, чем монах.
– Откуда ты знаешь?
– В обители нам рассказывали, что однажды к старейшим обратились люди, желавшие навести порядок в своей стране. Споров было много. Давать такое оружие людям, не связанным обетом, было опасно. В обители разработали другую систему, исключающую равновесие духа в пользу силы. То, что ты показал, и есть эта система.
– А если я сам придумал её? – мрачно усмехнулся вожак.
– Нет. Для непосвящённого это просто ничего не значащие движения. Не зная основ, ты просто запутаешься и потеряешь нить. Эти движения вытекают одно из другого.
– Значит, придёт время, и твой ученик станет сильнее меня?
– Это случится в любом случае.
– Почему?
– Время. Мы старимся – он растёт. Это обычный ход времени, который ещё никому не удавалось изменить.
– А если я его убью? Ведь тогда он не станет лучшим?
– Он – нет. Но вместо него может прийти другой. Мы все стареем. Время – оно немилосердно и неумолимо. Это просто время. Когда-то, ещё до войны, в одной из мировых религий время изображали в виде бредущей по дороге прекрасной девушки с треснувшим кувшином. Она идёт, а из кувшина медленно вытекают капли, падая и растворяясь в пыли. Кала – время.
– Время, – глухо повторил вожак, сложив на груди могучие руки и задумчиво глядя на старика.
– Да. Время. Прекрасная синеглазая девушка, вечно идущая куда-то. Ей не избавиться от своей ноши. Этот не пустеющий кувшин – её бремя. Эта дорога, ведущая в никуда, – её путь. Наш путь. Только мы можем решить, куда мы придём.
– Спасибо, старик. Не беспокойся за своего ученика. Пока я хозяин сектора, он в безопасности.
– За что ты благодаришь меня?
– За мудрость. Ты был прав. То, что я умею, – это просто выжимки. Меня учил старый солдат, случайно попавший к нам в зону. Получив дозу радиации, он не мог выйти. Ты знаешь, что бывает с теми, кто нарушает правило.
– Знаю, – коротко кивнул старик.
– Он остался. Постепенно от нечего делать он стал учить меня. Я научился владеть оружием, драться, водить всё, что движется. Он умер, и мне пришлось выживать. Теперь я здесь. В тот день, когда мы нашли вас, я, увидев тебя, вспомнил его.
– Что ж, значит, я должен вознести молитву за его душу. Он смог дать тебе то, чего не хватает большинству нынешних людей, – умение думать, размышлять. Как его звали?
– Капрал Джордж Браун. Наверно, ты прав. Надеюсь, твоя молитва будет услышана. Помолись за него, старик. От души.
Круто развернувшись, вожак развернулся и направился к своим людям.
Заправившись, волки рассчитались с механиком и ждали вожака, сидя в сёдлах. Запрыгнув в свой вездеход, вожак медленно обвёл взглядом свою банду и, махнув рукой, скомандовал:
– Поехали!
Моторы взревели, и банда скрылась в клубах дыма и пыли.
Старики задумчиво смотрели им вслед, думая каждый о своём.
Ли подошёл к учителю и, осторожно тронув его за рукав, спросил:
– Мастер, что он хотел от вас?
– Человечности.
– Он?
– Да, сынок. Внешность бывает очень обманчива. Думающему человеку иногда бывает очень нужно просто поговорить. Поговорить, чтобы обменяться мыслями, услышать самого себя. Просто подумать. Никогда не торопись с выводами. Попробуй услышать человека.
– Но слова – это просто звук. Сказать можно всё что угодно.
– Нужно не слушать, а слышать. Постарайся понять разницу.
Мальчик задумчиво посмотрел на мастера, пытаясь осознать сказанное. Но у него в голове не укладывалось, что этот огромный свирепый мужчина, способный одним движением уничтожить целую кучу народа, захотел услышать о человечности.