Пожиратели миров. 5 том (СИ)

— Здесь есть загвоздка, Катэрия, — не закончил я. — Отец тебя не отпускал. Так получилось, что мы и его тоже похитили.
Вот здесь уже взгляд Катэрии было сложно перевести, так она на меня смотрела.
— Прости?
— Он здесь, в подвале, — объяснил я. — Нам пришлось забрать и его тоже.
— Как?
— Случайно.
— Как можно случайно похитить моего отца? — не могла она понять, и мне пришлось более подробно объяснить, как всё происходило.
Как её заметил один из наших людей, как он включил пожарную тревогу, после чего уже на первом я перехватил её и отца, а дальше под дулом пистолета отконвоировал к машине и там уже к кораблю. Катэрия помнила ровно до того, как их начало обливать водой, так как после этого ей поставили укол, чтобы она не кричала на весь коридор, пока её везут.
— Это плохо… — пробормотала Катэрия. — Он здесь, да? В поместье?
— Да. Я хочу спросить тебя — нам ждать войны? Уверен, они знают, кто его и тебя похитил.
— Войны? Не знаю. Вряд ли прямо сейчас, пока он и я у вас. Скорее всего, об этом сообщать Алианетте, и уже ей придётся принимать решение. Но сейчас это будет держаться в строгом секрете. Скорее всего, служба безопасности не выпустит информацию дальше моей семьи.
— А другие семьи дома?
— Служба безопасности будет стараться держать это всё в секрете, пока не решится вопрос с тем, чего ждать — переговоров или войны. Иначе могут начаться возмущения внутри самого дома среди других семей. А это плохо. Это, не говоря о том, что об этом не должны знать другие дома. Сейчас они не будут поднимать шума.
— Но потом поднимут.
— Рано или поздно, — согласилась она.
Значит дом Голд будет держать это под строжайшим секретом, чтобы другие дома не знали о таком позоре. Именно позоре, так как причин больше скрывать этого нет. Служба безопасности упустила и отца, и дочь из-под собственного носа, уступив безродному парню.
Внутри самого дома это тоже будут стараться держать в секрете, чтобы семьи не узнали о потере главы и ничего не удумали, будь то бунт или попытка лично вернуть главу дома, что может привести к плачевным последствиям.
Иначе говоря, пока они будут думать, но если ничего не решится, это будет война.
— Если мы его просто вернём, это вряд ли что-то изменит, я верно понимаю?
— Вряд ли. Предположу, мой отец попытается как вернуть меня, так и отомстить тебе за то, что ты вообще посмел посягнуть как на его жизнь и свободу, так и на мою честь. Ты унизил его, Грант.
То есть верни мы Голда обратно — ждать войны, и он, скорее всего, присоединиться к другим, кто уже хочет нашей смерти. Убить его и будет то же самое — его дом присоединится к войне. А если попробовать иначе?
­— Алианетта сможет повлиять на это, если не будет отца? Или если вернёшься исключительно ты?
— Вдвоём, я думаю, мы смогли бы что-то предпринять, но не отомстить за отца… Получается, отца похитили, и мы должны на это ответить, но просто промолчим. Не защитили и не отомстили за своих. Многим семьям в доме Голд это не понравится, и они могут принять решение без нас. Сказать, что мы не в состоянии управлять домом, и нужен общий совет, пока не появится новый глава. Это, не говоря о других домах, которые посчитают, что ты просто беспредельщик, который идёт против всех писаных и неписаных правил.
Значит, даже если власть получит Алианетта или Катэрия, их заставят отомстить нам или вступить в предстоящую войну. Поэтому без разницы, вернём мы отца или нет, исход будет один. Тогда как насчёт того, чтобы переложить вину? Если виновен во всём я, то сделать так, чтобы виновными были они?
— А если я имел полное право защищать тебя?
— Защищать меня? — посмотрела Катэрия на меня.
— Ну ребёнок технически и мой тоже, — напомнил я. — Следовательно, я имел определённое право вмешаться, верно? А отец — это скорее последствия его решения.
— Ну… тут сложно, Грант. Ты ведь не женат на мне, не так ли? Я получила ребёнка на стороне, и никто не знает, от кого, а значит это дело семьи Голд, а не твоей. Ты официально не давал заявления.
 
— Но если бы у нас всё было официально, — начал я проводить логическую цепочку, — и твой отец просто похитил тебя у меня, чтобы провести аборт и сделать по-своему, то уже он будет беспредельщиком, верно?
— Если бы мы были женаты, — напомнила Катэрия.
— А помолвлены? — предложил я.
— Помолвлены?
— Да, помолвлены. Это как договор о том…
— Я знаю, что такое быть помолвка, — раздражённо ответила Катэрия. — Ты предлагаешь нам помолвиться?
— Да. Всё просто. Тебя выгнали из семьи, это многим известно. Выходит, теперь ты не сильно отчитываешься, и все просто могли не знать, что ты сразу помолвилась со мной после этого. А так как мы помолвлены, считай, заключили договор на брак. И тут тебя похищают, что нарушает наш договор и мои интересы, которые я сразу пошёл отстаивать. В этой ситуации уже твой отец будет тем, кто буквально похитил члена моей семьи, а значит по всем правилам, по всем законам и даже просто с точки зрения репутации, я имел полное право вернуть тебя.
— Грант, что за чудовищный план… — пробормотала она.
— Хороший план.
— Но ты ведь и не… аристократ, — негромко напомнила она. — К тебе другой спрос.
— Даже если так, он не имел права тебя забрать, верно? — но на её немного скептический взгляд я задумался и сказал. — Если я стану аристократом, то план сработает, верно?
— Технически. Но не факт, что отец не решит всё равно напасть на Барбинери за случившееся.
— Однако, если он не вернётся, то у Алианетты будет полное право не объявлять войну, так как это её отец перешёл черту, вероломно посягнув на чужое, и у меня просто не было выбора, — напомнил я. — Ладно, я сейчас займусь этим вопросом.
Я встал и направился к двери, когда Катэрия окликнула меня.
— Так ты собираешься помолвиться на мне?
— Будем считать, что помолвились, — отозвался я, уже открыв дверь, и замер, когда услышал её громкий…
— В СМЫСЛЕ⁈
— Что, в смысле? — не понял я обернувшись.
— То есть ты считаешь, что можешь просто сказать, что всё, мы помолвлены и дело с концом?
— Да.
— А ты не хочешь спросить моего мнения? — она скрестила руки на груди. — Согласна ли я на это?
— Не понял, — нахмурился я.
— Ты просто сказал, как отмахнулся, Грант. Всё, мы помолвлены. И свадьбу ты так же сыграешь? Поставь здесь подпись, я здесь, всё, мы муж и жена, я пошёл, а ты делай что хочешь? Грант, скажи, что ты несерьёзно сейчас, пожалуйста? — посмотрела она на меня даже в какой-то мере жалостливо.
— То есть по-твоему это так важно вот прямо сейчас? — уточнил я.
— Да, важно, — ответила Катэрия. — Просто попроси нормально мою руку и сердце. Для меня это действительно важно. Пусть даже мы делаем это не по любви и согласию, а ради того, чтобы избежать войны, но мне хотелось бы сделать это правильно, как положено.
— То есть для тебя это важнее войны?
— Это подло ставить под таким углом подобный вопрос, Грант, — недовольно поморщилась она. — Но раз ты так делаешь, то да, это для меня важнее войны.
Так, ладно, это не проблема. Спорить из-за такой глупости сейчас не вижу смысла. Поэтому я молча подошёл и спросил:
— Давай поженимся.
— Грант… а можно… немного романтичнее?
— Катэрия, я просто спрошу, это действительно столь важно?
— Грант, а ты… не думал о том, что мне это очень важно? Что я не хочу чувствовать себя какой-то вещью, которая попадает из рук в руки? Сегодня отец пытался сделать вещью, сейчас ты распоряжаешься мной, как куклой. А, скажем помолвлены и всё. Что даже пусть такая помолвка, пусть даже при вынужденных обстоятельствах, но мне хочется, чтобы она прошла хоть немного как положено? Просто для моего душевного спокойствия? Пожалуйста?
Ладно, её «пожалуйста» в конце сыграло определённую роль.
— Хорошо, Катэрия, не вижу в этом проблемы, —­ ответил я спокойно, пусть и чувствовал лёгкое раздражение. — Завтра всё будет как надо. А теперь сиди, я пойду разбираться с возникшей проблемой.